Листенгартен Михаил Абрамович - физик-ядерщик
Листенгартен Михаил Абрамович - доктор физико-математических наук, профессор, физик-ядерщик[править]
1921 — 2004
Владимир Листенгартен
Михаил Листенгартен, мой старший брат, был физиком-ядерщиком, известным среди ученых не только в СССР, но и во многих странах мира. Некролог о нем, написанный его учеником, проф. Ф.Ф.Карпешиным был опубликован в журнале Петербургского университета. В этой статье довольно подробно рассказывается о научных достижениях Михаила Листенгартена, а также коротко о его жизни и семье. Но мне хочется осветить другую сторону характера и жизни моего брата, которых был фанатично предан теоретической ядерной физике, но, как сказал его ученик проф. Ф.Ф.Карпешин, «был плохо приспособлен к практической жизни».
Большинство молодых людей индифферентны в выборе профессии, для многих большую роль в этом деле играет случай. Но Михаил Листенгартен был предан физике с детских лет.
Михаил Листенгартен, школьник (Ташкент.1929)
Михаил Листенгартен с матерью Амалией Владимировной (Ташкент.1923)
Амалия Владимировна, Михаил и Абрам Моисеевич Листенгратен (Кисловодск.1931)
Михаил и Абрам Моисеевич Листенгартен (Баку.1933)
Михаил окончил школу в Баку в 1939 году, но, несмотря на наличие золотой медали об окончании школы, его в специализированный московский вуз не приняли. Приватно ему объяснили, что нужна рекомендация от кого-либо из правительства, например, от В.Молотова. Естественно, такой бумаги у Михаила не было, и достать ее было невозможно. Он был очень расстроен и заявил отцу, что раз уж не попал туда, куда хотел, ему безразлично, где и на кого учиться.
Наш отец был врачом и поэтому сразу же отправил Михаила в Московский медицинский институт. Прошел месяц, и наша мать получила от Миши отчаянное письмо, которое заставило ее опасаться за его жизнь. К счастью, у отца, который в это время был в Ленинграде, был знакомый – проректор Ленинградского университета, который согласился зачислить Михаила на первый курс Физического факультета даже до того, как удалось получить необходимые документы из медицинского института и переслать их в Ленинград.
Сразу же возникла проблема с жильем. Родители решили ее кардинально: была куплена комната в коммунальной квартире, где Михаила и прописали.
В 1939 году началась война с Финляндией, всех студентов младших курсов Ленинградских вузов мобилизовали и отправили на фронт. А как только закончилась эта война, почти сразу началась Великая Отечественная война. Михаил шесть лет провел на фронте, был в блокаде Ленинграда. Через все фронтовые будни он пронес с собой книги по теоретической физике, с которыми никогда не расставался.
Михаил и Владимир Листенгартены, Баку, 1939
Михаил с матерью. Ленинград, 1940
Одноклассники, сидят - Михаил и Лида Листенгартен, стоят: слева А. Корсенский, справа А. Цион (Ленинград.1940)
Слева направо - Михаил и его мать Амалия, Лида Листенгартен, Софья - мать Алика Циона и он сам, А. Корсенский и Евгений Войскунский, будущий муж Лиды и известный писатель (Ленинград.1940)
Михаил после прорыва блокады Ленинграда (1943)
Абрам Моисеевич с сыном Михаилом после окончания Финской войны (Ленинград.1940)
В сентябре 1945 года он восстановился в Ленинградском университете и продолжил учебу. Когда он пришел в свою комнату, то оказалось, что она занята какой-то женщиной с ребенком. Никто из тех, кто жил в этой коммунальной квартире до войны, не выжил. Подняли сохранившуюся домовую книгу и убедились, что комната, несомненно, принадлежит Михаилу. Но управдом сказал ему: "Выселять женщину с ребенком неудобно, а вы студент, вам еще учиться пять лет, вы можете пока жить в общежитии, а мы вас поставим на очередь, и через пять лет или даже раньше вы получите квартиру в новом доме!"
