Он имеет имя «прилагательна». И имеет имя «существительна». Это как у Дениса Ивановича. У Фонвизина. Имя «прилагательна», потому, что он к моему рассказику «Волчьи ворота» прилагается. Почти продолжение. Имя «существительна», потому при всём том он самостоятельный.
Не так давно бросил спорт, бросил стадион. А пробежаться тянет. Как алкаша тянет к поллитровке. Бывало где-нибудь, на аллейке тенистой оглянешься по сторонам, ну и пробежишь метров сто - сто пятьдесят, и так хорошо сразу становится.
Это так - мимоходом, а если с алкашём сравнивать, то можно и «поляну накрыть». Или как говорят у нас «стол открыть». Почему «открыть», а не «накрыть» до сих пор мне неясно, но раз люди говорят, значит правильно. Вот в тот день и решил «открыть стол». По полной побегать. Как когда-то.
Достал костюм свой спортивный, под него майку и футболку надел. Одним словом тепло оделся - всё-таки декабрь на дворе. Не сказать, чтоб очень холодно было, но и не тепло. Пар от дыхания поднимается. Градусов десять - двенадцать будет.
Добрался до верхних ворот Нагорного парка, там в своё время чудная такая аллея была. Длиной метров двести, а шириной всего метра полтора-два. Интуиция мне говорит: «Вот и побегай здесь, ведь хорошо и народу нет». А я ей в ответ: «Цыц, дескать, женщина не указывай, что мне делать надо». А внутренний голос подзуживает: «Правильно! Так её, чего лезет не своё дело». Да и голос разума поддерживает: «Ничего страшного, побегаем немного по дороге».
Выскочил за ворота. Поменялось за это время не так много, но поменялось. Дорога пошире стала, контактную сеть троллейбусную протягивают.
Вот здесь на углу (там потом гостиницу «Москва» построили) планетарий городской должен встать. Видел отмывки. Гигантское яйцо, по размерам и поймёшь чье, с окнами иллюминаторами по периметру. Только даже в отмывках было видно - серятина. Бетон он и есть бетон.
Дальше должен был большими стеклянными параллелепипедами сбегать с горки «Дворец пионеров и школьников». Почти копия московского. Тоже в отмывках перспектив видел. Красиво получалось. Но пока были ещё только проектные задания, весь склон пополз. Оползень.
Вздыбило, метра на два-три, асфальт на улице, переломило подпорные стенки. Свернули работу над проектом. К этому времени и школа появилась. А чуть в сторонке рёбра скелета. Бассейн строится.
А «паркоммуновцы» по-прежнему в своих «американках». Напротив них, через площадь работяги, тоже паркоммуновцы, уже пятиэтажку построили. А мне, как всегда вверх. К ботаническому саду, к развилке дорожной, а с маршрутом пытаюсь определиться.
В голове: «Может, назад вернёмся?» - «Да, нет! К Воротам сбегать надо. Скучно здесь». - «А мне, что-то подсказывает домой надо». Ноги как-то сами собой по спуску кинулись. Хорошо. Без всяких проблем до Волчьих ворот добежал.
Может, и был на «Волчьих» по такой погоде, но сейчас тронуло меня и эти исчезающие в туманной дымке Синие горы, и почти невидимое озеро Ходжасан. А про болота локбатанские и совсем молчу, от них только намёк остался. Краски исчезли, зато звуки какими-то громкими и сочными стали. У поезда (он и невидим совсем) даже перестук колес слышен.
Как-то так уж получилось само собой, только сбежал по этому длиннющему спуску. А куда дальше и придумать не могу. Направо - на мои места «скоростные» не хочется, а вот если налево попробовать.... Новенькое, что-то открыть.
Тем более в голове вопит внутренний голос: «Давай-давай сбегам до станции Эйбат. Ведь ты там никогда не был!» И голос разума этому не противится. Только интуиция: «Ой добегаешься!»
