Овчинников Алексей Михайлович — Выпускник и Руководитель Бакинской Школы Морской Авиации
Овчинников Алексей Михайлович Выпускник и Руководитель Бакинской Школы Морской Авиации [править]
Первый сын, Алексей, в семье Михаила Павловича и его жены Веры Александровны родился 16 июня 1888 года в Москве.
Это была семья известных российских ювелиров — Овчинниковых. Основателем и владельцем фирмы был дед Адёши - Павел Акимович. Фирма имела статус «Поставщика Двора Его Величества», а сам Павел Акимович был удостоен звания «Потомственный почетный гражданин Москвы». [1]
Дело Павла Акимовича унаследовали и продолжали его сыновья Михаил, Александр, Павел и Николай.
Михаил Павлович был достойным преемником своего знаменитого отца, и вплоть до его смерти в 1913 году фирма братьев Овчинниковых работала вполне успешно.
В начале ХХ века Михаил Павлович и его супруга Вера Александровна с сыновьями, старшим Алешей, младшим Мишей, и дочерьми Марией, Верой и маленькой Таней проживали в собственном доме в районе Таганки на Гончарной улице.
Описание дома читайте здесь: [2] и [3]
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
_Ov.JPG)
_Ov1a).JPG)
Алеша учился в Московской Практической академии коммерческих наук (МПАКН).
После окончания МПАКН он мечтал поступить в Императорское Московское техническое училище (ИМТУ), для чего в течение нескольких лет занимался с репетитором, в основном математическими науками.
С 1903 года домашним воспитателем-учителем (а позже другом) Алексея был Владимир Александрович Попов.
"Он сразу понравился мне. Это был плотный мальчик, краснощекий, с круглой, коротко остриженной головой и в курточке с ремнем — форма, какую носили тогда ученики средних учебных заведений. На румяном лице резко выделялись правильной дугой темно-каштановые брови; лицом он был похож тогда больше на мать, чем на отца".
Алеша неплохо рисовал, и его родители хотели, что бы он учился рисованию на случай, если придется принять участие в ювелирном деле Овчинниковых. У него был музыкальный слух, и уже в детстве он играл в семейном оркестре балалаечников, который организовал его отец, а позже стал брать уроки игры на виолончели и благодаря своему прекрасному слуху добился успехов. В более старшем возрасте Алексей самостоятельно выучился игре на двухрядной гармонии и с легкостью подбирал популярные в то время мелодии русских песен.
Самыми большими увлечениями, которые он пронес через всю свою жизнь, были охота и различные моторы.
К охоте Алешу пристрастил младший брат отца, "дядя Коля", страстный охотник. Начиная с пятнадцатилетнего возраста и до начала Первой мировой войны охота и все, что с ней связано — ружья, снаряжение, собаки, — были основным интересом Алексея.
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
В 1906 году Алеша закончил последний, седьмой, класс Практической академии и осенью стал студентом механического отделения ИМТУ.
По словам В.А. Попова, он сильно вырос, похудел, сменил детскую прическу "бобриком" на длинные волосы "на пробор", смазывая их бриолином.
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Из книги: "100-летие МПАКН"
_Ov1a.JPG)
_Ov1b.JPG)
_Ov1c.JPG)
После поступления в ИМТУ Алексей "заболел" автомобилями.
В.А. Попов вспоминал: "Для него автомобиль был живым организмом. Каждая деталь его механизма, непонятная даже культурному человеку нашего времени, непосвященному в тайны механизма, была ему близко знакома, и он знал все причины, от которых мотор может перестать работать".
Алексей мечтал о собственном автомобиле, но Михаил Павлович не хотел баловать сына и требовал, чтобы он сам зарабатывал деньги. Постепенно Алексей скопил деньги на мотоцикл. Он часами возился с ним, чистил, изучал, регулировал. Доведя машину до идеального состояния, он продал ее и купил себе новую, более совершенную. Так повторялось несколько раз, и в 1914 году у него была уже прекрасная сильная машина «Индиан» с коляской, в которой он мог возить пассажира.
В.А. Попов: "Ему доставляло большое удовольствие ехать на мотоцикле, работающем четко и без перебоя, куда-нибудь за город, везя с собой в колясочке лицо, приятное ему в этой прогулке".
Одновременно с мотоциклами Алексей увлекся и моторными лодками, на которых принимал участие в соревнованиях.