Михаила интересовала физика и только физика, в житейских делах он разбирался плохо. Доводы управдома показались ему вполне обоснованными, и он согласился. К сожалению, в Советском Союзе принимаемые законы часто имели обратную силу. Не прошло и двух лет, как вышел новый местный закон: числиться в очереди на квартиру имеют право только те, кто был прописан в Ленинграде до 1938 года, а моего брата прописали только в 1939-м. И его выкинули из очереди.
Вскоре Михаил закончил университет. Предстояло распределение, и Михаил был уверен, что его направят на работу в Ленинградский университет. Но… распределением физиков в те годы занималось КГБ. А там знали, что троюродная сестра Михаила, тоже бакинка, Лида Листенгартен, закончившая Ленинградский университет, считалась дочерью «врага народа», известного бакинского геолога-нефтяника, главного геолога треста Сталиннефть Владимира Львовича Листенгартена, безвинно расстрелянного в конце 1937 г.
Михаилу, вызванному в администрацию университета, задали вроде бы простой, но коварный вопрос – «У нас остался школьный диплом вашей родственницы, вы не могли бы передать его Лиде Листенгартен?» Михаил, наивно ответил «Могу, конечно!» Этого оказалось достаточно, чтобы Михаилу предложили работу в школе в Магадане. Лишь с помощью знакомого адвоката удалось, используя закон о распределении только по специальности, добиться от КГБ свободного распределения. И Михаил уехал к родителям в Баку, где начал преподавать в средней школе. Но и тут он действовал как ученый: на контрольных работах всем ученикам, даже если их было тридцать человек, он давал для решения разные задачи.
В 1947 г., еще участь в университете он женился на бакинке Евгении Михайловне (урожденной Давидовской), которая уехала с ним в Ленинград. Однако после того, как Михаил вернулся с ней в Баку и работал в школе, настроение у него становилось все хуже и хуже. У него началась депрессия и наша мать поняла, что должна действовать. Она, в тайне от Михаила связалась с проф. Л. Сливом, заведующим кафедрой ядерной физики Ленинградского университета, объяснила ему сложившуюся ситуацию и попросила о помощи.
Проф. Л.Слив, хорошо помнивший студента Михаила Листенгартена, немедленно прислал ему письмо с предложением работы младшим научным сотрудником. И Михаил с женой снова немедленно уехали в Ленинград. Квартиру приходилось снимать. Они кочевали из одной квартиры в другую, не имея собственного угла. Это, конечно, расстраивало молодого ученого, но, в первую очередь, только с той точки зрения, что мешало ему нормально работать дома: для него, по-прежнему, главным делом в жизни была теоретическая физика.
Его жене, Евгении Михайловне, которая по специальности была врачом и работала в Ленинграде, постоянно приходилось ему напоминать, что надо зайти в кассу университета и получить свою зарплату, Михаил о таких «мелочах» постоянно забывал. Но зато выходили из печати все новые его научные книги, статьи, он стал хорошо известен среди физиков-теоретиков.
Михаил и его жена Евгения Листенгартен (Баку.1949)
Марианна, дочь Михаила и Евгении (Ленинград.1967)
Для решения любого, даже самого простого, дела, Михаил всегда использовал научный подход. Вот, например: все, наверное, помнят ручные часы, в которых, если открыть заднюю крышку, была маленькая стрелка между минусом и плюсом, с помощью которой можно было регулировать ход часов. Как поступал обычный человек, если у него отставали часы? Открывал крышку, переводил стрелку на одно или два деления к плюсу и удовлетворялся этим. Если надо было – переводил еще раз.
Но не так поступал Михаил. Он ставил стрелку на максимальное минусовое положение, потом через сутки – на нейтральное, еще через сутки - на максимальное плюсовое. Отмечал, как идут часы, насколько отстают или спешат, строил график, находил точку, при которой ход часов должен был быть наиболее точным, и уж затем ставил стрелку в нужное положение. Так же он относился и к своей работе, а это в научных исследованиях приносило свой положительный результат. Все свое время и силы он отдавал любимой науке, забывая о всех других делах.
