Пархомовский М. "Поющие ветры Баку"

Пархомовский М. "Поющие ветры Баку"

Леонид Финкель ( из предисловия к статье Михаила Пархомовского «Поющие ветры Баку»)

…Михаил Пархомовский, один из самых необыкновенных людей из тех, с которыми я встречался или дружил в жизни. Заслуженный артист России, руководитель ансамбля скрипачей Москвы, Сибири, Израиля, композитор, аранжировщик …
Вольтер говорил, что в раю хороший климат, а в аду – хорошая компания. Если когда-нибудь Михаил Израилевич попадёт сюда, ему потребуется не меньше года, чтобы пожать руки своим учителям, Кара Караеву, Араму Хачатуряну, Давиду Ойстраху, Тихону Хренникову, Дмитрию Шостаковичу, своим коллегам, которые солировали в его ансамбле – Ирине Архиповой, Анатолию Соловьяненко, своим друзьям Муслиму Магомаеву, Юрию Ароновичу и многим - многим другим. Думаю, уже ради этого он откажется от рая, в пользу интересной компании…

В жизни он никогда не выглядел особенно респектабельным, ну, конечно, материально жил сносно, выпустил много пластинок и дисков, учился на кафедре Давида Ойстраха, дружил с великими. Замечательное было время и вообще - все близкие были еще живы…

Максим Венгеров, один из самых ярких скрипачей современности с которым прошли все последние гастроли ансамбля скрипачей «Виртуозы Израиля» был восхищен чудо-ансамблем скрипачей Михаила Пархомовского:

«… До сих пор помню, какое потрясающее впечатление произвел он на меня. Я его просто обожал. Сейчас, спустя двадцать лет, исполнилось одно из самых моих заветных желаний – играть с этим коллективом»…

Михаил ПАРХОМОВСКИЙ

ПОЮЩИЕ ВЕТРЫ БАКУ

Я утверждаю, что самый прекрасный город земли – Баку.
И хотя мой друг Муслим Магомаев лучшим городом земли назвал Москву, уверен, что и для него Баку – был городом несравненным. Ни в какой ряд он Баку не ставил. Так сказать, город вне конкуренции. Без номера. Всегда впереди самого первого...

Баку и происходит от слова «Бага», что означает Бог, Солнце. Хотя более распространённая версия происходит от названия «удар ветра». В Баку всегда ветер, что не помешало евреям селиться в этих местах ещё с 13 века. А вообще, Баку уже свыше 2000 лет!

Я прожил в Москве более тридцати лет, люблю Москву, но как каждый бакинец с высоты моего Баку всегда смотрел на столицу Родины несколько снисходительно. Улицы Москвы пестрели людьми разных национальностей. Своего рода Вавилон. В Баку всегда была только одна нация – бакинец. Еврей ты или русский, татарин или грузин, но если ты проживаешь в Баку – ты толерантен ко всем, ты несёшь в себе мир, терпение, доброжелательность... Это и значит быть бакинцем...

Я изъездил немало стран. Концертировал во многих крупнейших городах планеты: Берлин, Лондон, Париж, Вена, Лиссабон, Афины. Нью-Йорк, Токио, Пекин, Сеул. Но для жизни, для вдохновения, для душевных вояжей и приключений духа я снова выбрал бы только Баку.
Это необъяснимо. И вместе с тем понятно – это гнездо, из которого вылетел каждый рождённый в Баку. Мстислав Ростропович и Лев Ландау, Гарри Каспаров и Рихард Зорге.

Надо сказать, что евреев в этом городе любили, уважали. Покойный президент страны Гейдар Алиев всегда отмечал, что евреи сыграли выдающуюся роль в культурно-исторической жизни Азербайджана. Насколько мне известно, положение не изменилось и сегодня.
Во всяком случае, когда мой друг, редактор этого альманаха, страстный любитель Шолом-Алейхема робко спросил меня, не выходил ли в Баку Шолом-Алейхем на азербайджанском языке – ему через несколько дней подарил один из томов полного собрания сочинений классика еврейской литературы. И это была первая мусульманская страна, в которой стало возможно издание Шолом-Алейхема! Такое говорит само за себя...

В этом городе каждый из нас чувствовал себя мальчишкой, в каком бы возрасте он не пребывал. И вместе с тем, в Баку чувствуешь себя и мудрецом, с которым уже ничего не может больше случиться... А сколько фантазии разлито в воздухе...

