Цирк Баку

Цирк Баку[править]

В Азербайджане с древних времен существовали жанры-прародители современного циркового искусства, больше напоминавшие спортивные состязания: канатоходство, зорхана, жонглирование тяжелыми гирями, борьба, акробатика.
В городе постоянно выступали передвижные труппы гастролеров. Скитаниям циркачей наступил конец в 80-х годах XIX века.

В 1879-80 годах Городская управа завалена прошениями частных лиц о строительстве временных помещений театра, цирка и др. зрелищных учреждений на оживленных участках города. Театральный антрепренер Верони-Вест просит участок для постройки театра-цирка.

В 1882-1883-х годах рядом с провиантским магазином появился деревянный цирк Таурека, собиравший массу народа.

В 1898 году в театре-цирке В.И.Васильева-Вятского 2 августа были показаны фильмы, снятые в этом же году А.М.Мишоном для предстоящей Всемирной выставки в Париже. Согласно указу президента Азербайджанской Республики, 2 августа считается днем рождения национальной кинематографии и ежегодно отмечается как "День национального кино Азербайджана".

В Баку Никитины наезжали издавна. К их прибытию пароходом — после гастролей в Астрахани — управляющий уже успевал поставить шапито. Было это, впрочем, хлопотно, да и накладно. И Аким Александрович, поскольку интерес к цирку возрастал, решил строить здесь стационар.

5 мая 1904 года он подписал в конторе бакинского нотариуса С. В. Билинского контракт на аренду участка земли, и через несколько месяцев цирк Никитиных на углу Торговой и Морской начал давать представления.

В 1906г., однако, здание сгорело, и на том же месте Никитин с удивляющей быстротой возвел каменный цирк-театр. Никитинская труппа приезжала сюда дважды в году — зимой и весной — на рождественские и пасхальные праздники. (Просуществовал бакинский цирк Никитиных до осени 1916 года.)

Говоря о бакинском цирке, хочется начать с деревянного цирка на улице Узеира Гаджибекова. Сейчас там одно из зданий почты.

Работы в цирке всегда было много. Огромные аншлаги собирал старый цирк на выступления Сали Сулеймана - выдающегося азербайджанского гиревика, жонглёра Мансура Ширвани, впоследствии дрессировщика зверей. Постоянно в Цирке проводились чемпионаты по французской и грекоримской борьбе, где выделялись Сали Сулейман, Пустынников, Робин Гуд, Плясуля, Поддубный, Иван Заика, Махмуд Исрафилбек, и многие другие.

Цирковые борцы:

В здании цирка-театра Никитиных прошли премьеры некоторых произведений У.Гаджибекова:

30 ноября (13 декабря) 1909 г. - опера ” Шейх Саван” (Şeyx Sənan). В 5 действиях. Либретто У. Гаджибекова по мотивам одноименного народного предания.

10 (23) марта 1912 г. - опера “Шах Аббас и Хуршуд Бану” (Şah Abbas və Xurşid Banu). В 4 действиях, в картинах. Либретто У. Гаджибекова по мотивам народных преданий.

24 мая (6 июня) 1910 г. - музыкыкальная комедия Муж и жена (Ər və arvad), в 3-х действиях. Либретто У. Гаджибекова.

C 4 мая 1908г. - в бакинских газетах анонсировались две гастроли «известной гениальной босоножки» Айседоры Дункан в Театре-цирке братьев Никитиных на Торговой.

Пример Никитиных послужил могучим толчком для других русских предпринимателей. Многие поняли, что успешно вести дело можно и не под иностранной вывеской. По всей Российской империи вплоть до глухих окраин одно за другим вырастают цирковые здания. Разностороний артист Жорж Есиковский (Ясковский-?) в 1912г. строит свое здание цирка в Баку, переоборудованное в 1914 году в кинотеатр.

В 1917 году вместо снесенного цирка братьев Никитиных братья Ефимовы построили - на новом месте, на Биржевой улице - другое здание цирка, но 28 декабря 1924 года и оно было уничтожено пожаром. Вскоре Я.Кудрявцев выстроил здесь свой цирк.

Весной 1920 года Флекмооре, работавший до революции артистом цирка, покинул 1-й Азербайджанский авиаотряд (его вновь потянуло к любимому искусству) и стал директором Бакинского цирка.

В 20-х годах прошлого века в Баку выступали различные группы цирковых артистов, например, под руководством братьев Танти^[1] и Лери, очень популярных в то время, и другие коллективы.

Сезон 1923/24 года. Первоклассный цмрк "Сосиете". Дирекция: И.А.Лерри, Н.К.Бено и Фабри. Биржевая площадь. Управляющий цирка К.П. Сауков-Лурих 2-й

Не позднее 1925 года для организации работы бакинского цирка из Москвы в Баку переезжает будущий директор цирка - Владимир Семенович Сазонов. В 30-х годах (?) Бакинский цирк перешел в введение центрального управления цирками в Москве. И В.С. Сазонов по заданию Центрального управления принимает на себя руководство бакинским цирком, директором которого оставался, по воспоминаниям родных, вплоть до первых послевоенных лет.