Михаил, как и многие физики, не чурался шуток и даже собирал все журналы, в которых публиковались шуточные гипотезы физиков. В 1966 году вышла из печати книга «Физики шутят», а в 1968 г. книга «Физики продолжают шутить» (Изд. «Мир»). Значительную часть материалов для этих книг предоставил авторам Михаил Листенгартен, о чем они благодарят его в предисловиях. В 1960 г. на кафедре ядерной физики Ленинградского университета прошел первоапрельский семинар на тему «Предполагаемые необычные события в ядерной физике, в том числе – предположения». На этом семинаре Михаил Листенгартен занял первое место за доклад «Какого цвета атомные ядра», и приз – букет цветов вырезанных из овощей.
В 1959 г. Михаила вызвал к себе заведующий кафедрой ядерной физики – профессор Л. Слив. Он сказал:
– Михаил Абрамович, вы у нас работаете уже пять лет, но до сих пор не написали и не защитили кандидатскую диссертацию. Имейте в виду, мы не сможем вас больше держать на кафедре без ученой степени!
– Но кому нужна диссертация! Ее написание – пустая трата времени, которое я могу посвятить настоящим исследованиям, а все научные результаты я регулярно публикую в книгах и журналах, важно двигать вперед науку, а не получать всякие надуманные степени!
– Как хотите, я вас предупредил.
– Ну, хорошо, хорошо, раз выхода нет, дайте мне полгода.
Через полгода, скомпоновав результаты своих опубликованных трудов, Михаил успешно защитил кандидатскую диссертацию.
Со временем в университете начали ставить на учет сотрудников, не имевших жилья. Прошли годы скитаний по съемным квартирам, выросла дочка Марианна, которая вынужденно жила у бабушки и дедушки в Баку, и вот однажды Мишин коллега, председатель комиссии по распределению выделенных университету квартир, вызвал его к себе:
– Михаил Абрамович, я поднял ваше заявление с просьбой поставить вас на квартирный учет, но что вы пишите? Просите дать вам однокомнатную квартиру! И как вы собираетесь жить в одной комнате с женой и дочерью? Напишите новое заявление на двухкомнатную квартиру, поставьте старую дату, и я заменю ваше заявление.
И вот, наконец, получена двухкомнатная квартира на Малой Охте, на пятом, последнем, этаже «хрущевки».
Вручение шуточной премии (Ленинград.1960)
Михаил читает лекцию студентам университета (Ленинград.1967)
Вновь прошли годы. Михаилу исполнилось 65 лет и снова его вызвал к себе заведующий кафедрой, которым стал к тому времени член-корреспондент АН СССР Б. Джелепов.
– Михаил Абрамович, мы вас очень ценим и уважаем, но вы вошли в пенсионный возраст, а в этом возрасте мы можем продолжать держать на работе только докторов наук. Вам грозит увольнение в ближайшее время.
В свои 65 лет Михаил был здоровым человеком, он мог пешком дойти от Малой Охты, где жил, до центра города. Потерять работу, потерять возможность заниматься теоретической физикой для него было равносильно смерти.
– Дайте мне год, я все подготовлю.
Свое обещание он сдержал и через год защитил докторскую диссертацию.
Банкет. 25-летие кафедры ядерной физики. В первом ряду второй справа - Михаил Листенгартен, во втором ряду третий слева Б.С. Джелепов, чл.кор. АН СССР, зав. кафедрой ядерной физики (Ленинград.1971)
Подарок Михаилу в связи с его 75-летием от студентов - «Михаил Листенгартен мудрая птица» (Ленинград.1996)
В начале 1990-х годов перестал существовать Советский Союз, канула в Лету советская власть, наступили смутные годы, когда оплата труда ученых и даже профессоров вузов сократилась настолько, что не покрывала даже прожиточного минимума. Определенным подспорьем для семьи брата стала пенсия блокадника. Дом, в котором он жил, с годами обветшал, входящие пугались замызганного и обшарпанного темного парадного с выбитыми оконными стеклами.
