У тётушки моей, Александры Георгиевны, какое-то торжество. Торжества устраивались как по поводу так и без всякого повода. Этакий «собирон».
Гостей как всегда много. Они разбрелись по всей квартире. «Мужики», покурив перед открытым окном галереи, ушли в комнату, постоять у книжных полок. У неё очень неплохая библиотека (была). Отец пристроился на диване и, что-то обсуждает с Академиком. Приглашённые дамы принимают самое активное участие в сервировании стола. Они мечутся между кухней и комнатой.
Я, на правах почти хозяина, чтоб не мешать и не принимать участие в общей суете, тихо и мирно сижу себе на подоконнике. Я в то время уже самоуверенный (спорт предполагает) и вполне финансово обеспеченный (всё-таки токарь на заводе). По диагонали от меня за столом сидит молодой человек.
Адвокатессы, а это, в основном, они, пробегая мимо, кто с чем, останавливаются около и - «Ах, Виталик, ну раздевайтесь». Но он сидит, чем-то озабоченный, не грустный, но и не злой. Он в плаще светло-бежевого цвета, такого же цвета и беретик. Под рукой стопочка книг.
И очередная дама: «Ну, Виталик, ну нехорошо всё-таки. Снимайте плащ и проходите в комнату».
Вьются, вьются адвакатесы вокруг. А мне что. Здесь я свой, вот позовут к столу - пойду. И место у меня, чуть в сторонке от именитых гостей. Рядом с Димкой, моим кузеном. Сижу мирно и мерно покачиваю ногой, никого не трогаю. Но моему визави, что-то невтерпёж. Оно понятно, что-то не «срастается». Ну и плюнь на всё, как плевали «до исторического материализма» (Остап Бендер «Двенадцать стульев). Так нет, ищет себе компаньона.
Бродит взглядом, зацепится не за что. И тут, в его поле зрения попадаю я. Сначала он сжигает взглядом мою мирно покачивающеюся ногу, и она прогорает насквозь. Потом взгляд выше и выше. И вот он взглядом цепляет мой взгляд. Я всё также мирно отвожу, опускаю свои очи. Возвращаю их в исходное положение и натыкаюсь на тот же взгляд. Ну, это, уже не в какие ворота. Принимаю вызов.
Смотрим, друг другу в глаза и всё исчезает. Исчезает галерея, исчезают суетящиеся дамы. Только глаза, ну не хочется писать «противника», ну не хочется писать «соперника». Не противник, не соперник он мне. Ну, не знаю я тебя и знать совсем не хочется.
Не-е-ет смотрит. «Юноша бледный с взором, горящим». И, я с «тонкой улыбкой на устах». Как Печорин, точь-в-точь. Только глаза и больше ничего. Минут пятнадцать так смотрели, пока вдруг мой партнёр не вздрогнул и не дернулся, отводя глаза. Быстро засобирался, попрощался только с хозяйкой. С остальными по-английски. Щёлкнул дверью.
Подходит кузен – «Что это было? Чего это с вами? Чего он сбежал?» Откуда ж я знаю. Я его первый раз видел. Правда, потом мы с ним несколько раз пересекались, но уже без дуэлей.
А был это….
Да и какая разница кто это был. Никого из персонажей уже нет в живых, кроме меня.