Под ногами не асфальт, а что-то из нефти приготовленное и на дорогу вылитое. Гудрон это. Ноги к нему прилипают, и шаг становится вместо привычного «чок-чок-чок...», каким-то – «шлёп-хрррк, шлёп-хрррк...» Подошва сначала прилипает, а потом с некоторым усилием отрывается. Это, конечно не проблема, но неприятно, пока не привыкнешь.
Что ж вперёд так вперёд. Остаточки какого-то сооружения - явно старинного. Поближе посмотреть - ступени уходящие вниз, под землю. Что там внизу не знаю, а спускаться вниз - не с руки. Позже, когда разрушали Базарную, обнаружили подобное сооружение. Это кяриз, старый колодец. Вот в него мы с товарищем и пытались спуститься.
А моя дорога, почти под прямым углом, сворачивает влево. И я за нею – «шлёп-хрррк, шлёп-хрррк...». А это оказывается довольно утомительно - ноги отрывать от асфальта. Вот так и прошлёпал до станции Эйбат.
Небольшой домик станции, но всё по-правдашнему. Внутри, наверное, и зал ожидания малюсенький есть и окошечко кассы. На фронтоне табличка - «ст. Эйбат. Азербайджанская железная дорога».
Всё остальное, как и на всех полустаночках. Тележка, груженная запасными шпалами, рядом рельсы сложены. Сарай, где инструменты обходчиков хранятся. Перрона нет. Его роль выполняет дорога, по которой я бегу. На путях пристанционных вагоны стоят. Цистерны и несколько платформ с гравием.
Бельё на верёвках сохнет. Куры пасутся. Детишки, в палисаднике, играют во что-то. Ну, и конечно, ну как без него, откуда-то пёс выкатывается. Делает вид, что он очень свиреп. Приходится перейти на шаг, а за одно и собачкой переговорить. Охранник-пёс отстал, и я перехожу опять на бег.
И тут всё тот же внутренний голос: «А, что слабо добежать до Шихова и вернуться через Азнефть, а?» - Голос разума: «Не сходи с ума. Дорогу не знаешь и можешь до самой ночи проплутать. – «А чего тут знать! Вон видишь мысок, мы же сколько раз до него бегали, по пляжному песочку». Поддался на уговоры и побежал.
Сколько пробежал в ту сторону сейчас уж и не знаю, только что-то тревожно стало. Мысок вместо того чтоб приближаться, в сторону уходить начал. Дорога плавный поворот на Локбатан делает. Посмотрел назад, чтоб успокоиться, но и сзади непорядок - станция почти исчезла. Если бы не знал, что она там есть, ни за что не увидел. Про милый (в этой ситуации) спуск или подъём вообще и говорить не приходиться - полностью исчез.
У пилотов это точка возврата. Интуиция мне: «Давай-давай, пока не поздно возвращаться будем». - И голос разума её поддерживает. Зато внутренний молчит. Заткнулся. Ситуация неприятная - я один на дороге. Воскресенье. В другие дни может, и появился бы хоть какой транспорт, а сейчас полнейшая тишина. Развернулся и назад. А голоса молчат. Одни довольны, а один явно чувствует, что проиграл.
Ноги тяжёлые, видно – «шлёп-хрррк, шлёп-хрррк...», допекли их.
Ну, вот и станция. Пёс вылетает и заставляет на шаг перейти. Детишек обедать, наверное, позвали. Бельё всё так же сохнет и вагоны стоят. Зайти водички попросить что ли. Только неудобно как-то. Станция уже далеко за спиной, а спускоподъём только-только прорезываться начинает. Проявляется на скалах. Проскакиваем развалины кяриза.
Написал, «проскакиваем» и самому весело стало - проползаем. Впереди с поворотом уходит вверх подъём. И в глазах потемнело - неужели мне предстоит взять его. Про скалолазание и думать нечего, значит только бегом. Можно, конечно, и шагом, но это как-то совсем несерьёзно. А может подождать хоть какую-то попутку.