Баку тридцатых-сороковых годов – город огромных музыкальных традиций.
Мои родители приобщали меня к музыке с детства. Я был постоянным посетителем спектаклей Бакинского Оперного театра, концертов в зале Азербайджанской филармонии. У меня была мечта: только бы постоять на этой сцене! Если только постою – значит жизнь удалась!
А ведь всё сбылось... И за это я тоже благодарен и признателен Баку.

Накануне войны музыкальная жизнь здесь, что называется кипела. Ни одного месяца – без яркой премьеры в Опере. Любой концерт в Азербайджанской филармонии – событие. Залы переполнены. Концерты обсуждаются в домах, на улицах, на страницах газет...

Уже в детстве я слышал скрипку Давида Ойстраха, Буси Гольдштейна, Миши Фихтенгольца, но пока, до поры до времени, она – скрипка прекрасно иллюстрировала богатство моего воображения. Я пребывал в красивом мире, из которого не хотелось уходить. Я был так потрясён, что родители говорили обо мне только в третьем лице...

В музыкальную школу – десятилетку при консерватории я поступил в 1941 году, через два месяца после начала войны. На протяжении всех лет учёбы я был в надёжных руках педагогов Михаила Рейтиха, Ниссона Цимберова, Александра Амитона.

К счастью, война обошла Баку стороной. Гитлер, конечно, мечтал захватить нефть Баку, но у него ничего не получилось. Я не историк, не политик и почти никогда не разбирался в военных вопросах. Но до сих пор убеждён, что Сталин сломал хребет Гитлера благодаря Бакинской нефти. Нефть румынская, венгерская, польская, австрийская – была несравненно хуже качеством. И сильно уступала в количестве...

По всем данным Баку заслужил звание Города-Героя. Все эти детали, насколько я понимаю, достаточно скучны, лежат в стороне от моих глубинных интересов. Но если хочешь понять жизнь города, проследить её извилистый путь от начала до конца, то как отделить побочное от главного?

Баку славится своей духовной и творческой атмосферой. Эта атмосфера пронизала меня ещё в большей степени, когда я познакомился с великим композитором ХХ века Кара Караевым. Его музыка – трагедийная и лирическая поражала глубиной чувств, вдохновенным мелодическим богатством, изяществом...

Кара Караев и Михаил Пархомовский

1952 год. Помню свои вступительные экзамены в консерваторию, ректором которой был Кара Караев. После успешно сданного экзамена по специальности состоялось собеседование, где Кара Караев задал мне только один вопрос:
– Как ты относишься к футболу?
– Это ещё одна скрипка моей жизни, – ответил я.
– Значит, ты в моей команде.
И с первого курса я стал сопровождать выдающегося композитора на все футбольные матчи Бакинской команды «Нефтяник».

В том же 1952году в Оперном театре состоялась премьера его балета «Семь красавиц». Караев был уже знаменит. В театр можно было прорваться, только найдя брешь в кордоне конной милиции. Но у меня был пригласительный билет, подаренный самим композитором!
А спустя 33 года я записал на фирме «Мелодия» с моим ансамблем скрипачей сюиту из этого балета.

В советский период на фирме «Мелодия» мной было записано 11 пластинок, и почти в каждой из них была музыка Кара Караева. Я считал и считаю его своим музыкальным отцом.
На одной из пластинок он написал:

«Самые горячие слова благодарности хочу сказать Мише Пархомовскому и музыкантам его ансамбля, играющим мои произведения с такой щедрой музыкальной самоотдачей, которую невозможно переоценить ни слушателям, ни автору»...

Он благодарил меня за пропаганду его творчества, пропаганду, в которой он, между прочим, совершенно не нуждался.
Его балеты давно стали вершиной балетной музыки ХХ века наряду с балетами Прокофьева и Хачатуряна. Тонкий психологизм и жизненная правда сделали их чрезвычайно популярными среди широкой немузыкальной аудитории. А лично мне эта музыка дорога каким-то особым закавказским темпераментом, близкой мне интонацией. Я всегда мог найти в этой музыке удовлетворение всех своих исполнительских амбиций. Великий композитор создал особый караевский Восток, где при всём богатстве эмоций, господствуют тончайший интеллект и культура. Всю жизнь я не могу освободится от чар караевских мелодий, да и не хочу...