При отсутствии лифта стало очень тяжело подниматься по выщербленным ступенькам лестницы на пятый этаж. Комнаты были настолько малы, что в спальне, например, кроме двуспальной кровати ничего не помещалось, а небольшая гостиная была настолько завалена научными журналами и книгами, что через нее приходилось пробираться боком. Важное место занимал секретер, за которым Михаил работал, в основном, по ночам, когда стояла полная тишина и никто ему не мешал, и диван, на который он ложился спать под утро. Кухонька была сверхминиатюрной – за микроскопическим столиком могли с трудом втиснуться три человека, прижавшись к стене и друг к другу.
Михаил за ночной работой дома. Сидит за секретером (Ленинград.1998)
Срочное сообщение жене о прибытии с визитом в США (Техас.1994)
Михаил в г. Галвестоне, где жила семья Владимира Листенгартена (1994)
Неля, Михаил и Дмитрий Листенгартены в г. Далласе на месте убийства президента Д. Кеннеди (1994)
Мне хотелось бы рассказать одну курьезную историю, которую поведал мне мой брат Михаил. Как я уже сказал, в маленькой квартире жили Михаил, его жена Евгения и дочь Марианна. А вот четвертым жильцом квартиры был кот, которого звали Арсик. Когда-то первый кот, который жил в семье Михаила, носил имя Барсик, он прожил счастливую кошачью жизнь, и после его смерти в дом взяли нового котенка, которого нарекли Арсиком, отбросив первую букву имени предыдущего кота.
Говорили, что родословная нового котенка восходит напрямую к кошке, жившей когда-то во дворце королевы Великобритании, рассказывали о том, что один из потомков этой знаменитой кошки был вывезен советским дипломатом из Англии и, таким образом, появилась кошачья династия ее потомков в СССР. Котенок быстро вырос, и надо сказать, что внешне он вполне оправдывал свое «дворянское» происхождение.
Он имел очень красивую длинную серебристо-серую шерсть, которая, как казалось, светилась в темноте. На мордочке была узкая полоска белой шерсти, которая разделяла большие и очень умные лучистые зеленые глаза. На ногах были белые «носочки». Ушки стояли торчком и внутренняя их сторона была нежно-розовой. Кота кастрировали, так как хотели, чтобы он был, так сказать, «домашним». После этого кот раздобрел, стал ленивым. Из ветеринарной клиники выдали квитанцию следующего содержания: «Настоящая квитанция выдана Михаилу Листенгартену в том, что с него получено 30 руб. 50 коп. за проведенную операцию: кастрацию». Подпись, печать – все как следует. Михаил вставил эту квитанцию в рамку и повесил на стене гостиной.
Физиков-теоретиков в стране было сравнительно немного, они часто общались на различных съездах, конференциях и семинарах и хорошо знали не только друг друга, но и членов семей каждого из них. Перед Новым годом Михаил отправлял своим коллегам большое количество поздравительных открыток. Подписывал он их всегда одинаково – Миша, Женя, Марианна и Арсик, считая последнего полноправным членом семьи. Это однажды привело к анекдотическому происшествию.
Через несколько дней после Нового года в дверь позвонили. Там стоял молодой человек, который передал большой букет цветов и три бутылки коньяка от одного физика из Еревана. К букету была прикреплена написанная каллиграфическим подчерком записка: «Поздравляем дорогих Марианну и Арсена с бракосочетанием, желаем…» и т.д. Ереванский физик решил, что Арсик – сокращение от армянского имени Арсен! Эта записка также была вставлена в рамку и прикреплена к стене, ее демонстрировали всем гостям.
Михаил очень расхваливал своего кота, какой он красивый и, самое главное, умный. Он рассказывал:
- "Когда я ночью сижу и работаю за секретером, он залезает ко мне на колени, кладет передние лапки на стол и внимательно следит за тем, как и что я пишу. Если что-то ему кажется неправильным, он начинает громко возмущаться – мяукать. Так что можно сказать, что все последние научные труды написаны нами совместно. Я хотел как-то указать его, как одного из соавторов очередной научной статьи, но наш Первый (секретный) отдел, когда составлялся документ, разрешающий публикацию в открытой печати, его вычеркнул. Я возражал, говорил, что это настоящая дискриминация по происхождению, но это не помогло."
