Георгий Коновалов "Когда просыпается дракон"

Георгий Коновалов "Когда просыпается дракон"

Факты не перестают быть фактами, даже когда их игнорируют

Олдос Хаксли

Когда просыпается дракон

Это об оползнях, но только тех, которые видел сам или тех о которых читал в газетах. Какое страшное слово – оползень. В нём что-то из сказок, противное, скользкое и липкое. А китайская мифология причисляет оползни к одному из видов драконов.

Середина декабря девяносто второго. Вечер, обычный вечер с телевизором и чаем. За окном вспышка, очень похожая на молнию и прямо, как-то сразу гром. Гроза? В декабре?

Но только за окнами вдруг сразу перестали светиться окна видимых от нас домов, да и у нас погас телевизор, погасли разом всё освещение в квартире. Уходил на работу в полной темноте.

В квартире-то ещё ничего – свечи, лампа керосиновая, а вот в подъезде темнота. На ощупь, держась за перила, добрался до первого этажа. Во дворе кромешная темень, ни огонька. В современном городе как-то жутковато делается – громады домов и не огонька.

Только вечером узнал – оползень. Сполз дом, который в перспективе должен был быть шестнадцатиэтажным. Ему оставалось два этажа достроить. Сполз, сохранив своё достоинство – не накренившись даже, правда, по дороге раздавил пару гаражей вместе с автомобилями. Ну, это же такая мелочь.

А всего-то – чуть выше новостройки сделали бассейн и создали автомойку. Подумаешь всего-то, автомойку построили. Дом порвал все коммуникации уже подведённые к нему, а заодно и кабеля идущие от районной подстанции.

Конечно, ходили посмотреть.
Внешне – ничего особенного, дом как дом и даже люди живут (тогдашние беженцы), обнажённый, развороченный грунт… и всё. Дорогу, правда (по ней автобусы и троллейбус ходили), которая выше дома перекрыли бетонными блоками.

Сидели мы тогда без электроэнергии две недели. Две недели ада. Представьте высотные дома без электроэнергии. Это без воды (воду привозили в автоцистернах, а уж в вёдрах ножками до восьмого или девятого этажа), без лифтов, без отопления. Энергию со страшным скандалом подключили только в новогоднюю ночь. Вот это был праздник!!!

Писали об этом оползне не так уж и много, в двух – трёх газетах упомянули и всё. Хотя явление заметное, ведь махина высотой сорок два метра проехала метров тридцать, осталась цела и никого не убила. И хочется лозунг выкрикнуть - «Да здравствуют наши строители!». Ведь сам дом остался целёхонек.

Но это всё будет намного позже, это через восемнадцать лет, а сейчас…. Разговоры начали затихать, как только проехали Волчьи ворота. Я уж давно заметил – разговоры в автобусе с командированными как-то сами собой замолкают, если на север или запад ехать – около Хырдалана, а если на юг, то около Локботана где-то. Всё как обычно – кто-то уже дремлет, кто-то в окно смотрит, вот только мне никогда в дороге не спалось, а сейчас тем более.

Наша компания едет на оползень, в Ленкоранский район.

А компания подобралась ещё та – замдиректора, начальник отдела геологии, геолог, курирующий этот район, топограф и я – фотограф.

Где-то, между Ленкоранью и Астарой оползень проснулся.

Кому как, а мне всегда интересно – а что это мне фотографировать предстоит. Вот и начинаю пытать начальника всех геологов института. Как же много тогда я узнал об этом таком явлении как оползень. Ведь он может не проявлять себя не то что годы, но и десятилетия и даже века. Это уж потом люди хватаются за голову – как это просмотрели.

Одни оползни в год могут пройти всего несколько сантиметров (и это уже много), а может вдруг помчаться с огромной скоростью. И нет тогда ни защиты от него. И вообще нет защиты от оползня, разве только профилактика. - Видел, что на баиловском склоне ничего не строится – запретили. Только посадки. Причём высаживаются деревья, не требующие много полива. В основном эльдарская сосна. А строительство запрещено. - Всё это мне рассказывал геолог. Хотя это уже мне было давным-давно известно.