С музыкой Караева я проехал по всему миру от Алжира до Нью-Йорка и всей территории СССР от Калининграда до Камчатки.
Его не стало в 1982 году в Москве. Перед вылетом на очередные гастроли я успел проститься с ним в Большом зале Московской консерватории и помню, что всё движение по улице Герцена, ныне Большой Никитской, в тот день было перекрыто – столько людей пришли отдать последний долг великому музыканту.
А хоронили его в Баку. И, находясь в тот день с ансамблем скрипачей в Калининграде, мы сыграли «Колыбельную» из его балета «Тропою грома». Я попросил публику не аплодировать, и зал поднялся...

«Семь нот волшебных в золоте зари,

Как “Семь красавиц”, чувствами играя,

Как пламенно Меджнун любил Лейли,

“Тропою грома” шёл Кара Караев».

Одиннадцать раз мой ансамбль играл в Баку, в Азербайджане (для сравнения – в Грузии и Армении только по 4 раза)...
Зал филармонии – это шедевр архитектуры. Его строили по макету аналогичного здания в Монте-Карло. Здесь идеальная акустика. И тонкая понимающая публика – подлинный Храм, несущий радость и исполнителям и слушателям.
В другом концертном зале – консерватории, я отмечал с ансамблем скрипачей своё пятидесятилетие и премьеру монографической программы из произведений Кара Караева.

Не могу не вспомнить свой последний приезд в Баку советского периода.
Шёл 1988 год, перестройка, которая именно в Баку по известному анекдоту и перешла плавно в перестрелку.
14 февраля 1988 года состоялся наш концерт на фестивале в честь 70-летия Кара Караева, а на следующий день мы должны были ту же программу играть в столице Нагорного Карабаха – Степанакерте. Но выехать не пришлось. В городе уже стояли танки.
Из Баку мы уехали в Ереван. Уехали последним поездом. За час до начала концерта в Ереване главный администратор филармонии потребовал от меня снять из программы музыку Кара Караева, заявив: «Азербайджан – наш враг». В ответ я заявил, что в таком случае убирается и музыка Арама Хачатуряна. И сегодня я с горечью вспоминаю тот постыдный факт...

На новый виток своего развития музыка Кара Караева вышла уже здесь, в Израиле. С его музыки начался израильский период ансамбля «Виртуозы Израиля». Музыка эта звучала в исполнении ансамбля скрипачей на фестивалях в Германии и Испании...

Но в связи с репатриацией явилось много проблем. Новая страна. Новый коллектив. Я перевез из Баку мать, и связи мои с Азербайджаном на какое-то время прервались...

В 1993 году в Израиле случился настоящий, большой праздник. Приехал всеобщий любимец, Всенародный маэстро Муслим Магомаев. Он действительно был кумиром миллионов – без всякого преувеличения. Поклонники его обожали, и он отвечал им взаимностью.
Известно, что во время гастролей по союзным республикам Муслим Магомаев много раз выступал перед публикой... с гостиничных балконов, ведь его концерты проходили при неизменных аншлагах, и не один зал не мог вместить целый город...
Про него очень хорошо сказал Евгений Евтушенко:

«Когда, визжа ордой Мамаевой, на сценах корчится попса, не заглушают Магомаева ничьи другие голоса...»

О нём говорили: это последний Орфей нашей музыки. Это советский Фрэнк Синатра.

Я внимательно слежу за эстрадой сегодняшнего дня и вижу, что творится на телевизионных экранах, в зрительных залах. И должен сказать: трон Муслима Магомаева остаётся свободным. Хочется нам того или нет – есть незаменимые люди, такие, как Муслим Магомаев. Есть...
Незаменимо это имя и для меня лично. По одну сторону эстрадной империи – Муслим Магомаев, а по другую – все остальные, вместе взятые.
Он был мастером всегда и во всём. Опера, неаполитанские песни...

Он сдавал государственный экзамен, заканчивая Бакинскую консерваторию. Это был беспрецедентный случай, когда на выпускной экзамен продавали билеты для зрителей. Зал стоял в три ряда – такое было количество народа. Когда государственная комиссия ушла, Муслим остался на сцене и пел ещё два часа третье и четвёртые отделения. Совершенно потрясённый, я пришёл за кулисы и сказал ему: :«Берите мою душу всю. Она Ваша. Я такого в жизни не слышал и никогда не забуду».