Как-то я приехал из США в Ленинград повидаться с Михаилом и его семьей. Вечером мой брат, нарушив по этому случаю свою привычку работать по ночам, ушел спать к жене и дочери в спальню, предоставив в мое распоряжение стоявший у его секретера диван, на котором он обычно засыпал, когда заканчивал ночную работу. Когда я попытался лечь, то пришел в ужас. Было такое впечатление, что я лежу на неровно уложенных досках. Попытка взбить подушку привела к тому, что я вывихнул пальцы руки: подушка была каменной.
– Как ты на этом спишь?!!! – удивился я.
Михаил ответил:
– А это специально, чтобы поменьше спать и побольше работать, а кроме того, когда я заканчиваю работу где-то в 4-5 часов утра, мне уже безразлично – лишь бы где-нибудь прилечь!Выхода не было, я долго ворочался на диване, крутил головой, пытаясь хоть как-то ее пристроить поудобнее, но, в конце концов, все же уснул. Мне приснился страшный сон. Будто я тону и чувствую, как морские водоросли обвивают мое лицо. Они лезут мне в нос, в рот, я не могу дышать, я задыхаюсь. Как это иногда бывает, я понимаю, что это уже не сон, что мне действительно нечем дышать, что мой рот и нос закрыло что-то теплое и волосатое. Я с воплем вскочил на ноги и тогда понял, что это кот, привыкший спать с Михаилом, лег мне на шею, как меховой воротник. Его длинная шерсть полностью закрыла почти все мое лицо. Выскочившего из спальни на шум Михаила я попросил закрыть кота в туалете, что и было сделано, после чего я смог снова, хоть и с трудом, заснуть.
Утром Михаил мне сказал:
– Кошачий век это примерно 14 лет, сегодня Арсику исполнилось ровно 7 лет, то есть у него сегодня «полувековой» юбилей, а по твоей вине он, бедный, встретил свой праздник в туалете!Однако до старости Арсик не дожил, он кончил свою жизнь трагически. Выйдя погулять на балкон, он увидел птичку, севшую на перила. В нем взыграл охотничий инстинкт, он прыгнул, но не рассчитал своего большого веса, не удержался на перилах, упал с пятого этажа и разбился, но пойманную птичку не выпустил.
На похоронах Арсика Миша произнес проникновенную речь. Он посетовал, что Арсик прожил меньше отведенного ему природой срока, сказал о вкладе, хоть и пассивном, который Арсик внес в развитие теоретической физики в Советском Союзе. Гибель Арсика настолько потрясла всю семью, что больше котов они не заводили. Пришли к выводу, что слишком тяжело будет снова перенести смерть четвероногого члена семьи, ну, а Миша в его научной деятельности обойдется и без «соавтора»!
В 1989 году я с семьей эмигрировал в Америку, но мой брат уехать отказался. Он за прошедшие десятилетия прирос к Ленинграду (Санкт-Петербургу), к своему университету, к своей кафедре. В эти годы мы с ним постоянно вели дискуссии. Не имея ни копейки за душой, живя в замызганной «хрущевке», Михаил, тем не менее, до конца жизни был бесконечно благодарен советской власти за то, что она дала ему эту квартиру, в которой он мог спокойно заниматься любимой наукой. Я убеждал его, что если бы он жил в Америке и в течение десятков лет работал профессором какого-либо университета, он, несомненно, имел бы собственный дом и солидный счет в банке. А заниматься теоретической физикой с успехом можно и не в Советском Союзе, сидя не за секретером, а за нормальным письменным столом в комнате, где по стенам были бы шкафы, в которых в полном порядке были бы расставлены книги и журналы.