В 1931 году^[2] старое дореволюционное здание цирка сгорело. И было выстроено новое деревянное здание.

Баку, 1934 г. На строительстве здания цирка после пожара

Бакинский цирк 1930-ых - 1940-ых годов[править]

(из архива семьи директора цирка В.С. Сазонова^[3])

Баку, 1934 г. Группа работников цирка. В центре директор цирка В.С. Сазонов

Баку. Владимир Семенович Сазонов на фоне цирковых афиш (октябрь, 1938)
Баку. Цирк. Слева направо: Жеребцов, Джон Рочерс, Клем Буль, Гомозов, Владимир Семенович Сазонов, Петренко, Иван Максимович Поддубный (Баку.1938)
В.С. Сазонов и Ю.В. Дуров (Баку. 1940)

В 1945г. в республике был организован азербайджанский цирковой коллектив, в который вошли артисты азерб. эстрады, выступавшие с цирковыми номерами, и участники художественной самодеятельности. Создаются программы, сюжетные цирковые представления и отдельные номера, построенные на национальном материале. В работе коллектива, наряду с артистами цирка, участвуют видные азерб. композиторы, поэты, балетмейстеры, художники.

С 1946 азербайджанский цирк регулярно гастролирует по Советскому Союзу.

В 1967 году под руководством архитекторов Исмаилова и Леонтьевой было построено новое фундаментальное здание цирка. Новое здание рассчитано на 2400 зрительских мест и оборудовано, по тем временам, современной театральной цирковой техникой.

Первым директором этого цирка был Джабраилов, после него - Фиррудин Абдуллаев. Особенно последний много сделал для становления Бакинского Цирка. При нём снова начал функционировать Азербайджанский цирковой коллектив с сильными аттаракционами и номерами. Из которых выделялись Мансур Ширвани, Абдуллаев, Аскеров, клоун Юсупов… Функционировал Цирк с большой интенсивностью все годы до начала девяностых.

Баку. Цирк (из кн. С. Кулишова и Р. Нагиева "Баку с птичьего полета", 1972)

Примечание:

↑ возглавляли цирковой коллектив в Баку в 1923—26 годах

↑ По воспоминаниям большого знатока советского цирка и бакинского цирка, в частности, человека, собравшего огромный фотоархив советского цирка, фотографа Л.Т. Шварца

↑ Спасибо Алене Сазоновой за присланные фотографии

Гастроли Азербайджанского циркового коллектива. Выпуск Бакинского цирка. 1946 год[править]

Программа. 1-е отделение

Азербайджанский «ТОЙ»[править]

Иллюзия – Исмаил

Каучку – Ш. Самедова

Факир – Г. Гусейнов

Укротитель – С. Джафаров

Атлет – Сали Сулейман

Участвуют: Э. Гулиев, М. Рзаева, С. Ханларова, ЮНУС Агаев, Кара Рустам, Ш. Алиева, Ф. Сафарова

«КЕС-КОСА» - (Народная клоунада)[править]

Д. Шараплы, Юсуф Агаев, А. Рзаев, М. Алиев, Э. Гулиев

Балетный ансамбль: солисты: Амина Ханум Дильбази, Сурия Ханларова, Гюльзаз Алиева, Гадыр Азимов

Сценарий и постановка «Тоя» - заслуженный деятель искусств Аз.ССР Султан Дадашев

2-е отделение[править]

Сестры Юлдуз - (проволока) п/р Юсуфа Агаева

Исмаил Мирзоев и Манучар Манучаров – (силовые акробаты)

Бр. Агаевы – (музыкальная буффонада)

Вартан и Вера Арзумановы – (эквилибр)

Н. Горковенко, Р. Манасарян, А. Мессиров – (вольтиж)

Хосров Абдуллаев – (жонглер)

Заслуженные артисты Азерб. ССР Д. Шараплы и А. Рзаев – (юмор и сатира)

Уч. Гардаш – (акробаты прыгуны)

Рза Алихан – (канатоходец)

3-е отделение[править]

Ансамбль солисток. Солистки: Шафига Алиева, Фатьма Сафарова

«ЗОРХАНА» (Азербайджанская борьба)[править]

Заслуженный артист Азербайджанской ССР Сали Сулейман, Касум Абдулаев, Кара Рустам, Ф. Шушинский, О. Шахназарова, Т. Гамзаев, М. Ибрагимов, А. Атанесян, Р. Асланов, А. Баласян, Н. Гонжа, Л. Добнин

Режиссер – Касум Абдулаев

Тренер борьбы – Заслуженный артист Азербайджанской ССР Сали Сулейман

В паузах – Энвер Гулиев

Режиссер-постановщик – Засл. Деятель искусств АзССР С. Дадашев

Композитор и консультант по музыкальному оформлению – Народный артист, Лауреат Сталинской премии Узеир Гаджибеков

Режиссеры – Касум Абдуллаев и А. Н. Пономарев

Автор текста – Заслуженный деятель искусств АзССР - С. М. Ефименко

Балетмейстер – Амина Ханум Дильбази

Музыкальное оформление – Семенова С. И.

