Данилевский Олег Федорович - инженер-металлург

Данилевский Олег Федорович - инженер-металлург

1902 - 1995

Родился 22 декабря (4 января) 1902 года в Финляндии (Кулопио) в семье русского офицера Федора Степановича Данилевского (1862-1922) из древнего дворянского рода Харьковской губернии. В августе 1913 года поступает в Суворовский Кадетский корпус в Варшаве. С началом Первой Мировой корпус переводится в Москву.

В 1915 во время каникул едет с родителями к Черному морю, в Севастополь. Карьера двоюродного брата Степана – выпускника Морского корпуса 1915 года и юношеская «болезнь» морем определяет его судьбу.

Он переводится из московского Суворовского КК, в открывшийся Морской Е.И.В.Н.Ц. Кадетский корпус в Севастополе, и с сентября 1916 года - приступает к учебе. Кадет первого набора, которому выпала честь открывать Морской корпус на берегу бухты Голландия в Севастополе 5 октября 1916 года.

Летом 1917 года с остальными обучающимися переводится в Морское училище (бывший Морской Кадетский корпус) Петрограда. Там он становится очевидцем последних дней старейшего Морского училища до его закрытия – 9 марта 1918 года. С закрытием Морского училища в Петрограде Олег поступает добровольцем в Московский флотский экипаж Красной армии.

Весной 1919 года его посылают во флотский отряд траления Черного моря в г.Николаеве. В этом отряде он прошел путь от командира катера до командира группы катеров-тральщиков.

Уже в 1920 году в августе, был зачислен на Курсы командного состава флота (УКСФ) в Петрограде. После восстания в Кронштадте, осенью 1921 года, бывшего кадета-дворянина списывают во флот. Он попадает на «безжизненный» линкор «Марат». Это не удовлетворяет чаяний его морской романтики. В 1922 году он принимает ещё одну попытку получить военно-морское образование, едет в батумское Военно-Морское Училище. Но в 1923 году и это Училище закрывается. Он возвращается в Петроград и подает рапорт на обучение в Морском училище, но получает отказ по причине своего дворянского происхождения. Опять уходит на флот, где недолго служит старшиной-рулевым на Балтике.

В 1923 году после смерти его отца по просьбе его матери Елизаветы Генриховны Еленьковской (1877-1939), живущей в Баку (до смерти мужа - домохозяйка, с 1922 года - переводчик с европейских языков, многие из которых знала в совершенстве), его переводят на Каспийскую флотилию на эсминец «Альтфатер».

В 1925 году расстается с флотом и поступает в Бакинский Политехнический институт. Одновременно с учебой с 1927 года работает в металлургической лаборатории Бакинской испытательной станции.

В 1931 году заканчивает институт и приглашается на работу на Ижорский завод (г.Колпино), где трудится до 1985 года, создавая броню для кораблей.

С начала войны в 1941-1942 г.г. - работал на Уралмаше (г. Свердловск), затем на заводе "Красное Сормово" (г.Горький).

В мае 1942 года, работая главным металлургом завода № 112 в г. Горьком, был арестован, а в августе того же года Осуждён Военной Коллегией Верховного суда. Обвинён по ст. 58-7. Приговор: 15 лет ИТЛ, с п/п на 5 лет.
Решением Пленума Верховного суда № 25 в марте 1943 года приговор был отменён, и дело в отношении О.Ф.Данилевского прекращено.

В июне 1943 года Олег Федорович был назначен главным инженером Московского филиала ЦНИИ-48 Наркомата Танковой промышленности.

В 1944 году Данилевский возвращается на Ижорский завод и участвует в его восстановлении.

• За разработку и промышленное освоение комплекса броневых сталей типа АК для свариваемой корабельной брони большая группа учёных и инженеров, в числе которых был и О.Ф.Данилевский, удостаивается Сталинской премии за 1951 год.
• В 1963 году О.Ф.Данилевский за участие в разработке комплекса марок стали для энергомашиностроения (для атомных реакторов и оборудования АЭС), за разработку технологии по всему металлургическому переделу и внедрение в промышленное производство – удостаивается Ленинской премии за 1963 год.

Олег Фёдорович прекрасно рисовал, любил и знал музыку, литературу.

Стараниями Данилевского создан машинописный фонд мемуаров, очерков, воспоминаний об инженерах-металлургах, о решенных ими технических проблемах, оказавших огромное, решающее влияние на весь ход Великой Отечественной войны. Этот фонд насчитывает 216 страниц машинописного текста, являясь уникальным материалом по истории русской инженерной мысли, вводя в общеисторический оборот имена людей, которые, пока неизвестны историкам и краеведам, не говоря о широкой общественности.

Умер в 1995 году.
Похоронен в г.Пушкине на Казанском кладбище.

• 
• 

Из воспоминаний О.Ф. Данилевского​

​​КОНЕЦ СЛУЖБЫ НА ФЛОТЕ

В начале ноября 1923г. мы с Митей Филатовым, по приезде в Баку, явились по начальству. Рапорт о прибытии принял помощник Начальника морских сил Каспийского моря – «Наркморей» К. Самоллов, это он командовал линкором "Парижская коммуна", бывший "Севастополь", в 1930г., при переводе его из Балтики на Черное море.

