Шариф Азиз Курбан-Алиевич - переводчик, литературовед

Шариф Азиз Курбан-Алиевич - переводчик, литературовед

1895 - 1988

Видный азербайджанский советский литературовед, переводчик. Заслуженный деятель науки Азербайджана (1963).

Родился 28 (16) марта 1895 в г. Нахичевани, в семье литератора.
В 12 лет по завершении начальной школы в Нахичевани был отдан в русскую школу в Тифлисе. Jтроческие годы провёл в семье друга отца - Джалила Мамедкулизаде, ставшего родоначальником новой азербайджанской прозы и драматургии, общался со многими знаменитыми деятелями культуры Азербайджана (поэт Сабир, драматург Гусейн Джавид, издатель и фельетонист Омар-Фаиг Неманзаде, трагик Гусейн Араблинский, прозаик А. Ахвердов и др.).

В 1907 году начал вести дневник (главным образом, на русском языке), который писал до конца жизни. На основе дневниковых записей, выпустил в 70-80-е гг ряд книг на азербайджанском языке, в частности, фундаментальный "Кечмши кунлерден. Атам ее мен" (Из минувших дней. Отец и я. Баку, 1983), определённый автором как документальные воспоминания. А.К. Шариф сыграл значительную роль в формировании и развитии мемуарного жанра в национальной литературе.

Первая печатная публикация — в журнале «Молла Насреддин» (1910), издававшемся Дж. Мамедкулизаде (впоследствии А.Ш. выпустит монографию: «Рождение Моллы Насреддина», Баку, 1968).

Учился в Московском коммерческом училище (1915-17), после февральской революции вернулся в Тифлис, где включился в активную общественно-политическую и просветительскую деятельность.
Резко выступал в Тифлисе против большевиков-младокоммунистов за их отрицание национальной культуры, за что в 1921 г. был арестован, препровождён в Баку и приговорён ЧК к расстрелу, но чудом спасся благодаря заступничеству председателя Ревкома Азербайджана Наримана Нариманова.

В советские годы интенсивно переводил азербайджанскую литературу - прозу и драматургию на русский язык (М.Ф. Ахундов, Н.-б. Везиров, Дж. Мамедкулизаде, А. Ахвердов, Дж. Джабарлы, впоследствии -С. Рагимов, М. Ибрагимов и др.), и русской - на азербайджанский («Женитьба» Н.В. Гоголя, «Женитьба Бальзаминова» А.Н. Островского, «Мать» и «Враги» М. Горького, «Рагром» А.А. Фадеева).

В 1943 г. окончил Литературный институт им. М. Горького, одно время занимался издательской деятельностью в Баку, затем переехал в Москву (1947), работал в Институте Востоковедения АН СССР (1950-56), Институте мировой литературы АН СССР (1956-62), защитил докторскую диссертацию на тему «Жизнь и творчество Джалила Мамедкулизаде» (1956).

Автор множества статей, брошюр, критико-биографических очерков, монографий, главным образом, на русском языке, посвященных азербайджанской классике 18-20 вв - Вагифу, Сабиру, Мамедкулизаде, актуальным вопросам советской азербайджанской литературы, литературным связям, проблемам перевода.

Будучи профессором МГУ (1962), до конца жизни работал здесь, одно время являлся заведующим кафедрой литератур народов СССР филологического факультета, в создании которой принимал активное участие. Кафедра эта, впоследствии влившаяся в кафедру советской литературы, сыграла - как головной учебный центр - значительную роль в разработке методологии и методики преподавания в вузах страны курса по литературам народов СССР.
Читал в МГУ курс по Истории литератур народов Закавказья, подготовил целую плеяду специалистов по литературам народов СССР.

Член Союза писателей со дня его основания, A. Ш. принимал деятельное участие в работе Комиссии по литературам народов СССР, в творческих обсуждениях произведений национальных писателей страны.

Умер 1 июня 1988г. в Москве, похоронен в Нахичевани.