Главный дирижер – Б. П. Мошков

Режиссер-инспектор – А. Б. Буше и М. Джебраилов

Костюмы и декоративное оформление изготовлены художественно-производственными мастерскими Главного Управления цирков – п/р Б. Я Турович

Сценическое оформление – п/р А. А. Марьянова

Руководитель постановки – Художественный руководитель Московского Ордена Ленина цирка Заслуженный артист РСФСР - Ю. С. Юрский

Из воспоминаний Д.С.Альперова "На сцене старого цирка"[править]

11 марта 1902 года в Тифлисе скончалась Юлия Михайловна Никитина. Она была порядочным и отзывчивым к чужому горю человеком, и артисты искренно оплакивали ее. Да и в Тифлисе было много людей, которые знали ее с хорошей стороны. В делах же цирка Никитиных она играла большую роль как организатор.
Несколько дней цирк не играл, а после похорон переехал в Баку.
Попали мы в Баку уже весной. Пасха в тот год совпала с мусульманским праздником Мохарема^[1] Цирк открылся на шестой день. Сборы были хорошие. Из Баку цирк перекочевал в Астрахань.
В 1903 году Пасху цирк проводил в Баку, где на этот раз празднование Мохарем'а прошло благополучно.
В программе цирка стояло кино. Выписаны были мелкие драмы и феерии. После двенадцати часов ночи шли. картины «только для взрослых» («Продажа невольниц» и другие). Вход был по особым билетам. После циркового представления обычно вся публика покупала билеты на ночной сеанс.
В зверинце в это время произошел случай, окончившийся по счастью благополучно. Татарин, служащий, много лет ходивший за змеями, уговорил Акима Александровича купить по дешевой цене целый мешок местных змей, красивых на вид. Когда после покупки он развязывал мешок, чтобы пересадить змей, одна из них выползла и укусила его в босую ногу. К полдню нога стала пухнуть, а к вечеру раздулась очень сильно. Послали за лучшим хирургом. Он осмотрел и сказал, что ногу нужно немедленно отнять. Татарин и его жена ни за что не соглашались на это. Тогда хирург дал совет позвать одного местного жителя, перса, который лечил от укуса змей. Перс жил в десяти верстах от Тифлиса. Никитин велел сейчас же запрячь лошадь и поехать за персом. Перс приехал, посмотрел и оказал: «Будет здоров через два дня».
Попросил тряпку. Ему принесли бинт. Он потребовал тряпку. Положил на тряпку глину, которую привез с собой, и так туго завязал ногу, что больной начал кричать. На другой день рано утром он приехал опять и переменил глину. К вечеру опухоль опала, а еще через день исчезла совершенно. Сколько перса потом ни уговаривали открыть секрет своего лечения, он не соглашался, говорил, что это перешло к нему по наследству и, если он расскажет кому-нибудь, то «волшебная сила» лечения пропадет.
Из Баку цирк переехал в Астрахань.

Примечание:

↑ Первый месяц мусульманского года, начинающийся 24 мая.

Из воспоминаний И. Г. Мухина[править]

(артист Госцирка, окончивший Техникум Циркового Искусства в 1932 году.)

Наш номер взяло Северо-Кавказское краевое управление, для выступлений в эстрадных программах на сценах парков, в городах Владикавказ, Грозный и Баку. Вспоминаю Владикавказ: парк-трек, где впервые встретились и работали в одной программе с нашим, ныне покойным, известным иллюзионистом Э. Кио. В то время им демонстрировались еще такие аппараты, как «Ваза фараона», «Таинственный сундук»,«Распиливание», «Дама в воздухе».

В Баку, в парке Эдиссон, работали с Ростовской, а затем с Ленинградской эстрадными программами. Это были сильные программы по составу исполнителей. Там мы познакомились и даже подружились с выступавшим исполнителем цыганских романсов, широко известным Вадимом Козиным.

Из Баку вернулись к занятиям завершающего выпускного года.

