Просмотр кода страницы Георгий Коновалов. "Жизнь и смерть нашего трамвая, или моё объяснение в любви" ← Георгий Коновалов. "Жизнь и смерть нашего трамвая, или моё объяснение в любви"

==Георгий Коновалов. "Жизнь и смерть нашего трамвая, или моё объяснение в любви"==

''ТРАМВАЙ – ехать в трамвае'' –<br>
''успешно завершить начатое.''<br>
''(Из сонника)''<br>
<br>

Память уводит так далеко, что просто страшно делается, что потеряюсь где-нибудь.<br>
<br>
Подъём рано, на улице ещё темно.<br>
<br>
Трамвай идёт снизу. Его не видно в темноте, только искры под дугой. Они красивые и цвет их - «электрик». Так мне сказала мама. Мы стоим на остановке напротив фабрики Володарского, или просто «володарки».<br>  
<br>
Если мы ждём трамвая на этой остановке, то это значит, меня опять увезут на вокзал, а оттуда на «ученике» (так называется поезд, который два раза в сутки увозит и привозит учеников) в Баладжары. Там, конечно, интересно, но по мне в Крепости получше будет.<br>
<br>
Подкатывает трамвай, он из двух вагонов. Свет в вагонах синий и поэтому всё внутри такое нереальное.<br>
<br>
В городе затемнение.<br>
Война.<br>
<br>
Лампы в вагонах очень интересные и, на мой взгляд, смешные. Они, как баклажаны, длинненькие и почти такого же цвета. Светлее только чуть-чуть.<br>
<br>
Я на коленках у мамы и носом к стеклу прижат. За окном темно и только догадываться можно, что проезжаем.<br>
<br>
Днём ездить, конечно, интереснее. А ещё интереснее летом – окна в вагонах открыты,  ветерок продувает насквозь и можно по грудь высовываться из вагона. Не только окна, но двери в вагонах открыты. Они сдвижные, двустворчатые и собираются в одну сторону. Редко когда двери закрыты, разве, что зимой.<br>
<br>
Если мне позволят, когда людей в вагоне мало, я смогу постоять за спиной вагоновожатого. Там есть шест, очень похожий на нынешний шест для стриптиза. Этот шест почти за спиной вожатого и за него входящие и выходящие держатся, чтоб не упасть.<br>
<br>
Вагоновожатый, самый главный в вагоне, он держится за ручку, под ногой у него педалька, которая дзинькает, если он на неё нажимает. Справа колесо, такое же и в конце вагона, это тормоз. Если заднее колесо покрутить, как следует, то вагоновожатый прибежит, и будет ругать того, кто покрутил его. Это же тормоз. <br> 
<br>
Над головой вожатого звоночек. К нему через весь вагон верёвочка идёт. В вагоне кондуктор дёрнет за неё – это значит ехать можно.  И идёт эта верёвочка из вагона в вагон. И через даже и третий, который прицепной.<br>
Это когда по городу составы из трёх вагонов ходили.<br>
<br>
Вагоны внутри разные: в одних люди сидят вдоль стенок, и тогда совсем неинтересно, окна получаются за спиной, совсем другое дело в вагонах, когда сидеть можно по парам. Это когда двое друг к другу спиной, а двое других лицом друг к другу.<br>  
<br>
Прямо перед нами  сидит военный. Я так внимательно его рассматриваю, что он спрашивает маму: «А что он так меня рассматривает?». И мама ему объяснила, что мне хочется быть военным и попасть на фронт.<br><br>
Это, конечно правда, но мне больше нравится смотреть на его форму.<br>
У военного портупея, над кармашком значки какие-то, а в петличках кубики или как говорят взрослые – «кубари».<br>
У меня целая коллекция таких. У меня есть «кубари» разных цветов, есть и «треугольнички», вот только нет «ромбиков»  и нет длинненьких квадратиков – «шпал».<br>
<br>
А ещё есть у меня книжка «Мы тоже воюем».<br>
Интересная, большая и с картинками. В этой книжке, (это была азбука), а она с армией и фронтом была связана. Там, например, был Андрей - артиллерист, Боря – бронебойщик, Глеб- гранатомётчик, Света – санитарка. Это то, что вспомнить смог.<br>
<br>
Это мы сейчас не помню, на каком номере едем, а есть ещё и «второй» номер. У него только один вагон - и тот маленький и бегает он, то с горки, то в горку.<br>
Я им уже, когда постарше стал, много раз пользовался – к отцу на работу ездил.<br>
<br>
Интересная эта «двойка» - едешь на ней, а перед тобой весь город виден.<br>
И «двойка»  эта чаще всех остальных в аварии попадала. Она чаще других въезжала куда-то не туда.<br>  
То в павильон, что в Губернаторском саду, то в баню (смешно, но в женскую). И бегали мы туда, чтоб полюбопытствовать.<br>
<br>
Но были, по настоящему страшные аварии.<br>
<br>
Одна из тех, первых, что в памяти моей осели, так это когда трамвай убежал от филармонии.<br>
Взрослые тогда не говорили громко об этой катастрофе, но мы-то знали и слышали.<br>
Люди выпрыгивали из несущегося трамвая, люди калечились, а вагоновожатый один из первых покинул своё место. В итоге трамвай врезался в заправку, которая была около «Азнефти». Позже на этом месте был туалет. Тогда были погибшие, о которых не принято было говорить.<br>
<br>
Не с этой катастрофой, конечно, связанное, но вагоновожатых тогда отделили перегородкой, у них появилась кабина. И уже нельзя было постоять за спиной вожатого и полюбоваться его работой и пейзажами, бегущими навстречу.<br> 
<br>
Примерно, похожее повторилось ещё два раза.<br>