В 1994 году в Далласе проходила международная конференция по физике. Воспользовавшись помощью фонда Сороса, Михаил, один из докладчиков на этой конференции, приехал в Америку и имел возможность повидать меня и мою семью в Галвестоне, где мы жили в то время. Коллеги, американские физики, хорошо знавшие его и его работы, организовали для него поездку по штатам Новой Англии, он побывал в Нью-Йорке и других городах, его принимали профессора университетов в собственных больших домах. Но все это не произвело на него впечатления.
Он по-прежнему считал, что советская власть его облагодетельствовала, дав простому советскому профессору, маленькую государственную, то есть не принадлежащую ему квартиру. Мишу возмущало наличие в мире миллионеров и миллиардеров. Я ему говорил:
– Вот возьмем Гейтса, он миллиардер, потому что под его руководством были созданы компьютерные программы, которыми пользуется весь мир, потому что он создал компанию, которая эти программы разрабатывает и распространяет.
– Ну и что? Конечно, твой Гейтс – молодец, но надо было ему дать не деньги, а орден!
– Зачем ему орден? Вот ты сидишь в своем Петербурге, – отвечал я, – со своими орденами и медалями, но без копейки денег!
Но переубедить его было невозможно.
Дмитрий Листенгартен с семьей Михаила. Визит в Петербург (1998)
Титульный лист машинописной книги об истории семьи (2003)
Михаила Листенгартена интересовало происхождение и история его семьи. Ему удалось собрать большое количество письменных документов, устных и письменных воспоминаний некоторых представителей предыдущих поколений. В результате, уже в преклонном возрасте он решил написать научное исследование этого вопроса. Я также помогал ему.
В результате, в 2000г. Михаилом и мною было завершено написание машинописной книги «История Восточной ветви семьи Исакович-Листенгартен», снабженная гинеалогическими таблицами всех линий родословного дерева, и несколькими именными указателями членов этой большой (более 230 лиц) семьи. Книга была размножена мною в 30 экз. и разослана всем членам семьи, живущим в настоящее время в разных странах. Михаилу удалось установить, что наиболее древнем представителем нашего рода, о котором сохранились четкие сведения, был еврей по имени Исак (как он его назвал «патриарх»), живший в конце XVIII и начале XIX века в местечке Подвысокое Каменец-Подольской губернии Российской империи (ныне территория Украины).
Его сын, Иосиф, получивший от имени своего отца фамилию Исакович, приблизительно в 1838-40 гг. был насильно отправлен солдатом на Северный Кавказ, где шла война. Когда через десять лет ему удалось откупиться от армии, он остался жить в г.Грозном. Свою младшую сестру Ольгу Иосиф выдал замуж за Айзика Листенгартена, благочестивого рыжего еврея – «ешивобохера». Их потомки переместились из г.Грозного в Закавказье. Моисей Исакович, наш дед, переехал в Баку в 1887 году, в результате чего в XX веке в г.Баку жило несколько семей его детей. Многие из них – врачи, геологи, инженеры были широко известны жителям г.Баку. К сожалению, в настоящее время все представители этой семьи живут в Америке, а некоторые в России – в Москве и Петербурге.
В 2004 году Михаил Листенгартен скончался и был похоронен на ленинградском кладбище в присутствии родственников и большого числа его коллег у учеников.
Его жена Евгения Михайловна, врач-невропатолог, скончалась в 2005 г. Их дочь, Марианна Михайловна Листенгартен, родившаяся в 1948 г., библиотекарь-библиограф, в настоящее время пенсионерка, живет в Петербурге.
Я надеюсь, что эта статья, в которой я рассказал о Михаиле Абрамовиче Листенгартене не только как об известном ученом, но и как о необычном, но замечательном человеке останется в памяти всех, кто работал с ним, кто знал и помнит его.
Биография[править]
Михаил родился в 1921 г. в г.Самарканде в семье Абрама Моисеевича и Амалии Владимировны Листенгартен. Окончил школу в Баку. В 1939 г. поступил на Физический факультет Ленинградского Университета и вскоре, перед началом Финской войны, был мобилизован в армию и попал на финскую границу. В составе войск Ленинградского фронта воевал до конца II Мировой войны. В 1945 г. продолжил учебу и закончил Ленинградский Универститет в 1950 г. В 1951-56 гг. работал в школах, техникумах и ВУЗах Ташкента, Баку, Ленинграда (в том числе в Библиотеке АН СССР).