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
_Ov2.JPG)
_Ov2a.JPG)
.JPG)
.JPG)
27 апреля 1911 года состоялась свадьба Алексея и Натальи Романовны Живаго. Жениху было в это время 23 года, невесте — 20. Венчались они в церкви Козьмы и Дамиана на Таганке.
Наталья была очаровательной, изящной молодой девушкой и вместе с высоким, крупным Алексеем, сохранившим детскую застенчивую улыбку, они смотрелись очень красивой парой.
В июне 1912 года у Алексея и Натальи родилась дочка Наташа, Туся, а через три года, в ноябре 1915 года - сын Адриан, Адик.
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Фото из семейного Архива
Когда началась Первая мировая война, Алексей поступил на военную службу вольноопределяющимся 1-го разряда “ на правах образования ”.
Первые месяцы войны он вынужден был провести на службе в канцелярии военно-технического ведомства. Но эта служба не давала выхода его кипучей энергии и хорошим инженерным знаниям.
Поэтому он решил перевестись в авиацию.
Согласно поданного рапОрта, осенью 1915 года Алексей был переведен во 2-й Балтийский флотский экипаж вольноопределяющимся флота унтер-офицерского звания по морской части.
Ко 2-му БФЭ были приписаны все учебные команды. Чтобы разгрузить Теоретические курсы авиации им. В.В. Захарова при Петроградском политехническом институте, во 2-м БФЭ проводили Курс теоретической подготовки охотников 1-го разряда силами преподавателей ППИ.
По свидетельству В.А. Попова, зимой 1916 года Алексей Михайлович приезжал в Новое, подмосковное имение Романа Васильевича Живаго, где жила в то время Наталья Романовна с детьми. Он был одет в морскую форму, которая ему очень шла.
"Я помню, — пишет Попов, — меня удивила серьга в одном ухе у него: это был какой-то талисман морских летчиков. В этом талисмане-серьге так ясно отражалась молодая Алешина душа: он верил и не верил в этот “талисман” и в то же время его потешало удивление других при виде этой серьги в его ухе…"
В апреле 1916 года после успешной сдачи выпускных экзаменов за Теоретический курс авиации Алексей Овчинников был направлен в Петроградскую Офицерскую школу морской авиации ОВФ.
23 апреля 1916 года зачислен в Переменный состав ПОШМА.
Первый учебный период работы Бакинского отделения ОШМА закончился 27 апреля 1916 года. Школа возвращалась в Петроград.
mail.google.com-7.jpg)
В начале мая 1916 года Школа переехала в Петроград, и уже 12 мая 1916 года обучающиеся приступили к систематическим занятиям.
Телефонограмма № 3864 от 14 мая 1916 года
Воздухоплавательного Отделения Морского Генерального Штаба
В Штаб Воздушной Обороны телефон 233-54
"Отделение сообщает, что от сего числа впредь до закрытия морской навигации от восхода до заката Солнца будут производиться полёты на морских самолётах из Офицерской Школы Морской Авиации, что на Гутуевском острове и с Морской станции завода Щетинина, что на Крестовском острове в районе от Невских берегов до Кронштадта.
За Начальника Отделения
Лейтенант Миклашевский "
В середине мая 1916 года строевой унтер-офицер Овчинников приступил к теоретической подготовке и учебным полетам в небе Балтики.
В Списках личного состава Школы от 12 мая 1916 года числится:
".......................................................
54. Ст.у.о.о. I р. Овчинников
......................................................"
Согласно приказу за подписью Начальника Школы лейтенанта Ивана Краевского, в Переменном составе Петроградской Офицерской Школы Морской Авиации Отдела Воздушного Флота к 1-му июля 1916 года значится строевой унтер-офицер охотник I разряда Овчинников.
Личный состав Офицерской Школы Морской Авиации Отдела Воздушного Флота
к 1-му июля 1916 года:
"II- я группа /летают с руководителями/
...................................................
57. Ст.у.о.о. I р. Овчинников
...................................................."
Осенью 1916 года Школа вновь отправилась из Петрограда на зимний период работы в Баку.
(Фото № 1.)
26 сентября 1916 года Школа вернулась из Петрограда и первый эшелон, возглавляемый прапорщиком Быковым, прибыл в Баку.
