Хигер Серафима Фоминична

Хигер Серафима Фоминична[править]

1922 – 2004

Статья в работе

Сима родилась 22 апреля 1922 года в семье рабочего нефтяной промышленности Фомы Матвеевича Хигер и домохозяйки, воспитывающей троих детей - Ревекки Моисеевны (урожд. Эйдина).

В семье кроме Симы было еще двое детей: старший брат - Генрих и младший брат - Воля

Поступила в школу для одаренных детей при Консерватории в класс Регины Ивановны Сирович. Но перед самым окончанием школы, в связи с арестом ее родителей, ей пришлось перейти в общеобразовательную. Окончив в 1939 году школу, она поступила на химический факультет Университета.

В это же время она поступила и окончила курсы медсестер. В 1941 году, когда началась война, ушла добровольцем на фронт с 3-го курса. Получив серьезное ранение, вернулась в Университет.

Регина Ивановна Сирович безвозмездно подготовила ее в 1944 году к поступлению в институт им. Гнесиных в Москве. Проучившись один год, Сима вышла замуж и перевелась в Бакинскую консерваторию. Работала в Музыкальном училище, затем с 1958 года в музыкальных школах №6 и №13.

В 1963 году за безупречную работы была награждена грамотой отдела культуры, в 1967 году к 50-летию Октябрьской революции – Почетной грамотой. К 100-летию со дня рождения В.И.Ленина награждена медалью «За доблестный труд». Имеет медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
Инвалид Великой отечественной воны 3-й степени.

Вспоминает Ирина Хигер[править]

Сима была моей тетей, ее влияние на меня было колоссальным. Мы не виделись очень часто, но встречи с ней запоминались мне надолго. Ее ирония, шутки, часто кусачие. Она была борцом за правду, как и вся семья Хигер. Абсолютно неподкупная.

Удивительное редкое сочетание педагога – блестящего, испытала это на себе, - и музыканта. Все доводилось до бриллиантового уровня, но она не давила, она вела незаметно своим талантом к Парнасу. Когда она бывала у нас, мы садились к инструменту, она держала мои руки, и все получалось. Она очень уважительно – что большая редкость – относилась к ученику. Она была настоящим наставником, ученики ее обожали.

«Ученикам нужна новая программа, - говорила она, - как получите зарплату, сразу бегите к Захару!» Музыкальный "магазин Захара" на улице Гуси Гаджиева знали все, кто хоть как-то соприкасался с искусством. Она умела, играючи, вдохнуть в собеседника массу идей, кладезем которых была, даже не замечая этого.

Эрудиция у нее была широкая. Интеллект и круг знаний поражал. Как-то она пришла к нам с брошюрой известного педагога – Перельмана. И мы много говорили: нас объединяла музыка и литература. Ее интеллект и круг знаний поражали.

Как-то на собрании в астраханской школе директор заявил, что педагогам надо уметь играть программы учеников и выступать с ними в концертах. Сима Фоминишна встала и сказала, что она сейчас же готова сыграть все, что играют ее ученики. Она вышла на сцену, села к роялю и начала играть. Конечно, сыграла не все, но и этого хватило. Все были в хорошем шоке!

Нрав у нее был крутой, вольный. Иногда я думала, как это было возможно, когда она подростком осталась одна без родителей, когда сперва арестовали отца, потом забрали маму, а потом и старшего брата Генриха. Как она выдержала тогда!

А каким ассом она была по кроссвордам! Последние 10 лет она была прикована к постели и стала просто специалистом в решении разных кроссвордов, усовершенствовав свои знания во многих областях.

Традицию в музыке продолжила ее дочь Марина, которая тоже была блестящим педагогом. Это я испытала на себе: когда я заканчивала Консерваторию, Марина уже жила в Астрахани, я полетела к ней, чтобы она со мной позанималась. Я пробыла там неделю, но у рояля мы встретились только два раза. Она считала, что этого достаточно. Уроки проходили больше в разговорах о поиске истины, о совершенстве. Она будила во мне желание поиска, размышления. Она хотела, чтобы ко всему я пришла сама, потому что чувствовала, что я смогу.

Моя мама была удивлена: ребенка послали заниматься, а она не за инструментом! Но Марина все время была со мной, все время рядом. Она будила во мне личность, так, как никто до этого не мог. Это было незабываемо!

Когда она впоследствии приехала к нам в Турку, мы очень тепло общались, бегали по концертам. Она увидела у меня портрет ее любимого Рихтера, мы нашли такой и для нее, и она радовалась как ребенок. Вообще, все талантливые люди в жизни немного дети.