Чингиз Гусейнов. «Лета к воспоминаниям клонят»

Азиз Алиевич Шариф — одна из удивительных фигур в истории не только национальной, но и всей российской культуры. Книги и труды его, бесчисленные ученики — это реальное, живое, не пропагандистское, а истинное воплощение дружбы народов, но начавшиеся в недрах СССР межнациональные распри омрачили последние годы его долгой жизни. В 1995 году, к столетию со дня рождения Азиза Шарифа, я написал короткое эссе “Памяти учителя-муэллима”, в котором были такие строки:

Жизнь Азиза Шарифа должна была оборваться в молодости: в 1921 году, приговоренный большевиками, хозяевами положения, к расстрелу за меньшевизм, он чудом остался в живых, и все последующие годы, отпущенные ему, хоть и был атеистом, считал подарком Аллаха. <...>

Что еще? А еще возрождение национальной культуры — знаменитый сундук, который он обнаружил и спас: в нем хранились считавшиеся утерянными оригиналы наиважнейших произведений Мирзы Фатали Ахундова — “Восточная поэма на смерть Пушкина” и философский трактат “Письма Кемалуддовле”, на многие десятилетия определившие развитие общественной мысли и литературоведения в Азербайджане; нападки вульгаризаторов, с классовой одержимостью стремившихся уничтожить духовные ценности: Азиз Шариф защищал выдающихся деятелей, среди них — великий Мамедкулизаде…

Потом он покинул Баку, где поедали друг друга и таких, как Азиз Шариф, не оставляли в живых, обосновался в Москве, и здесь вовсю развернулась его просветительская и переводческая деятельность, а сколько было отдано времени и сил, чтобы создать и укрепить уникальную в своем роде кафедру литератур народов СССР, которой уж нет, но чей дух пока жив…
Все это, включая нахичеванское детство и тифлисское отрочество и юность, общение с деятелями России и Кавказа, обстоятельно запечатлено в его дневниках, частично изданных, — в сущности, главные его книги были написаны на основе дневников после 75 лет, и Азиз Шариф по праву считается родоначальником азербайджанской мемуаристики.

— Как можно в наше время не вести дневников? — удивлялся он лености собратьев по перу... А дневники его, на которые часто ссылаются в Азербайджане (успел переслать весь свой архив в Баку), — это запись событий день за днем с 1907 года, то есть с... 12 лет и по день смерти. Короче, казалось бы, все это дела, которые, если исходить из нынешних сиюминутных реалий развала и разрухи, кажутся в лучшем случае наивными, чуть ли не бессмысленными, но есть, черт побери, реалии века, и тогда, в категориях исторических, все — первое.
Первый, кто знакомил русского читателя (а через великий русский язык — напомню забывчивым, которых расплодилось как при эпидемии, — мир узнавал о всех нас) с азербайджанской культурой, ее классиками (к вышеназванным добавлю Сабира), современными достижениями. Первый, кто разработал и прочел в Московском университете курс единой истории культур народов Кавказа.
В личной жизни самого Азиза Шарифа как бы воплотился союз закавказских народов: сам — азербайджанец, жена — армянка, внук — смешение русско-грузино-армяно-азербайджанских кровей, и это было естественно. Впрочем, дружба в который раз вопреки здравому смыслу и нормальной логике обернулась самоубийственной бойней, однако, успев застать начало межнациональных конфликтов в Закавказье, он ушел с надеждой, что это — обычные споры и до кровопролития, а уж до войн — тем более не дойдет.
Целый век в уверенности, что распри — случайность и вражды быть не может. Но, веря в конечное, так сказать, торжество разума, он посылал письма-предупреждения деятелям культуры Азербайджана и Армении, укоряя и призывая к сдержанности, возмущаясь и прося одуматься… — неужто вся жизнь прожита в наивности?

Он, о ком некогда были написаны эти строки памяти, всего нескольких лет не дожил до своего столетия (но до последнего дня продолжал работу в МГУ!), которое должно было исполниться 28 марта 1995 года, — день своего рождения Азиз Шариф всегда как бы подключал к общему азербайджанскому празднику весны и обновления — Новому году Новруз байраму. Примечательно, что А. А., умерший в канун распада СССР, был похоронен по мусульманскому обряду: гражданской панихиде предшествовала в МГУ… молитва моллы!

jonka 14:19, 26 февраля 2010 (UTC)