С тех пор я старался не пропускать ни одного его концерта – ни в Баку, ни в Москве, ни там, куда нас вместе заносила судьба артиста. Мы встречались и на совместных гастролях, фестивалях, которых было очень много в нашей творческой жизни.

Он ещё и человечески большая личность...
Несмотря на близость к властям он никогда не был ни членом ВЛКСМ, ни членом КПСС.
Муслим – сама щедрость. Он готов был прийти на помощь любому человеку, если тот нуждался именно в его помощи.

Лично я испытал это на себе.
Помню, как, получив московскую квартиру, обратился к Муслиму с довольно нескромной просьбой – посодействовать установке телефона. Работать без телефона руководителю ансамбля, к тому же постоянно гастролирующему, было просто нереально: пропадали заявки на концерты, приглашения. Начальник Сокольнического телефонного узла – наша репетиционная база в то время была в Сокольниках – сказал:

«Ты привези мне звезду, типа Муслима Магомаева, и у тебя будет телефон. А так – пустая затея». Я нашёл Муслима в гостинице «Россия». Он мгновенно согласился. Но сказал:

«Миша, у меня одно условие: не делай из этого пиар, не тиражируй эту акцию, я хочу, чтобы об этом никто не знал. Добро надо делать тихо».

Через две недели Муслим Магомаев приехал в Сокольники на телефонный узел и спел для меня двухчасовой шефский концерт.
Ещё через две недели я получил телефон в доме, где рядом не было даже телефона-автомата. И весь дом принялся ходить ко мне «на телефон»...

Теперь представьте, какая встреча была в 1993 года в Кфар-Сабе, где мы с женой Ритой принимали его, его жену Тамару Синявскую и их замечательного пуделя Чарлика, который ездил с ними по всем гастрольным поездкам.

Скоропостижная смерть Муслима Магомаева застала меня в Баку. Я видел приспущенные национальные флаги с чёрной лентой. Никто не давал указаний сверху. Сам народ скорбил по своему великому сыну...
Ушёл Муслим – у него было столько талантов, что хватило бы на десятерых...

– Миша, уходить надо тихо, красиво и незаметно, тогда когда ты ещё в полном голосе и силе... – так сказал он мне на прощанье в Кфар-Сабе.

Так уходят великие.

...Прошли годы в Израиле. Ансамбль скрипачей завоевал большую популярность.
Начались зарубежные гастроли, которые продолжались до середины 2006 года. Мысль о поездке в Баку не выходила из головы.

А в 2007 году не стало Мстислава Ростроповича, которого называли «Виолончельным Бакинским Паганини». Гордость Баку.
В Баку есть музей Мстислава Ростроповича и, конечно, улица Ростроповича, на которой он родился. После капитального ремонта открылось великолепное здание Азербайджанской государственной филармонии, где с 2007 года проводятся фестивали Мстислава Ростроповича. Открываются они в один и тот же день 13 декабря – день кончины Гейдара Алиева, большого меломана, мецената классической музыки, друга Ростроповича.

Конечно, я поехал на этот фестиваль, свиделся с любимой внучкой Яночкой, да и родные могилы отца и бабушки надо было привести в порядок...
К этому времени я закончил запись компакт-диска из произведений Кара Караева, который писался много лет. Через своего друга Йосефа Шагала, председателя созданного им Общества Азербайджан – Израиль, я послал эту запись министру культуры Азербайджана Абульфазу Караеву на предмет издания диска в Баку.
Но министр не только издал диск, но и пригласил нас в 2008 году с моей женой Ритой, исполнительницей партии фортепьяно всего диска, участвовать в праздновании 90-летнего юбилея великого композитора.

Так мы после 17-летнего перерыва оказались во второй раз в Баку. Здесь уместно сказать, что Ростропович, который в России участвовал в защите Белого Дома в 1991 году – не принял ни от Горбачева, ни от Ельцина российского гражданства.
А вот когда в 2004 президент Азербайджана Ильхам Алиев, сын Гейдара Алиева в торжественной обстановке вручил великому музыканту азербайджанское гражданство, Ростропович принял его с благодарностью и последние годы жизни жил с азербайджанским паспортом.
Ростропович называл Баку Парижем Востока, а сцену азербайджанской филармонии, на которой он играл десятки раз – венским «Musikverein»-ом.