Первый, это уже ближе к шестидесятому году.<br>
Точно также убежал состав на улице Джабарлы.<br>
Водитель вышел чтоб купить булочку в магазине, а трамвай начал свой спуск. Там тоже были жертвы. А трамвай остановился только в самом низу около скверика. По рассказам, он догнал впереди идущий состав.<br>
После этого на этой улице, на всём протяжении, сидели в будочках башмачники, которые должны были подсунуть металлический башмак под колёса.<br>
<br>
И последняя катастрофа на улице Фабрициуса. Там трамвай въехал в хлебный магазин.<br>
<br>
А так оставалась кое-какая мелочёвка.<br>
На Рабочем проспекте невнимательные «водилы» сами, выезжая из ворот, попадали под или тепловоз, или под трамвай. Самое обычное дело на этом проспекте.<br>
<br>
Да ладно, хватит о грустном.<br>
<br>
Трамвай был самым важным на улицах города.<br>
<br>
Для нашей семьи и для меня самым главным был маршрут под номером три.<br>
От «Азнефти» мы отправлялись в дальние края. В кино «Художественный» - пожалуйста, на вокзал – тоже. А в ту сторону больше и не надо было.<br>
Для меня номер третий был чем-то…, чем-то вроде учёбы. На «бундере» не ездил, просто было страшно становиться на железяку, выглядывающую из-под вагона, вот сесть или соскочить на ходу попытки были, все неудачные - и поэтому опыты прекратились.<br>
<br>
На первом номере мы с отцом ехали в неизведанное. Во всяком случае, так мне казалось.<br>
Приехали мы тогда куда-то, где все вышли из вагонов, потом  шли вдоль решётки, почти такой же, как и решётка сада Революции. Потом долго спускались по какой-то лестнице, пока не попали в такой тёплый и звякающий посудой зал.<br>
Столовка.<br>
Что мы тогда ели не помню, но то, что я тогда объел своего отца - точно.<br>
<br>
Сколько же раз, потом, приезжая на конечную остановку этого маршрута на площади Красина, пытался повторить этот самый наш маршрут, найти лестницу, найти столовку…<br>
Но всё без толку.<br>
Не вспомнилось, не повторилось.<br>
Скорее всего, это было на территории, которая позже стала спорткомплексом.<br>
<br>
Раза два, с соседом-дружком и его отцом, приезжали на эту площадь, спускались к «кукушке» и ехали на Шихово. Ехали на рыбалку, но рыбак я неважный и лично я был без улова в отличие от моего товарища. Но они не жилились, и у нас дома в тот день были жареные бычки.<br>
<br>
Потом были несколько лет, когда я этот маршрут повторял или на «своём одиннадцатом», или на трамвае. Правда, повторял не весь маршрут, а только до заводской проходной.<br>  
<br>
К этому времени маршрут с номером один выглядел странно, он хоть и начинался от площади «Азнефть», где была конечная (а, скорее всего, начальная), добирался из свого депо без номера и шёл без остановок.<br>
Но, отдавая должное – он выручал, когда идти было невмоготу, в дождь или в ветер.<br>
А потом и он исчез. Побежали вместо него троллейбусы с тем же самым номером.<br>
<br>
Но самым странным был маршрут с номером шесть.<br>
Вообще-то в городе появлялись вагоны с таким номером, но они были рабочими. На них не было ничего, кроме кабины «водилы» и грузовой площадки, на которой лежали или рельсы, или шпалы. Иногда детали стрелок.<br>
<br>
А настоящий маршрут с таким номером тоже был.<br>
И это был необыкновенный маршрут.<br>  
Во-первых, на этом маршруте была только одно колея. И вагон тоже был один.  Причём вагон необыкновенный – у него были две кабины для водителя, два токоснимателя (две дуги).<br> 
Весь маршрут был около двух километров. От входа на территорию ТЭЦ «Красная звезда» (попросту «Электроток») почти до одной из проходных текстильного комбината. Рядом был и мелькомбинат. Так, что услугами этого трамвая, скорее всего, пользовались работники этих предприятий. Вот и мотался весь день этот вагон из одного конца до другого.<br>
<br>
Я его видел всего раз пять, а может шесть. Это когда эстафета «За нефть и хлопок» финишировала около проходной.<br> 
<br>
О стоимости проезда на «шестёрке» не знаю. В то время, когда я пользовался услугами трамвая, стоимость проезда зависела от количества проезжаемых остановок, а точнее от расстояния.<br>
Тогда по вагону ходил кондуктор, у которого на ремне сумки висело несколько роликов билетов. Вот и отрывал он пассажиру один, а иногда даже три билетика.<br>