Из книги Ю. Дмитриева "Кио и его предшественники"[править]

В Баку отличился Касфикис. При всей "таинственности", которой он окружил свой номер, в его выступлении было нечто такое, что смягчало эту "таинственность", делало ее какой-то несерьезной. Может быть, в известной степени этому способствовал шутливый разговор, который Касфикис вел, демонстрируя свои трюки.
Грек по национальности (он был сыном рыбака), Касфикис говорил на забавном, ломаном языке. Нельзя было не улыбнуться, слушая, как смешно он коверкал слова. Нередко, к сожалению, Касфикис шел по пути откровенного шарлатанства. Например, он объявлял сеансы "массового гипноза публики", хотя о гипнозе имел самое смутное представление.
"Гипнотизируемые", якобы в состоянии гипнотического сна, выполняли все приказания "гипнотизера": лазили на стол, делали вид, что перепрыгивают через лужи, отбивались от воображаемых пчел, пели, танцевали.
В Баку в цирке Касфикис объявил, что в свой бенефис он расскажет, как организовать сеансы гипноза. И он действительно это сделал. - Граждане,- сказал Касфикис, выйдя на арену,- если вы хотите делать то же, что и я, пойдите на биржу труда, наймите там безработных, прорепетируйте с ними день или два, и можете выступать.
За такую откровенность публика едва не отколотила и "гипнотизера" и "гипнотизируемых".

Из воспоминаний Магбета Бунятова[править]

(бывшего директора цирка) - Интервью газете “Эхо”, сентябрь, 2001 г.:

- С 1992 года цирковой коллектив Азербайджана выпал из конвейерной системы гастролей, когда не было средств ни на корм животных, ни на страховку, ни на оказание ветеринарных услуг и т.д. Сегодня мы работаем с цирками других стран, в основном России, на договорных условиях. Многие артисты национального цирка работают в цирковой компании России. Это народный артист республики Тофик Ахундов, заслуженная артистка Азербайджана Лидия Абдуллаева, эквилибрист Джамиль Ширвани и др.
Мы приглашаем актеров цирка других стран на контрактных условиях.

- Отвечает ли здание цирка мировым стандартам?

- Здание цирка по своей архитектуре - одно из красивейших в городе. Но с 1967 года в нем не проводился ремонт. Отмечу, что на Ближнем Востоке Азербайджан - единственная страна, где цирк имеет свое здание. К примеру, даже в Турции его нет. Поэтому я считаю, что мы не должны останавливать его на капремонт, а осуществлять обновление поэтапно.
При частичной поддержке Минфина и мэрии мы обновили витринные стекла, фойе. Однако еще много предстоит сделать. В плачевном состоянии находятся сантехника, гостиница. К тому же, если так можно выразиться, вся буферная зона вокруг здания цирка, к сожалению, застраивается высотными жилыми домами. Все это закрывает обзор здания, нарушает архитектурный “пейзаж”. А ведь цирк - это чудо, которое нельзя “заслонять”.

По материалам интернета, в частности сайта-форума В мире цирка и эстрады

БАКИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЦИРК
Баку, AZ 1022 ул.Самеда Вургуна, 68 (ул. Кирпичная, 45)

Из воспоминаний Георгий Коновалова[править]