С 1956 г. по 1996 г. младший, старший, ведущий научный сотрудник Ленинградского (Петербургского) Университета. Доктор наук, профессор. Опубликовал около 200 научных работ, главным образом по теории взаимодействия атомного ядра с электронной оболочкой атома. Член оргкомитета многих научных общесоюзных и международных конференций по ядерной спектроскопии. Был членом научного совета по ядерной физике АН СССР. Имеет 11 правительственных наград. С 1947 г.
Ф.Ф.Карпешин[править]
- от имени и по поручению
- многочисленных коллег и учеников
Девятого января 2004 года на 83-м году жизни умер Михаил Абрамович Листенгартен – один из старейших сотрудников отдела ядерной физики, широко известный в нашей стране и за рубежом физик-теоретик, внесший важный вклад в развитие ядерной и атомной физики, активный член и организатор ежегодных Совещаний по ядерной спектроскопии и теории ядра, играющих важную роль в коммуникации российских ученых-ядерщиков. С ним оборвалась еще одна ниточка, осуществлявшая связь времен нашего поколения с поколениями прошлых веков. Михаил Абрамович хранил в памяти воспоминания о предках, начиная со второй половины XVIII столетия, и щедро делился воспоминаниями с коллегами и учениками.
Михаил Абрамович Листенгартен прошел неординарный жизненный путь. Его отец приехал в Россию из Цюриха на подъеме романтической волны, вызванном началом русской революции и демократическими преобразованиями, казавшимися тогда невиданными по глубине и масштабу. Этот знаменательный факт позволяет лучше понять истоки пути, пройденного М.А.Листенгартеном, в свете сложившихся в науке отношений и характера и методов научных исследований.
Дипломная работа М.А.Листенгартена была посвящена внутренней конверсии g-лучей и выполнена под руководством Л.А.Слива, одного из ведущих теоретиков – ядерщиков в нашей стране. Он сыграл, в частности, большую роль в поддержании связей советских ученых с ведущими теоретиками мира. Здесь следует пояснить, что внутренняя конверсия – процесс, при котором g-кванты, испускаемые ядром, поглощаются внутриатомными электронами, которые в результате и испускаются атомом вместо g-квантов. Внутренняя конверсия уже в то время казалась хотя и важной, но сложившейся областью исследований, фундамент которой трудно было потрясти, ввиду малости параметра отношения радиусов ядра и всего атома. Л.А.Слив, однако, оказался пионером в этой области, продемонстрировав важность учета эффектов конечных размеров ядра. Тем самым он оказался предшественником открытия нового явления, впоследствии получившего название «Аномальная конверсия». Оно состоит в том, что экспериментальные значения коэффициентов внутренней конверсии (известных как КВК, которым Михаил Абрамович посвятил столько лет жизни!) заметно отличаются от табличных значений, вычисленных без их учета. Работы Л.А.Слива и его учеников заложили фундамент всемирно известной петербургской школы внутренней конверсии.
Новый выпускник оказался достойным учеником. Его последующая деятельность охватывала многие направления теории ядра и ряд областей атомной физики. Широкое международное признание получили работы по исследованию внутренней конверсии g-лучей. Он впервые рассмотрел аномальную конверсию в случае переходов магнитного типа. Значителен вклад Михаила Абрамовича в исследование влияния ядерной структуры в случае аномальной конверсии. Более того, в последующие годы М.А.Листенгартен ввел в обиход переходы тороидального типа, рассматривал вопросы несохранения пространственной четности во внутренней конверсии, и многие другие. Опыт своих исследований он суммировал в монографии «Аномалии в коэффициентах внутренней конверсии”, отнюдь не потерявшей актуальности и являющейся настольной книгой специалистов и в настоящее время.