Михаил Пархомовский и Азер Рзаев

...На юбилейных торжествах Кара Караева я получил предложение от своего друга детства, композитора, народного артиста Азербайджана, профессора Бакинской консерватории Азера Рзаева выучить его новое произведение – концерт, посвящённый памяти матери, и сыграть его, приурочив к 100-летию со дня её рождения (и к моему 75-летию).
Этa огромная работа осуществилась 10 апреля 2009 года.
Премьера прошла в переполненном зале Азербайджанской филармонии в сопровождении Государственного симфонического оркестра Азербайджана под управлением его главного дирижера Рауфа Абдуллаева.

Так получилось, что этот концерт состоялся незадолго до официального визита в Азербайджан президента Израиля Шимона Переса. Концерт как бы предварял его визит. То есть культура шла впереди политики.
Были и негативные факторы. Незадолго до этого был предотвращен намечавшийся силами Хизбаллы теракт у здания израильского посольства в Азербайджане. В те же дни исламская партия Азербайджана выступила с заявлением о намерениях организовать в Баку пикеты, манифестации и другие акции протеста против пребывания в Баку Шимона Переса. Тем не менее, бакинцы по-прежнему питают огромные симпатии к евреям, покинувшим Баку.

Я прилетел в Баку за две недели до концерта. И руководство филармонии задало мне вопрос: как составить афишу, и какие мои титулы в этой афише указать. Я ответил: «Заслуженный артист России». А в скобках напишите: «Израиль».
Мне ответили:

– О, это сложно. Неподалёку от филармонии находится иранское посольство, как бы чего не вышло...

Тогда я категорически заявил, что если не будет слова «Израиль» – я выступать не стану.
Руководство филармонии вынуждено было согласиться. Но это привело к тому, что все люди, идущие на концерт проверялись миноискателем – опасались теракта со стороны исламистов...

...Зал был полон. Море цветов. Прекрасная реакция зрителей и прессы. И это был мой скромный вклад в дружеские отношения дорогих моему сердцу стран. И визит Переса прошёл успешно, по-другому и быть не могло. Даже еврейское лобби США зачислили Азербайджан в ряд дружественных евреям стран.

Михаил Пархомовский в Бакинской филармонии

А на следующий день я посетил родные могилы отца Израиля, бабушки Берты, Кара Караева и Муслима Магомаева.
Этот юбилейный концерт был настоящим мостом дружбы. В марте прошлого года в Израиль приехал на гастроли ректор Бакинской Музыкальной Академии замечательный пианист Фархад Бадалбейли, который дал концерты в Ашкелоне и Раанане.

А совсем недавно, в декабре 2010 года, на 4-м фестивале Мстислава Ростроповича в Баку дал два концерта прославленный Израильский филармонический оркестр под управлением своего пожизненного главного дирижёра маэстро Зубина Меты.
Солистами выступили знаменитые музыканты Пинхас Цукерман и Рудольф Бухбиндер.

...Зубин Мета заявил, что оркестр впервые играет в мусульманской стране, и приём вызывает у него и всех артистов оркестра восхищение. Ну, а мы в Израиле ожидаем приезда дирижёра Рауфа Абдуллаева, с которым я провёл свой юбилейный концерт в Баку.

Так что всё, что не доделали политики, приходится на долю деятелей культуры. По-моему, так и должно быть.
Я говорил с ведущими музыкантами израильского филармонического оркестра Евгенией Пиковской, Дмитрием Ратушем, Эльякимом Зальцманом, Зиновием Капланом сразу после возвращения из Баку. Их, казалось бы, трудно чем-то удивить, на своём творческом веку они видели всё. Но от Баку они были просто в восторге.
Я сделал несколько звонков и в Баку, ведущим музыкантам города. Они сказали, что Израиль по праву может гордиться своим филармоническим оркестром, одним из лучших в мире. Это был настоящий праздник в городе.

Нынешний год – это год 75–летия проcлавленного маэстро Зубина Меты и 50-летие начала его работы с ИФО. Благодарные бакинцы вынесли ему на эстраду золотую дирижёрскую палочку. Такого приёма великий маэстро просто не помнит...
«Мы обязательно вернёмся!» – были его прощальные слова.
Поющие ветры Баку по-прежнему сопутствуют всем, кто желает жить в мире и дружбе.

Источник:
Газета «Секрет» (Израиль), 17 апреля 2011 года