26 сентября 1916 года строевой унтер-офицер Овчинников зачислен в Переменный состав Бакинского отделения ОШМА (с 25 февраля 1917 г. - Бакинская офицерская школа морской авиации, а вскоре после Февральских событий 1917 г. слово «офицерская» из названия Школы было убрано). (Фото № 2.,3.)
В 1917 году он приступил к самостоятельным полетам, готовясь к сдаче летного экзамена на звание морского летчика. (Фото № 4.)
Произведен в прапорщики по Адмиралтейству «по экзамену».
Приказ по Армии и флоту № 16.
Петроград, 4-го апреля 1917 года.
"Производятся:
в прапорщики по адмиралтейству, по экзамену: строевые унтер-офицеры:
...............................................................
... Алексей Овчинников.
................................................................"
Успешно сдав летный и теоретический экзамены по специальной программе, прапорщик Овчинников был утвержден в звании морского летчика с 24 июля 1917 года. (Фото № 5.)
Фото № 1.
Фото № 2.
Фото № 3.
Фото № 4.
Фото из семейного Архива
Фото № 5.
.jpg)
_26.09.1916.jpg)
_12._10.1916).jpg)
_Prikaz.jpg)
_ML.jpg)
После сдачи выпускных экзаменов зачислен Руководителем (инструктором по полетам) в Постоянный Состав Бакинской Школы морской авиации.
До ноября 1917 года активно занимался полетной подготовкой обучающихся офицеров и нижних чинов.
.JPG)
В конце 1917 года Алексей чудом добрался до Москвы и летом 1919 года зарегистрировался как военный летчик.
В сентябре 1919 года был направлен в качестве инженера-механика на авиационный завод в Брянске.
Он успел проработать на заводе несколько месяцев до своего ареста в начале 1920-го.
Под охраной перевезен в Петроград и помещен в тюрьму.
В феврале 1920 года сестра Таня получила последнюю записку Алексея из тюрьмы: «Близится весна. Голодаю, слабею, надеюсь к Пасхе быть дома…»
Выхлопотав разрешение, Татьяна выехала в Петроград.
Придя в тюрьму она узнала, что Алексей умер от тифа 6 марта 1920 года и похоронен в общей могиле.
Из воспоминаний Владимира Александровича Попова:
"Когда в моей памяти встает облик Алеши, я вижу его таким, каким помню в последние годы, когда он стал законченным в своем духовном развитии. Из всех свойств его внутреннего “я” в нем больше всего поражала необыкновенная воля. Она не выражалась в бурной энергии, но ковалась в упорной работе над самим собой, в труде, который вел его к намеченной цели. Препятствия на этом пути не пугали его: он разрушал их медленным, постепенным трудом… Другой чертой было отсутствие в его мышлении и поступках пошлости, обыденности — всего того, что обезличивает человека и сливает его с безликой толпой. Алеша был всегда выше толпы. Он не любил ходячих слов, суждений, мнений. Многим он, быть может, казался неприятен тем, что всегда сохранял свое собственное лицо. Он никогда не придавал большого значения материальным средствам, и они не были для него, как для многих других, самоцелью; он смотрел на них как на большую или меньшую возможность удовлетворить свои потребности, в первую голову те, которые были менее всего пошлы. Никогда он не любил “бросать пыль в глаза” и показывать, что его собственное материальное благосостояние стоит выше кого-нибудь другого. Во внешней обстановке своей жизни он не любил роскоши, и его идеалом во внешности был на первом месте “комфорт”, а потом уже красота. Он мог и умел удовлетворяться самым малым. Эта скромность была одной из сторон силы его духа и не позволяла ему навязывать никому свое мнение. Он имел это “свое мнение”… он мог бороться за него и боролся, когда знал, что не может переменить его… Те, кто, как он, умел уважать чужое мнение и другую волю, уважали его и шли к нему, делаясь друзьями… Алеша был борцом за жизнь, и мне кажется, что он победил бы ее, если бы случаю не угодно было так жестоко кончить эту борьбу в самом начале…»
.JPG)
Основной источник [править]
"Дедушка, Grand-père, Grandfather…
Воспоминания внуков и внучек о дедушках, знаменитых и не очень, с винтажными фотографиями XIX–XX веков" / Этерна, Москва, 2011.
В данной публикации использованы воспоминания А.А. Овчинникова и документы, имеюшиеся в моем распоряжении.
Примечания:
--Sibor 00:39, 23 сентября 2014 (CEST)