:«Режьте братцы, режьте<br>
:Режьте осторожно,<br>
:Чтобы видеть мог пассажир дорожный».<br>
<br>
У Марка Твена стоимость билетиков цветом определялась, а у нас они были все на одно лицо.<br> 
<br>
Из-за непоняток, сколько же проехал пассажир возникали споры-скандалы.  А мне, пацану тогдашнему, дважды пришлось выходить на две остановки раньше, потому что кондуктор считал, что я уже проехал всё, оплаченное мною.<br>
И ссаживали с того самого маршрута, с номером два.<br>
<br>
К отцу на работу я тогда ездил.<br>
Склад, в котором отец работал, находился чуть выше нынешнего статистического управления.<br>
Территорию склада было видно прямо от остановки трамвая. Так, что заблудиться я не мог и самым главным для меня было доехать до той самой остановки.<br>
<br>
Первая моя поездка – в кулаке монетки, это плата за проезд. Сижу, смотрю в окно и остановки считаю. Мне сказали-втолковали, на какой выходить надо.<br>
Первая и такая самостоятельная поездка - и так далеко. Потом всё привычно стало.<br>
<br>
Уже стал постарше, и нам с приятелем, который на целый год старше был, разрешили съездить на детскую железную дорогу. Посмотреть и покататься.<br>
Поехали. Тогда по проспекту Ленина номер двенадцатый ходил.<br>
Съездили, покатались, всё исследовали, а уж потом, несколько лет спустя, я ехал уже один и под вечер.<br>
<br>
Я тогда ехал на стадион. В первую, ознакомительную поездку он ещё строился, а тут… нееет, точно надо посмотреть, надо познакомиться, что это за чудо такое - Республиканский стадион. Это тебе не какой-то там стадион «Динамо», до которого пешком дойти можно. Приехать-то я приехал и до темноты на стадионе прокрутился. Всё было в диковинку, а вот возвращается через пустыри не рискнул.<br> 
Пошёл за ребятами, которые уже оттренировались и домой шли. А шли они тогда к трамваю номер четырнадцать. Вот так и познакомился с этим маршрутом, который несколько моих юношеских лет приносил счастье.<br>
<br>
Ехали все вместе, после тренировок ждали друг друга. Ехала (тогда на тренировки не слишком аккуратно приходила) и ОНА.<br>
Ехали, по дороге пирожки покупали, горячие с ливером. Как это было всё здорово, как чудесно!<br>
Добирались (иногда и пешком)  до «сабунчинки», а там, если мне дозволялось, счастье продолжалось на трамвае с номером двенадцать.<br>
Доезжали  мы до остановки, почти у её дома, и разбегались, не прощаясь.  Она - домой, а я теперь уж пешком, или как говорили, – «на своих двоих» (все же денежки проездил) к себе в Крепость.<br>
И так до следующей тренировки, если придёт.<br>
<br>
Когда провели новые маршруты, которые позволяли без проблем, прямо от стадиона уезжать, мы уже не тренировались.<br>
Хотя один из этих маршрутов пришлось освоить.<br>
<br>
Вообще-то там проходило несколько, но меня интересовал только один. Он был (если захотеть) для меня беспересадочный. Садился на конечной и доезжал почти до нужного места.<br>
<br>
Наш театр тогда («наш театр» - как это громко) размещался в ДК строителей, а трамвай проезжал на квартал выше от него.<br>