Для творчества Михаила Абрамовича Листенгартена характерным стал критический взгляд и нацеленность на новые эффекты и явления. Он был готов обсуждать буквально любой предмет, любую теорию. Этим объясняется его непревзойденное качество руководителя семинара, каждое заседание которого было в свое время событием в научных кругах Ленинграда.
С такой же страстью он отдавался педагогической работе, читая студентам несколько курсов по специальности. Педагогический талант Михаил Абрамович унаследовал от отца, прошедшего путь до Заслуженного врача Азербайджанской ССР. Основанные на личном опыте научных исследований, его лекции были отточены до мельчайших деталей. Они закладывали надежную основу знаний будущих выпускников. Многие известные специалисты в области ядерной и атомной физики являются его учениками, защитили кандидатские и докторские диссертации.
Михаил Абрамович отдавался новым идеям со страстью. За несколько месяцев до смерти он закончил две статьи, открыв новую страницу в казалось бы сложившейся теории Оже-эффекта. Название новой страницы — дискретный эффект Оже. Значение ее, вероятно, будет осознано еще спустя много времени после того, как статьи выйдут в свет.
Будучи по натуре увлекающимся человеком, Михаил Абрамович имел разнообразные хобби. Он свободно читал на сербо-хорватском, активно интересовался шахматами (этот интерес одно время активно подпитывался благодаря его знанию сербо-хорватского), был эрудированным собеседником в экономике, политике. Его супруга и дочь хранят память о незабываемом близком человеке.
Михаила Абрамовича Листенгартена с нами больше нет. Но идеи, которым он дал такое счастливое начало, продолжают жить и развиваться в работах его учеников и других физиков в разных концах мира. Его неизменная открытость для обсуждений, доступность, доброжелательность и личное обаяние могут служить достойным примером для молодых ученых. Это оставляет его в рядах наших современников
Статья опубликована в журнале "Санкт-Петербургский университет", дается в сокращении.
Фотоальбом[править]
Михаил Листенгартен (Ташкент.1924)
Амалия Владимировна Листенгартен с сыном Михаилом (Ташкент.1926)
Амалия Владимировна Листенгартен
Амалия Владимировна Листенгартен с сыном Михаилом и двоюродной сестрой Амалией Ханаановной Коган (стоит вверху)(Кисловодск.1933)
Михаил с матерью и отцом (1936)
Солдат М.Листенгартен командированный на полевую кухню. Карельский переешеек (1940)
Михаил и Владимир Листенгартены (Баку.1939)
Михаил с матерью (Ленинград.1941)
Михаил Листенгартен (1944)
Михаил Листенгартен (1945)
Семья Листенгартен (Баку.1946)
Встреча выпускников 10б класса 1-ой школы. Слева направо - М.Листенгартен, А.Цион, Лида Листенгартен, фамилия четвертого неизвестна (Ленинград.1946)
Михаил и Евгения Листенгартен (Ленинград.1948)
Владимир и Михаил Листенгартены (Ленинград.1954)
Михаил на отдыхе (Ленинград.1962)
Евгения Михайловна Листенгартен (урожденная Давидовская) - жена Михаила Листенгартена и дочь Марианна (Ленинград.1966)
Михаил Листенгартен
Михаил с двоюродной сестрой Нэллой Берлянт (Исакович) (Ленинград.1964)
Михаил Листенгартен (Ленинград.1966)
Михаил на собрании сотрудников кафедры ядерной физики Ленинградского университета (Ленинград.1971)
Михаил Листенгартен, секретарь всесоюзного ежегодного семинара по ядерной спектроскопии (1962-2003 гг.) (Ленинград.1975)
Михаил и его племянница Елена (Баку.1977)
Михаил и его племянница Елена (Галвестон.1994)
На банкете в лесу по поводу Конференции по ядерной спектроскопии. Война с комарами! (г.Валдай.1994)
Евгения, Михаил и их дочь Марианна (Петербург.1998)
Профессора Д. Гамильтон (США) и М. Листенгартен на конференции по ядерной спектроскопии (Петербург.2000)
Михаил Листенгартен с однополчанином Б.Михайловым в узбекских халатах в доме Михаила (Ленинград.1998)