И начался мой путь наверх. Порядок соблюдаю - бегу по левой стороне, чтоб транспорт встречный видеть. Слева парапет белённый, под ним - пока ещё не глубоко, дно долины, а впереди путь длиной в полтора километра.
Вдруг маленькая радость - там, где кончается гудрон и начинается булыга, появляется грузовик. «Газик» зелёненький. Похоже на то, что ему тоже страшно. И он, как и я, начинает своё восхождение.
Мои голоса подначивать начинают - ободрять. Вот, дескать, догони его, вспрыгни в кузов и до дому доедешь.
Резко вправо - по диагонали, и вот он передо мной задний борт грузовичка. Теперь только догнать его так, чтоб руками можно было уцепиться за задний борт.
Грузовик виден мне в целом, с колёсами, с зелённым задним бортом, с номером и пыхающей выхлопной трубой.
Глотаю из последних сил воздух. Такое впечатление, что лёгкие вот-вот разорвутся. Руки уже готовы уцепиться за верхнюю кромочку борта. Она окована металлом, и руки уже чувствуют холодок его.
Но в этот момент у «газона» внутри что-то скрежещет, он плюётся сизым дымком (хороший штамп, но другое и не придумаешь) и он начинает медленно уходить от меня. Вот теперь вижу его полностью.
Он красавец.
То, что он красавец я уже успел заметить, делая бросок по диагонали, когда догонял его. Колёса с никелированными колпаками, с длинными оськами непонятного назначения. Скорее всего, на кузов, рядом с дверцей водителя, подкова прибита.
А сейчас передо мной колёса, которым так не хочется крутиться, над колёсами щитки-грязевики с оленями белой краской накрашенными. Сами щитки, кокетливо прикреплены длинными цепочками к кузову. Над левым щитком номер жёлтенький, в никелированной окантовке. Выше тот самый борт, в который мне надлежит вцепиться. К борту две дверных ручки присобачены. И не поймёшь для чего. Для красы, вероятно. Номер на борту натрафаретин. Белый по зелённому. И в кузове, наверно, подметено, а может и вымыто. Чистенько там. Вот бы уцепиться-подтянуться-перевалиться-лечь-протянуть (простите вытянуть) ноги и дышать-дышать.
Борт медленно, ну очень медленно, но приближается ко мне, вернее это я к нему приближаюсь. Всё-таки я выигрываю у него.
А вот и момент.... Вот сейчас протяну-подниму руки и он мой. Да и «газик» приустал, вдруг стал скорость свою снижать, внутри у него что-то здорово хрипело и лязгало. А потом он и вовсе приостановился.
Руки уже крашенную деревяшку борта чувствуют, а ноги вместо уже такой привычной булыги, асфальт почувствовали.
Урррааа... Мы взобрались.
Я к парапету, а лидер мой, постояв какой-то момент, уже убегает. Беги мой «газон», беги. А я постою и просто подышу. Теперь и очки запотевшие протереть можно.
Надо мной, если посмотреть со стороны, скорее всего, стоят клубы пара. Но это только предположения - сам себя и не вижу, но полностью чувствую.
Вот теперь начинается путь домой.
«Газон» уже успел взять приступом склон к ботаническому саду,свернул влево и исчез.
Какой замечательный спуск. На нём и делать ничего не надо - ноги сами несут, зато впереди опять подъём (понастроили всяких подъёмов), но это уже мелочи, потому как потом будет такой длинный спуск, аж до самого дома.
- Кушать будешь? - А сил только мотнуть головой, - нет.
Теперь сбросить с себя всё промокшее насквозь, умыться, кусочек сахара в рот, выпить водички и спать. А во сне опять то наплывающий, то убегающий зеленый борт с номером и двумя блестящими ручками по боками. И догнать бы надо, а вот всё не получается.
Вот это была «поляна» - так «поляна».
А сон этот на многие годы вперёд. Всё снится мне этот борт.
