В начале июля 2000 года Газанфар Мамедович Мамедов, не потерявший воинской выправки школьный военрук, пасший ввиду каникул чужих баранов возле Северной ГРЭС, оставив животных на произвол судьбы, пошел в одиночку повеселить бархан утренним желтым спрыском. Но ему не удалось расслабиться до конца. Невзирая на начавшийся отлив, Газанфар смог увидеть за барханом, примерно в ста метрах от прибрежных скал, что-то белое и не похожее на Авдотью Петровну – русских мало осталось. Вглядевшись хорошенько, он понял, что это парашют, и сразу вспомнил о недавней проблеме двухтысячного года.
- Белые стропы, белые стропы,- вспомнилась ему песня.
У парашюта лежало что-то темное – то ли сумка с неприкосновенным запасом, то ли сам диверсант, которого не успело припорошить песком забвения. Газанфар подумал о хорошем – теперь он принесет парашют домой, и сыну Ахмеду будет легче выучить исключения из правил русского языка. И еще хорошо, что здесь не проходит ралли Париж-Дакар, воронами бы слетелись журналисты, невзирая на алжирских фундаменталистов.
- Английских пациентов нам еще не хватало,- для храбрости громко крикнул Газанфар, но рядом не было киносъемочных групп, проезжающих на «Студебеккере».
Газанфар Мамедович холодным расчетливым чмоком приказал подошедшим к нему баранам оставаться на месте и двинулся к не до конца опознанному объекту. Исписанный Газанфаром склон бархана был крутым, но не таким уж непреодолимым. Сойдя с тропы, он подошел к телу, откинул в сторону парашютный шелк, скрывавший лицо, и увидел запутавшегося в стропах манекена.
- Вот тебе и Манеки-неко. Ни хрена не учат их прыгать,- подумалось ветерану воздушно-десантных войск.
Чуть поодаль, на соседнем бархане, виднелись какие-то ярко-зелёные предметы: это были резиновые сапоги манекена. Газанфар дернул металлический рычажок, и за спиной у манекена со свистом стал раздуваться оранжевый спасательный жилет. Ясное дело, в случае приводнения можно отпугивать тюленей, хотя укус тюленя полезен – разрушает тромбы сосудов за счет интенсивного стимулирования кровообращения. Манекен приподнялся и переместился в сидячее положение. Из кармана его брюк защитного цвета вывалилась пачка стодолларовых купюр.
- Подкупить меня хочешь? Слаб ты, парень, против меня, хотя и денег в вас много вкладывают,- рассмеялся манекену в лицо Газанфар, и дал ему кулаком по пластмассовому подбородку. Манекен спружинил благодаря воздушной подушке жилета, внезапно боданул Газанфара головой в живот. Ветеран ВДВ не растерялся и открутил манекену голову. Что сломалось в подготовке и заброске диверсантов в район Северной ГРЭС.
Солнце поднялось достаточно высоко, и на вывалившиеся из головы манекена провода стали слетаться мухи. Они беспорядочно облепили обе части манекена, словно пытаясь подтащить их друг к другу, но их отвлекали бетонные блоки на берегу моря. Они всех отвлекают. У Газанфара мелькнула мысль, что он, должно быть, выглядит сейчас очень смешно, этот вражеский манекен. Он постучал по голове манекена и услышал у себя в голове ответный стук.
- Пи-пара-бара, пи-пара-бара... Кто ты? Немец? Венгр? Чех? Китаец с Даманского? Израильтянин? Моджахед? – гадал Газанфар.
Кое-как прикрутив голову манекена на прежнее место, Газанфар освободил его от строп и потащил в сторону дома. Идти с ношей по зыбучему песку было тяжело, и ветеран ВДВ без раздумий выбросил пачку нарисованных долларов за гребень бархана.
У ворот дома Газанфара встретила жена с тремя таблетками диазепама и стаканом воды.
- А дочкины сапоги зачем тебе сегодня понадобились?