Мы получили назначение – старшинами рулевых – Филатов на эскадренный миноносец «Альтфатер», а я на кананерскую лодку «Ленин». Выяснилось, что "Ленин" стоит стационером в порту Энзели (Персия - ныне Иран). Это расстраивало мои планы.

Дело в том, что еще в Кронштадте я полностью осознал, что все мои попытки получить военно-морское образование исчерпаны, и служить на флоте мне не суждено. А тут еще мама в своем письме написала, что в Баку есть Политехнический институт, а в нём кораблестроительное отделение. И я послал заявление с просьбой о приеме. Сразу, по приезде в Баку, я узнал, что зачислен на архитектурно-строительный факультет (мама ослышалась и приняла кораблестроительный за архитектурный).

Занятия в институте уже начались, и отъезд на длительный срок в Энзели кончился бы для меня потерей института. Упросили поменяться - Митя отправился в Энзели, а я на "Альтфатер" (быв. "Туркменец-Ставропольский").

Мое появление в команде было встречено прохладно. Это было естественно. Появление нового члена в сплотившемся сработавшемся за долгий срок коллективе всегда встречается осторожно, это отношение было усилено еще и тем, что служивший до меня старшиной-рулевым был разжалован в рулевые за то, что разбил катер командующего флотилией, но оставался служить на «Альтфатере» ( по установившееся практике старшина рулевой "Альтфатера" одновременно исполнял обязанности старшины катера Начальника морских сил).

Но с командой вскоре все уладилось, а вот с комиссаром и с боцманом общего языка мы не нашли. Комиссар не мог мне простить, что я был образованнее его, по-видимому, и боцман также. Надо сказать, что дисциплина и требовательность на Каспии, в те годы были заметно выше, чем на Балтике. Я это довольно быстро почувствовал на себе. Допущенные некоторые вольности, которые на Балтике прошли бы без всяких замечаний, здесь заканчивались наказанием, вплоть до оставления без берега.

В тоже время общий режим службы был несравненно свободнее. Так сменные матросы, в том числе и я, жили по своим домам, являлись на корабль к 8 час. утра и к утреннему завтраку, и оставались на корабле, если не были назначены на вечернюю или ночную вахту, до конца дневной вахты, после чего уходили домой. Такой порядок давал мне возможность посещать институт, особенно в первое время, когда меня старались не назначать на вечерние и ночные вахты. Правда потом эта поблажка была забыта.

По установившемуся порядку, я был назначен старшиной катера Начальника морских сил. Таким катером стал "Ньютон" - старенький, в прошлом частный тихоходный катер, с мотором в открытом кокпите. Мотор был без глушителя и издавал страшный шум. Обслуживали катер два человека - я и моторист. По всем статьям это был далеко не парадное "плавсредство". Однако, я бывал доволен, когда меня вызывали на катер. На нем я чувствовал себя хозяином, свободным от не всегда приятных распоряжении корабельного начальства.

А "Альтфатер" готовился к большому ремонту и все работы на нем были подчинены этой подготовке. В числе этих работ была генеральная чистка и окраска трюмов. Боцман не отказал себе в возможности загнать меня в самую оконечность кормового отсека, добраться туда можно было только на брюхе. Работа была тяжелая и нудная. Надо было стальным скребком отодрать накопившуюся многолетнюю грязь и краску до чистого металла и заново окрасить суриком. Рядом со мной, почти в таких же условиях работали молодые матросы, хорошие деревенские парни. От скучной и нудной работы кто-то запел, другие подхватили. Получился неплохой хор. На ту пору шла не то Страстная, не то Пасхальная неделя и от обычных песен перешли к церковным. Возмущению боцмана не было границ.

Летом на Каспий пришли Н.Сясин и Недодаев - штурмана. Это был 3-ий выпуск Училища Комсостава флота. Они были на курс старше меня. А осенью была объявлена демобилизация и всех, отслуживших на флоте 3 и более лет, увольняли в «долгосрочный» отпуск. В это число попал и я. Вот кончилась моя военно-морская служба.

Провожали нас тепло. С оркестром мы прошли по улицам Баку в ресторан, где был устроен прощальный обед. Каждому из нас была вручено памятное обращение, которое сохранилось у меня до нынешнего времени. В нем даются указания и пожелания, соответствующие тому времени и пожелание не терять связь с флотом, пропагандировать его значение.

Я пишу эти воспоминания спустя много лет после прошедших событий. Естественно, что многие детали и мелкие события стерлись в памяти, но сохранилось главное - уважение, интерес и, не боюсь сказать, любовь к флоту.

Может быть это следствие юношеской романтики морской службы, но она сохранилась на всю мою жизнь. Судьбе было угодно вновь связать меня с флотом, но уже в другой роли.

После учебы в Бакинском (Азербайджанском) политехническом институте я поступил на работу на Ижорский завод, что под Петербургом, это один из старейших заводов России, основанный еще Петром Великим.

Источник:
Семейный сайт Данилевских
сайт СВВМИУ (Голландия)
Ю. Фрумкин-Рыбаков "Олег Федорович Данилевский и его мемуары"