Сергей Озорин "Четыре стихии Апшерона: Огонь"[править]

Сколько лет прошло, а мне всё снится
Город мой, очаг тепла и света...

Маричка

1[править]

Одной из известных, знаковых дач на станции Инжирной был дом матери-героини, произведшей на свет и взрастившей славную когорту сыновей и дочерей. Мужа её несколько лет уж как не было в живых, аллах рахмат элясин, и злые языки некоторых соседей шутили в кулак, что он де подорвал здоровье на производстве. Она же продолжала хранить очаг родного дома, и её крашеные яркой хной волосы были огнём маяка, на свет которого слетались к маме выросшие непоседы.

Самый младший из детей героини, мой дружок-баламут Нурик, перешёл в девятый класс и был взрослее меня года на два-три, а у старших уже давно были свои дети. «Героинские», как их называла моя бабка, жили совсем рядом с нами, наискосок от нашей дачи, и летом я нередко пропадал у них в гостях. Вот уж где весь день бурлил огонь жизни! По вечерам мы часто с детьми играли в прятки – горе водившему, поди-ка запомни все имена!

2[править]

Мать-героиня - все без исключения её звали мама, с ударением на последнем слоге,- часами орлицей сидела на веранде, являясь в одном лице председателем колхоза, шеф-поваром и мировым судьей. Она в задумчивости разглядывала мельтешивший перед очами выводок второго поколения, проводила дни в нескончаемом старании разобраться в комбинаторике и запомнить таки многочисленных невесток, тестей, зятьёв, шуринов и прочих там деверей, приезжавших ранее к ней на дачу и вновь прибывших – теперь их генеалогическое древо напоминало мочковатый корень молодого инжирника, похожий на бороду Карла Маркса. Чтобы никого не обидеть, не ошибиться в имени, она кричала попросту: «А-да!»

- А-да! Куда сукин сын полез на бассейн, а-да, ты ещё маленький плавать!,- и пятый зять по команде матери-героини снимал с бортика бассейна второго сына третьей невестки только потому, что в это время он был ближе всех к бассейну в этом буйстве жизни.

3[править]

От их дачи всегда шёл вкусный запах - на огне постоянно что-то готовилось для этой оравы. Несколько раз в день к даче подъезжала старая, раскаленная на солнце коричневая «Победа», сигналил старший сын матери-героини, возивший всё лето на дачу продукты из поселка Мардакяны.

Только тогда можно было посчитать всех родственников матери-героини, становившихся в цепочку, чтобы быстрее передать в дом из машины всё, начиная от пачек муки для пельменей-дюшбара, и заканчивая сладкими дынями и арбузами. Первенец вновь заводил мотор, и уезжал за очередным провиантом. Ближе к вечеру ему впору было менять маршрутную табличку с «Инжирная - Мардакяны» на табличку «Инжирная – Приморский пляж».

4[править]

Я тогда не знал, что мать-героиня потому и героиня, что родила десятерых детей. Я полагал, что она героиня по той простой причине, что она спасла моего друга и своего сына, отъявленного выдумщика и хулигана Нурика, от верной смерти, когда тот полез на крышу кухни доставать воздушного змея, запутавшегося в электрических проводах. Когда раздался треск и дачную тишину взорвали вопли босоногого проныры, вцепившегося в оголенный провод мертвой хваткой, до судорог в пальцах, мать-героиня схватила со стола средних размеров дыню, подбежала к кухне и запустила дыней, как мячом для рэгби, в Нурика, плясавшего в искрах яркого огня. Этот спасительный бросок сбил кеглю с дымящимися волосами с крыши в апшеронский песок, и цена этого броска была намного выше, чем у золотого паса Ивана Едешко на Олимпиаде в Мюнхене во время баскетбольного финального матча наших с американцами.

- Вы нас извините за младшего, его просто сильно током ударило в детстве,- говорили впоследствии старшие дети матери-героини соседям по даче, проявляя дипломатическую хитрость при извлечении Нурика из очередной переделки.

5[править]

Однажды Нурику сильно досталось от Вагифа, соседского парня, и мать-героиня в тот раз своему плутишке даже на помощь никого и не отправила - Нурик и её обманул.

Тихий парень Вагиф, он же Вагуля, в ту пору заканчивал институт, готовясь летом на даче к выпускному госэкзамену. Собираясь, как говорится, с дачи на сдачу. Родители Вагифа старались поменьше тревожить сына, завозя ему по выходным долму и бозбаши и прочие продукты на неделю, а свежий хлеб он брал у матери-героини.

Толи Вагуля перезанимался и сильно переволновался перед сдачей госэкзамена, толи ни фига не знал, и его шевелюра решила отдельными частями и подразделениями покинуть тонущий головной корабль, и не позориться перед преподавателями вместе с хозяином - так или иначе, волосы Вагули клочьями стали падать с головы, не дожидаясь осени. Борясь с предательством, Вагуля побрил голову налысо, втирал в кожу какие-то лосьоны - субстанции, хоть и помогали отвратить налёты комаров и прочего гнуса, явно не способствовали росту волос.

Нурик заявил мимоходом студенту, что, поскольку объём его лысеющей тыквы ограничен, то каждый новый билет и каждая новая тема, заполняя замкнутое пространство, вытесняет из головы Вагули корни очередной пряди волос. Получив за эту сентенцию от Вагули по шее, Нурик задумал месть покрупнее.

6[править]

Первым ходом собрат Великого Комбинатора подошёл к своей героической маме, и поставил её в известность, что Вагиф собирается своей маме сделать сюрприз - приготовить ко дню рождения шакер-чурек, и ему требуется консультация. Мать-героиня от всего сердца продиктовала Нурику рецепт шакер-чурека, и тот на листочке в клетку записал необходимые пропорции муки, топленого масла, сахара, яиц и ванилина. Правда, шельмец в последний момент заменил труднодоступный в дачных условиях ванилин на луковый сок, крахмал и измельченную головку чеснока.

Зная, что мать-героиня редко покидает свою обитель, прохладную веранду, Нурик отправился к Вагифу и, не моргнув глазом, сказал бедолаге, что мать-героиня отправила ему народное средство - рецепт лепёшки на голову для укрепления волос. Для верности он даже проорал с вагулиной дачи матери-героине:

- Мама, а мука какая должна быть, высшего сорта?

- Высшего, высшего,- отвечала безмятежно с веранды авторитетная женщина, сотни раз готовившая на своем веку вкусный шакер-чурек.

7[править]

Примерно через полчаса Вагиф водрузил целебный замес себе на голову, и стал походить на мудреца с чалмой, несшего в народ вместо знаний луково-чесночный аромат. Вскоре тесто, обогащенное картофельным крахмалом, попыталось теснее сплотиться с кожным покровом головы студента, ибо тепло солнечного Огня открывает в Природе цепь превращений. Подсыхая в жару, чалма постепенно опала и превратилась сначала в шлемофон космонавта, а затем Вагуля стал более походить на манкурта – раба, чью голову до безумия сжимала специально одеваемая мучителями кожа животного.

Наконец, горящая под луково-чесночным соусом голова Вагули поняла, что Нурик её провел. Из головы манкурта, терзаемого страшными головными болями подобно Зевсу, появилась богиня Афина в полном вооружении, с мотыгой наперевес. Оглашая мир своим воинственным кличем, манкурт бросился на прочесывание соседского участка в поисках Нурика, коего он сумел быстро настичь, поскольку плут задыхался от хохота, добавившего ярости Вагуле при осуществлении возмездия.

[ … ]

comments powered by Disqus