Был такой чешский писатель. Знаменитый. Рассказы, повести, пьесы…. Именно он придумал, такое модное ныне слово – РОБОТ. Карел Чапек. Люблю этого писателя и часто перечитываю его. И есть у него такая серия рассказов, (хотя рассказами назвать их трудно) – «Как это делается» называется. «Как делается газета», «Как делается кино» и «Как ставится пьеса».
Идя по пути проложенным большим Писателем, Мастером и я попробую написать, как это делается. А будет это называться просто – «Лестница».
Три персонажа – Архитектор, - Конструктор, - Начальник сметного отдела.
Архитектор одним взмахом фломастера,… хотя наврал маленько – не было тогда фломастеров, архитекторы рисовали такими толстыми карандашами, которые так и назывались – «Архитектор».
Архитектор одним взмахом своего карандаша нарисовал лестницу. Чудо лестницу, которая должна соединить нижний вестибюль в цирке с верхним. Лестниц таких две должно было быть. Справа и слева от входа. Что за лестница получилась – загляденье, просто чудо, а не лестница. Лёгкая, воздушная.
Она делает половину витка спирали, широкая и такая плавная…, нет действительно чудо. Ничего лишнего, всё на месте. И такая гармоничная, и так здорово вписывается в интерьер вестибюля. Прелесть, произведение искусства одним словом.
Причём взмахов таких архитектор множество сделал. Целая стопка этих лестниц накопилась. Все красивые и все загляденья. На них на всех человечки нарисованы - это для пропорций. Где женщина, где мужчина, а иногда и семья целая. И всех, кто приходил - спрашивал архитектор, нравится это или нет. Всем нравилось. Мне тоже. Причём мне нравились все варианты.
Действительно если хорошо, то хорошо.
Пришло время эскизы компетентным товарищам показывать, а не таким профанам как я. И не тем, которым всё нравится, а тем, кто дальше с эскизами работать будет.
Появляется следующий персонаж – Конструктор.
- «Ну, что Борис (конструктора Борисом зовут) нравится?»
- «Красиво…»
- «И только. Лестницу считать надо. Начальство тебя к проекту «пристегнуло».
- «А она стоять не будет!»
Вот тут и начинается. Спор… Пух - перья летят. Друг друга в некомпетентности обвиняют. А Конструктор рисует лестницу, какую он видит. Не такая лёгкая получилась, зато правильная с его точки зрения. Несколько дней спорили, прежде чем пришли к компромиссу.
- Нет, вы подумайте, - говорил мне Конструктор, когда мы вместе домой по бульвару домой возвращались, - ей-то хорошо рисовать. А куда вся начинка лестницы денется?
Ведь конструктор в бетонном теле лестницы столько арматуры должен разместить. И не абы как, а как косточки в теле человека. Ведь пропустить ничего нельзя - рухнуть может. Долго считал Конструктор. ЭВМов то не было. В лучшем случае – «Железный Феликс». Это арифмометр именовался ФЕЛИКСОМ. Даже имя его на корпусе сверху выбито было. Хрипел и трещал он, считая, а в оконцах появлялись цифирьки-результат.
Но мой герой пользовался, в основном, линейкой, не простой, а логарифмической. Он мастерски ею пользовался. И главное очень быстро у него это получалось. Одним словом - Конструктор, одним словом - Мастер. А какие чертежи у него были – восторг. Великолепнейшая графика. Старая школа. Всё как на картинке. Только совершено тупой в этих чертежах не разобрался бы.
Каллиграфическим почерком (опять та же старая школа) написал Конструктор примечания к чертежам. Так положено - всё, что нельзя вычертить, дополняется примечаниями. Марка бетона, марка стали, последовательность выполнения работ и прочие и прочие.
И написал Конструктор, что опалубка для данного сооружения должна быть из столярных щитов. То есть опалубка не из горбыля, какого попало, а из гладко оструганной - отфугованной доски. И даже какой породы дерево должно быть написал.
Дальше как обычно, по накатанной, проверка чертежей ещё одним инженером. Это чтоб выявить ошибки, которые не заметил конструктор, считающий сооружение. Он то пока считает-чертит, привыкает к чертежу, что и не видит, иногда даже элементарное. «Замасливается» и мысль и взгляд.
Проверяющий закончил свою работу.
Теперь очередь за копировщиком. У нас в основном копировщицы были. Трудная эта работа копировальная. Скопируют всю эту стопку ватманских листов и возвращаются чертежи к исполнителю. Теперь ему сверить надо, что копировщица на кальках выполнила. Ох, и противная эта работа - сверять. Ведь надо сравнить каждую черточку копии с оригиналом. Каждый значок, каждую буковку.
После этого исполнитель ставит свою подпись. Эта вторая подпись – первую копировщица уже поставила. Затем свои подписи поставят: тот, кто проверял исполнителя, а дальше все участники – автор проекта, начальник отдела, главный инженер института и прочие.
Ну, вот с нашими чертежами как будто и всё.
Дальше, в единую папку собираются все чертежи данного объекта. Чертежи водопроводчиков, они же и «канализаторщики». Они так и назывались «водопровод – канализация». «Отопление – вентиляция», электрические, «слаботочники» тоже свои предоставят.
Толстеет – пухнет папка с кальками. Она потом в таком виде в архив уйдёт. Но предварительно их должны «отсиньковать», собрать и переплести в альбомы. Один из альбомов уйдёт к сметчикам. Сметчики оценить должны. Нет не качество чертежей – они оценят, что и сколько стоит. Сколько стоят материалы, сколько стоит та или другая работа.
И в итоге все будут знать, сколько стоит объект - сколько стоит цирк.