Приехали в Ленкорань, а потом ещё долго ехали по просёлку, предварительно прихватив какого-то представителя местной власти. К нужному нам месту выехали как-то сразу. Прекрасный вид – склон, на котором очень живописно расположился посёлок, а внизу река, с плотиной на ней.
- Вот из-за этого всё началось – убеждает местный начальник – Только люди дома построили, только сады-огороды развели, и вот всё провалилось.

А сверху-то и не видно, что провалилось, вот только как-то уж всё мертво. Ни людей, ни собак не видно и не слышно.
Наш водитель нашёл дорогу и осторожно спустился к посёлку. Вот отсюда и видно стало, как часть склона оторвалась от основы своей и аккуратненько съехала. И даже дома остались на съехавшей части целенькими. Но это всё только издали, а вблизи (мне же снимать надо было) трещины в домах, которые уже обживали, трещины, уходящие под землю в фундаментах и цокольной части ещё строящихся. Жутко.

Это как в кино. Дома пустые, растительность, пробивающаяся и немота. Тишина такая, что слышно реку, которая внизу.

Долго ходили наши по этому посёлку, всё рассматривали, замеры какие-то делали и пришли к выводу, что не плотина и этот пруд виноваты, а переселенцы сами. Очень уж активно поливать свои участки начали, вот склон и пополз. Проснулся оползень.

Долго бродила наша комиссия по мёртвому посёлку. Всё замеры какие-то делали. А я, только проявив плёнки и отпечатав фотографии, смог в полной мере рассмотреть и почувствовать весь ужас того места.

Оползень мне знаком уже с детства. На оползне мы представляли себя штурмующими склоны. Это недалеко от зоопарка было. Сам зоопарк выглядел совсем по-иному, но оползень по кусочку откусывал от его территории всё новые площади. Повисла над обрывом клетка бедняги льва, а помост, где когда-то стоял слон ещё раньше сгинул.

Исчезла и фабрика модельной обуви. Красивое здание над обрывом. Оно повторяло (почти) архитектуру здания ремесленного училища. Мы его «ремеслянкой» называли.

Дважды мне пришлось побывать в этом училище. Первый раз, когда оно было ещё целым и ничего не предвещало его будущее, а второй – так уже было немного не по себе видеть трещины в стенах, через которые был виден проспект Нефтяников. В трещины спокойно входила рука. Но это уже 1970.

Заодно погибло и здание «паркоммуновского» детского садика, погиб и старинный особняк бывший неподалеку. Ещё раньше исчез целый посёлок домов – «самостроек». И каждый год поправляли лестницы связывающие улицу Сарайкина с проспектом Нефтяников.

В 1959 году на «Паркоммуне», закончили строительство и пустили в эксплуатацию деревообрабатывающий цех. Очень гордилось начальство по этому поводу. Цех был по последнему слову техники того времени. Но пошёл трещинами цех уже за короткое время, а в году девяностом он вообще прекратил своё существование.

Всё это было настолько явно, но газеты пренебрегали этим, зато в году в 2000 начался такой оползень, что невольно пришлось писать. Проспект в этой части закрыли, «Паркоммуна» подрабатывать начала, пропуская по заводской территории, проезжающие автомобили и беря плату за проезд.

И вот теперь опять проснулся этот дракон.

Много писали и об оползне в районе памятника Нариманову. Там разрабатывая котлован под фундамент «высотки» неаккуратно подрыли склон. И тогда попытались поползти пятиэтажки расположенные рядом. В 1975 (?) году, в одну ночь вздыбился асфальт напротив тогдашнего телетеатра. Это место готовили под Дворец пионеров и молодёжи.

Троллейбусные маршруты закрыли, а автобусы поменяли свои направления.

В году 198(?) порвал коммуникации дворец «Гюлистан» собрав вокруг себя все «аварийки» города. Но он тогда порвал только водопровод и электрокабеля и успокоился.

Но самое ужасное случилось в те самые трагичные дни города. На территории военного порта ожил оползень. И погибло тогда двадцать два человека. Вот об этом у меня и сохранилась небольшая вырезка из «Вышки».

Ни на что я не претендую в своих воспоминаниях, но просто надо помнить, что в нашем городе не всё так просто, и есть места, которые надо обходить стороной проектировщикам и строителям.

• 
•