<br>
Это был пятнадцатый. Чтоб сесть на него на кольце, надо было просто дойти до Советской, до его кольца, а там удобное место у окошка и разглядывание знакомых пейзажей за окном.<br>
<br>
Только вот заканчивал он свои рейсы раньше, чем мы заканчивали репетиции.<br>
Но ничего, всей компанией шли до самого (всё того же) четырнадцатого номера. Шли до улицы Чапаева. Весело шли. Наверное, будили тихие улочки того района своим смехом и громкими разговорами да песнями.<br>
<br>
Исчезал трамвай из моей жизни, исчезал он и с улиц города.<br>
<br>
Исчез трамвай с Коммунистической (правда, частично) и Чкалова. Облагородились улицы, избавившись от рельсов посередине. Но долго ещё бегала «двойка».<br>
<br>
Трамвайные маршруты, как шагреневая кожа, скукоживались и уменьшались.<br>
<br>
Напрочь исчез трамвай с Базарной. Позже исчез с проспекта Ленина, а точнее, перебрался на Фабрициуса. А потом, когда строили подземный переход, соединяющий два корпуса АЗИИ, перенесли ещё дальше.<br>  
<br>
Как жаль было, но ушёл и трамвай с номером один, заменил его троллейбус.<br>
<br>
Подошёл юбилейный год, год 1970-ый.<br>
Все мероприятия шли под лозунгом – «Идеи Ленина живут и побеждают».<br>
Деятели из АСПС попросили отснять моменты самого субботника. Где и как работают, где что делают.  Чтоб не было вопросов на месте основной работы, выдали нам справки о том, что мы заняты особо важной работой. Выдали нам и мандаты с просьбой оказывать нам всяческую помощь на местах.<br>
Разбились мы на группы, но пары мне не нашлось, вот и приготовился снимать один.<br> 
<br>
Выпал мне тогда район на Московском проспекте. Там должны были снимать трамвайные пути. Работать в этом месте должны были студенты нескольких институтов.<br>
<br>
Жалко было… Мне всегда жалко смотреть, как заканчивается чья-то жизнь. И жалко было ещё и потому, что маршрут-то востребованный был. И к тому же всё на проспекте было сделано во имя работы трамвая. Даже выходы из подземного перехода были спроектированы таким образом, чтоб прямиком на остановку выйти можно было бы.<br>    
<br>
Но всё-таки вернулся трамвай в мою жизнь. Так уж случилось, но стал ездить на трамвае под номером три.<br>
Этот маршрут перенял свой номер от того самого третьего, что катался когда-то по городу. Только теперь он ходил от железнодорожного  управления и до почты, что на Зыхском шоссе.<br>
Но недолго ездили мы на этом трамвае, ликвидировали его. Расширили дорогу, пустили вместо трамвая троллейбус, а рельсы - дорогу трамвайную, под асфальт закатали.<br>
<br>
Заканчивал свой век трамвай, заканчивали свой век звоночки и визг колёс на поворотах.<br>
<br>
И особо жалко всю архитектуру нашего трамвая.<br>
Ведь всё было решено в едином стиле: от депо на Трамвайной улице, подстанций и конечных остановок.<br>
<br><br>
А мне часто снится трамвай, и еду я в нём куда-то в неизведанное...


[[Георгий Коновалов "Вагон воспоминаний"|Читайте также: Георгий Коновалов "Вагон воспоминаний"]]

[[Category:Наши авторы]][[Category:Бакинцы о Баку‎]]