А начальником сметного отдела был такой въедливый старик. Каждую копеечку бережёт. Каждый стерженёк, каждый проводок оценивают его сотрудники. Хоть он был моим тезкой, и мы в паре в домино играли, но и ругаться довольно часто приходилось. Но это было по работе – не обидно.
А впереди было самое интересное.
- Борис, ты, что с ума сошёл? Ты, может быть, хочешь, чтоб я заложил в смету столярное изделие?
Это Начальник сметного на Конструктора навалился.
- Ну, во-первых, это не совсем столярное изделие, просто гладкие, отфугованные доски. А во-вторых, ты подал мне идею. Действительно, а почему бы доски опалубки не отшлифовать. Понимаешь, Георгий тогда не надо будет тратиться на штукатурку. Просто поверхность сразу будет готова под окраску.
- И, ты думаешь, я пропущу это? Не в жизнь! И никто не заставит.
Это примерно как в фильме «Кавказская пленница»: «Я здесь для того и поставлен, чтоб соблюдать…» Не день и не два спорили.
- Слушай, Георгий, а почему бы в твоей фамилии не переделать первую буковку. Вместо «А» поставить «О». Тогда точно будет. Такой же упёртый. С места не сдвинешь.
Ну, а потом был звонок из «Госстроя» и всё стало на свои места. Всё пропустили, и всё определилось. Дальше у чертежей жизнь - только стройка. Мне она не видная, и что там происходило мне не известно.
Только когда первый раз был в цирке, то прошёл по этой – правой лестнице и припомнились все эти бои. Хорошая лестница получилась – лёгкая и изящная. Половина витка спирали и ты на втором этаже. И даже не заметно, что по ступеням идёшь. Потрогал поверхность этой лестницы - штукатурки даже незаметно.
Недаром воевали Конструктор и Начальник сметного. Поверхность гладкая, просто окрашенная. Здорово.
А теперь о тех, кто исполнял роли.
Архитектор – это Фаина Романовна Леонтьева. Старинный друг нашей семьи. Интересный человек и хороший архитектор. Правда не так много ею построено, но есть сооружения, в которые автор вкладывает свою душу. А в цирк много было вложено. Многие поездки по Союзу. Все новые цирки посмотрела. Всё самое лучше (по тому времени) было взято и в нашем цирке осуществлено.
Конструктор – Борис Дмитриевич Мякиньков.
Вот это был человек! Человек прошедший, наверное, все круги ада. Он попал в плен при отступлении из Крыма. Политработник, но остался жив. Был в нескольких лагерях. Из одного бежали. Последний лагерь – Бухенвальд. Они подняли восстание и остались живы. И на них не было гонений после освобождения. Мы с ним дружили. Ходили друг к другу на дни рождения. В любую погоду встречались на бульваре, у Азнефти, и шли пешком в «Азгоспроект», на Басина. Рыбак и охотник, мечтатель и фантазёр. Это и был Борис Дмитриевич.
Человек прекрасно знавший город, любящий его. Он много рассказал об истории домов, об их авторах-архитекторах. Иногда мы шли не по бульвару, а через город. Но это уже после работы. К нам иногда присоединялся Гаджи Мухтаров. Архитектор и тоже любитель истории.
Прекрасное время, прекрасные лекции, прекрасные споры. Пересекались мнения конструктора и архитектора, архитектора и конструктора.
В чём-то совпадали (чаще всего), в чём-то возникали споры. А потом, каждый из них обращался ко мне как к судье. А в чём я мог их рассудить. Они вооон кто, а я.
Интересно, что Борис Дмитриевич был конструктор самоучка. Позже он был вынужден окончить какие-то курсы. Для бумажки.
Самое интересное, что у него из зарплаты высчитывали десять процентов. За что? А за то, что он должен был якобы консультироваться у тех, кто ВУЗ закончил. Ведь они на него должны были время своё рабочее тратить. А у него всегда была очередь на консультацию именно из тех закончивших ВУЗы.
Одна из последних работ это гостиница «Карабах». Там он был в соавторстве с другими конструкторами. Был он уже на пенсии, и встречались мы не часто.
Начальник сметного отдела – Георгий Багратович Асланян.
Чудный человек, начальник самого женского отдела. Сталкивались мы с ним по работе, но не так яростно как он сталкивался с Борисом Дмитриевичем.
Просто у меня был начальник, Владимир Степанович Чумерин, который и прикрывал меня, принимая на себя удары сметчиков.
А с Георгием Багратовичем мы в перерыв, в паре играли в домино. Он на правах начальника он раньше всех занимал место за столом, где происходили битвы, другими словами – «доминировали».
Вот, пожалуй, и всё о лестнице и цирке.
Хорошее здание получилось. Блестящее, в полном смысле этого слова, ведь его «кабанчиком» отделали. Эту плитку архитектор где-то на Украине «выбивала». Правда, через три – четыре годика «кабанчик» осыпался, но это уже качество производства работ.
Хотя о цирке можно ещё поговорить. Просто приведу одну цитату.
«… Пластика фасадов построена на сочетании больших остеклённых поверхностей с вертикальными, усеченными книзу, рёбрами, подчёркивающими округлость формы.
Занимая один из лучших участков городского амфитеатра, здание хорошо обозревается из многих районов города».
Это из книги «Архитектура Советского Азербайджана». Автор Рена Махмудовна Эфендизаде – заслуженный архитектор Азербайджана.
А сейчас хочется сказать - «Аууу, цирк ты где». Исчез цирк. Вокруг него выросли гиганты полностью задавившие его. Великолепное здание «держащее» целый район перестало существовать (с точки зрения архитектуры). Жаль.
Вот такой печальный финал у моей истории под названием «Лестница».
P.S. К сожалению из троих персонажей у меня фотография только одного - это Конструктора – Бориса Дмитриевича Мякинькова.

Вот ведь как – и опять цирк.[править]

Уже единожды написал о цирке – правда, не о самом цирке, а об одной его детали. Назвал я тогда свой рассказик – «Лестница».
А я знаю цирк ещё не рожденным – в зачаточном состоянии. Это когда ничего нет, а на ватмане, на кальке первые штрихи будущего. Это когда фантазии и мысли архитектора ещё не имеют окончательного решения.
Их будет много. Они будут рождаться на клочках бумаги, они будут рождаться на больших листах ватмана. «Но всё не то, ну не то это…».
Потом всё, что задумал архитектор будет переноситься очень серьёзными людьми уже на ватманы. А про архитектора надо бы говорить Она. Фаина Романовна Леонтьева.
Мы с ней соседствовали – её рабочее место было в комнате через коридор. И я часто забегал к ней, чтоб показать свою новую фотографию.
Потом макетчик начнёт воплощать (слог-то какой, а) это сооружение в картоне (пластиков было мало, если не сказать, не было вообще). Звали макетчика Женя Белоногов. А какой макет получился – закачаешься. Крыша снимается и можно заглянуть и посмотреть внутренности.
Потом будут споры и скандалы по поводу и без повода, но это всего-то мысли авторов в жизнь воплощаются.
Будут поездки автора по всем строящимся и уже запущенным циркам Cоюза.
А когда уже всё будет закончено, начнётся не менее интересное - оформление самого здания, деталей его интерьера, оформление территории вокруг.
Ведь никто тогда и думать не мог, что вырастут вокруг цирка монстры, практически задавив его, убив его. А ведь он должен быть доминантой на этом месте.
Забежала как-то Фаина Романовна в гости к моей тётушке. А я перед этим сыну шлем «космонавтский» сварганил. Ну, для его полётов на ракете из стульев. Не может же космонавт просто так летать. Долго рассматривала это моё изделие Архитектор – «А он, действительно такой». Совсем правдышный я, конечно, сделать не смог, но намёк получился. А тут я ей и фотографии моего космонавта показываю.
Задумалась Архитектор из сумки бумагу-карандаш достала, и набрасывать начала что-то. Потом уж рассказала, что ей для портала над форгангом рисунок нужен был, а на нём должен был присутствовать космонавт. Вот и взяла она за основу моё изделие.
Не знаю, жив ли сейчас этот портал. А у меня только фото того времени и остались.

Из воспоминаний Ады Цодиковой[править]

Вы не поверите, но я проработала в цирке целых полгода! Нет, не на арене. И не за кулисами. А в оркестре.
В тот год я только что поступила в консерваторию. И было мне всего семнадцать лет. Счастливая до невозможности (потому что в предыдущий год, после окончания школы-одиннадцатилетки для одарённых детей при консерватории, меня не приняли в эту обитель моих грёз), я стала подыскивать себе работу.
У нас в городе как раз в это время построили новое здание цирка. Совсем рядом от нашего дома. И кто-то - уже не помню, кто - сказал мне, что в оркестр нового цирка идёт набор музыкантов. Нужны четыре скрипки. И дирижёр - большой оригинал! - хочет взять только девушек-скрипачек. Мне эта затея показалась интересной и я пошла прослушиваться.
Была я тогда в великолепной форме (ещё бы! Только что сдала вступительный экзамен в консу!) и дирижёр, Гасан Рзаев, тут же объявил мне, что я зачислена в состав оркестра. Позже он мне сказал, что ему очень понравилось, что я даже не поинтересовалась насчёт зарплаты. (Коммунистического воспитания девочка! Скромная! Работать собирается не ради денег. А из высших побуждений!) Но это так, мелочь, которая сейчас вспоминается, как курьёз.
В оркестре, как сейчас помню, было человек двадцать. Все мужчины, духовики. И один ударник. Мы звали его Боб, хотя настоящее имя у него было Борис. Все были одеты в чёрные костюмы с белыми сорочками. И нас, девочек-скрипачек, тоже одели в чёрные костюмы. Только вместо брюк нам положено было носить короткие юбки. А чулки обязательно должны были быть белые. И сидели мы в самом первом ряду оркестра, прямо перед бархатным барьерчиком, на виду у всей публики.
В цирке, как вы знаете, все ряды зрителей размещены амфитеатром. Вот и оркестр сидел амфитеатром. Наверно, было очень красиво смотреть на нас со стороны. Юные прелестные личики в чёрных костюмах, коротких юбках и белых чулках. Я в то время носила причёску пажа. Чёрные прямые волосы чуть ниже подбородка и чёлка до бровей.
Впрочем, я соврала насчёт юных лиц. То есть, было их всего два: моё и моей сокурсницы по консерватории. (Кажется, она и сказала мне тогда о наборе в оркестр). А две остальные скрипачки были взрослые тёти. Мне тогда они казались старыми, пожившими, даже отжившими. А было им чуть больше сорока, или того меньше...
Работа поначалу показалась мне очень интересной. Великолепное современное здание, ещё пахнущее краской. На арене, внизу, артисты репетируют свои номера. А наверху мы, оркестр весёлых музыкантов. И к нам, девочкам, трогательное внимание со стороны молодых и не очень молодых музыкантов-духовиков.
Музыку мы играли самую разную. И джазовую, и классическую. Разучили всё и сыгрались мы очень быстро. А потом начались трудовые будни. И каждый вечер, а по субботам и воскресеньям ещё и два раза днём, мы повторяли одно и то же, как заигранную пластинку. Уже было противно смотреть в эти ноты и видеть всё те же закорючки. Мы ставили их вверх ногами - для разнообразия - и играли всё наизусть, изредка посматривая на дирижёра, а в основном - на арену, где шла своя напряжённая жизнь, со стороны, казавшаяся зрителям, как сплошной красочный праздник.
Особенно интересно мне было наблюдать за воздушными гимнастами. Высоко под куполом цирка раскачивался вниз головой на трапеции ловитор. А с двух сторон по бокам арены, тоже высоко, на крошечном пятачке стояли статные гимнасты, натиравшие мелом руки и ожидающие своей очереди бухнуться вниз на трапеции, чтобы их поймал ловитор и переправил на другую сторону арены. Зачастую они работали без предохранительной сетки. И только тонкий, незаметный для глаза тросик, был пристёгнут к талии. Но всё равно, дух замирал от их головокружительных трюков. Оркестр на мгновение замолкал и слышалась только приглушённая дробь барабана под умелыми руками Боба. Но вот, гимнаст, до того раскачивающийся на руках другого гимнаста, благополучно оторвался от него и точным рывком вцепился в крепкие руки ловитора. Удар тарелок и оркестр снова играет бравурный марш!
А ещё мне нравилось смотреть на лихих наездников,джигитов, и их коней, один за другим стремительно выбегающих из-за распахнутой занавеси у входа на арену. Терпко пахнет опилками, брызжущими во все стороны из-под точёных стройных ног красавцев лошадей.
Джигиты в стремительном темпе лезгинки, лихо играемой нашими музыкантами, ни минуты не сидят спокойно в седле. Вот они вскочили с ногами на круп лошади, а вот они уже соскользнули и, зацепившись каким-то невероятным образом ногами за седло, чертят руками глубокие полосы на опилках арены и голова у них почти зарывается в опилки.
А лошади несутся, как бешенные, не обращая никакого внимания на сумасшедших своих наездников, наверно заранее зная, что всё обойдётся благополучно. И после этой всей суматохи они вернутся за кулисы, потные, взмыленные, и получат свою порцию овса. А лихие джигиты, не успев ещё стереть грим с лица, начнут заигрывать с хорошенькими акробатками в блестящих разноцветных купальниках, так выгодно подчёркивающих соблазнительные изгибы молодого тела.
Программа каждой труппы обычно шла пару месяцев. Потом приезжала другая труппа. Ставились новые номера. И мы разучивали новую для них музыку. Мелькали новые лица, новые костюмы, пальчики без устали бегали по грифу скрипки и жизнь снова была интересной и загадочной.
А потом настал Новый Год и начались ёлки. Мы были заняты четыре раза в день. Без выходных. Одиннадцать долгих, утомительных дней школьных зимних каникул. Заработали мы, конечно, неплохо. Для меня, недавней школьницы, это были вообще громадные деньги. Но я валилась с ног. Братишка (на шесть лет младше меня, ещё школьник средних классов) приносил мне в цирк поесть. И я его пропускала бесплатно на представление. А в феврале я заболела. Мне стало плохо ещё на репетиции. Я не могла играть. Мне ужасно хотелось спать. И я дремала в полузабытьи за кулисами на узеньком топчане в нашей артистической. К вечеру, видя, что от меня мало толку, дирижёр отпустил меня домой.
Я больше не вернулась в цирк. Корь, детская болезнь, поставила точку на моей цирковой карьере. Мама была очень озабочена тем, что все вечера, и все выходные я безвылазно работала. Так и в девках недолго засидеться - вздыхала она.К тому же, на занятия в консерватории оставалось совсем мало времени. И я ушла.
От той поры у меня осталось несколько фотографий. Я, в чёрном костюмчике, в причёске пажа, кривляюсь и строю позы на белоснежной винтовой лестнице в просторном вестибюле нашего цирка. На всю жизнь эта пора моей юности осталась в памяти, как сплошной праздник с непременным запахом конюшни и зверей.
Когда через несколько лет, решив уйти из оркестра радио и телевидения, я поступала на работу в государственный симфонический оркестр, концертмейстер Азад Алиев, хорошо знающий меня по школе и консерватории, тем не менее представил меня главному дирижёру Ниязи таким образом: Эта девушка работала в цирке!

Jonka 19:00, 9 ноября 2009 (UTC)