Листая страницы одного из бакинских сайтов, я прочёл информацию о реконструкции школы №23, и что с ходом работ ознакомилась первая леди страны – Мехрибан Алиева.
Мне, окончившему школу в начале 50-х годов, было приятно узнать, что одна из лучших некогда Бакинских школ, школа № 23, и сегодня значится в числе лидеров образования, если была удостоена такого внимания и патронажа.
Я не учился в 23-ей, но так сложилось, что на многие десятилетия связал свою жизнь с одной из её выпускниц и узнал об этой школе достаточно много.
На "форуме" школы № 23 мне не встретилось ничего значимого – просто перекличка выпускников, окончивших школу на 20-30 лет позже меня. А вот в школьном "фото архиве" – повезло: была фотография коллектива учителей, и на пожелтевшем от времени фото я узнал в сидевшей в первом ряду педагога истории Кипперман Рашель Львовну.
Она была одной из тех, кто ковал славу 23-ей, и ради неё пишутся эти строки.
Если вам знакомы слова "Учитель! Пред именем твоим позволь смиренно преклонить колени", то это в полной мере и, в первую очередь, должно быть адресовано Р.Л. Кипперман. Я не был её учеником. Это были годы раздельного обучения, а 23-я была женской школой. Но нам, мальчишкам из соседствующей с 23-ей, слышавшим, с каким почтением знакомые девочки произносят имя – Рашель Львовна, заочно передавалось уважение к ней.
Позднее, когда я познакомился с Рашель Львовной и был принят в её доме, мне стало ясно – слово "учитель", в его утилитарном смысле, к ней не подходит. Это был человек, который не просто преподавал интересно и нестандартно историю своим воспитанницам, а жил их жизнью и в школе, и дома.
Ей верили и доверяли, уважали и прислушивались и стыдились подвести. Ей не давали прозвищ, какими награждают ученики своих учителей, подмечая их слабости и недостатки. Её называли Рашель, хотели дружить с ней и ценили эту дружбу. И она жила преданностью своих учеников, но никто из них не считался любимчиком.
И покидая стены школы, выпускники Рашель Львовны несли в себе не только достойные знания, но и воспитанные в них гражданские и жизненные ценности – понятия дружбы и доверия, сопереживания и неравнодушия. Со многими бывшими ученицами связавшая их нить душевной близости не прерывалась в течение всей жизни Учительницы. Долгие годы они не выпускали друг друга из «своей орбиты» и принимали посильное участие в судьбах друг друга.
Единомышленниками и соратниками прошли нелёгкий путь педагогического подвижничества Рашель Львовна и её супруг Герчиков Борис Семёнович, также педагог истории.
Долгие годы он директорствовал в мужской школе №6 и сделал её лидером среди школ г. Баку. Её ученики неизменно занимали первые места на городских и республиканских олимпиадах, прославили школу и спортивными успехами.
Борис Семёнович рано ушел из жизни, оставив о себе добрую память, как педагога, так и руководителя.
Это была не единственная трагедия в личной жизни Рашель Львовны. В голодные 30-ые годы она потеряла малютку – дочь, пережила после смерти мужа утрату двух сыновей. И только школа, её атмосфера со всеми проблемами и радостями, питала её жизненные силы.
Идея оставить память о замечательном педагоге и человеке Кипперман Р.Л. на сайте " Наш Баку " принадлежит З.Б.,одной из её учениц 50-х, доверившей мне написать эти строки, как человеку, много десятилетий поддерживавшему связь с Рашель Львовной и провожавшему её в последний путь.
Думается, что в обновленном здании 23-ей школы на почётном месте будут увековечены имена тех, кто создавал ей имя и сделал одной из достопримечательностей современного преображённого города, наряду с памятниками старины, уже прославившими Баку как одну из интереснейших столиц мира.
Л. Буяновский
Большое спасибо автору статьи Льву Буяновскому и его друзьям за их доверие к "Нашему Баку" и за разрешение на эту публикацию.
Из воспоминаний Эльмиры Алиевой[1]
А еще в нашей школе господствовало, я бы сказала, повальное увлечение театром.
Мы старались не пропустить ни одной премьеры (благо билеты тогда стоили недорого), у нас были любимые артисты, нам нравилось считать себя поклонницами той или иной театральной знаменитости, но все это без нынешнего фанатизма и сумасшествия.
Мы радовались случайной встрече с кумиром на улице, с некоторыми из них обменивались книжными новинками. Помню, я очень гордилась тем, что один из ведущих актеров Русского драматического театра Константин Михайлович Мякишев однажды обратился ко мне с просьбой достать ему какой-то учебник, а другой не менее популярный артист - Борис Чинкин согласился стать гостем моей одноклассницы Инны Гершовой, в доме которой мы собрались, чтобы встретиться с ним и вкусить блинов, которыми нас угостила тогда ее мама, Мария Михайловна Раскина, известный в Баку врач. Человек с юмором, она все подшучивала над объектом нашего всеобщего поклонения.
Но мы не только ходили в театр, но и сами готовили сценические постановки. Руководила школьным драматическим кружком наша историчка Рашель Львовна Киперман.
Её с учениками связывали дружеские отношения. Она всегда могла выслушать, дать совет. Мы доверяли ей.
Так вот с Рашелью Львовной мы и ставили разные пьесы - и классику, вплоть до Островского, и, конечно, современные произведения. Участвовали в наших постановках ребята из мужской тогда школы №160, которых мы приглашали,- ведь период нашей учебы совпал со временем раздельного обучения мальчиков и девочек.
Из статьи о выпускнике школы № 23 Фуаде Ахундове[2]
...артистическое дарование Фуада раскрывалось не только ... на уроках литературы, но и в школьном театре, которым руководила «не его» педагог истории Рашель Львовна Кипперман.
Со знанием дела ведя свой предмет, она, кроме того, любила поэзию. Созданный по ее инициативе школьный театр имел скорее гражданско-публицистическую, чем игровую направленность. Здесь ученики больше читали стихи, нежели ставили спектакли.
Р.Л.Киперман удалось привить участникам литературных постановок любовь к стихам Е.Евтушенко, Р.Рождественского, А.Вознесенского, М.Цветаевой. Отсюда у Фуада превосходная дикция, особый интерес к поэзии, развитая способность к артистичному чтению стихов и прозы, к сочинению собственных стихов на разных языках.
Примечание: