У моего бакинского друга был дядя по имени Маркус. Его жену звали Клара. Они были такими миниатюрными старичками, абсолютно непохожими друг на друга. Маркус был сухощавый морщинистый старик с подвижным лицом и огромной библейского вида нечёсаной седой бородой, Клара же была удивительно красивой старушкой, на лице которой застыла добрая улыбка. Меня поражало то, что, несмотря на свои семьдесят с лишним лет, у Клары не было ни одной морщинки на лице.
Но самым поразительным в её облике были глаза. Ничего подобного ни до, ни после я никогда не встречал. Невероятно лучистые глаза её светились как-то не по-земному. Она была похожа на антикварную фарфоровую статуэтку.
Маркус был художником, рисовавшим портреты вождей. Его коронным номером были портреты Микояна, которого он в среде близких ему людей называл не иначе, как «кинтошка». А Клара, как я понял из разговоров, никогда в жизни нигде не работала. Клара и Маркус были людьми диаметрально противоположных характеров. Маркус был типичным резонёром. По любому поводу он произносил длинные речи. Остановить его было непросто.
Сколько мне довелось видеть Клару, я ни разу не слышал её голоса. Она всегда молча сидела, положив руки на колени, с застывшей на лице очень естественной доброй улыбкой. Маркус и Клара не имели детей и иных кроме моего друга родственников в Баку, поэтому видимо от одиночества они довольно часто приезжали к нему по вечерам посидеть, попить чаю. Друг мой жил в Арменикенде, а Маркус с Кларой жили в доме напротив Молоканского сада. Несмотря на довольно большое расстояние, они регулярно навещали моего друга, поскольку Маркусу нужно было выговориться, а Клара знала наперёд всё, что он собирается сказать. Выступать перед ней Маркусу было совершенно не интересно.
Однажды в большой компании мы смотрели по телевизору фильм, названия которого я не помню. Кажется главную роль в этом фильме исполнял Владимир Высоцкий. События развивались в Одессе, и по ходу фильма там показывали публичный дом. Взглянув на Маркуса, который еле заметно шевелил губами, я понял, что он готовит речь. Когда фильм закончился, Маркус, как оратор с опытом, некоторое время молчал, выжидая, когда присутствующие выговорятся, потом слегка поёрзал в кресле, предвкушая выигрышность и эффектность темы, которую собирался развивать, и начал.
«Вот сейчас молодые люди, как только познакомятся друг с другом, тут же бегут в ЗАГС регистрироваться. Всё это пошло от революционеров-голоштанников, им всё нужно было получать сразу. А когда Ёська стал их вырезать, то это желание получить всё сегодня, немедленно, только усилилось. Комсомольцы-добровольцы только орать обучились и кулаками размахивать. Об ответственности за семью и её будущее у них времени подумать не хватает. А в старые времена всё было совершенно по-другому.
Молодой человек не мог себе позволить сделать предложение девушке, если он не был уверен, что сможет финансово обеспечить семью. Была у людей ответственность. Поэтому люди женились преимущественно в зрелом возрасте после того, как достигали устойчивого положения в обществе. Но физиология — она и в Африке физиология. Никуда от неё не денешься. Вы же знаете, что когда очень хочется, то можно легко превратиться в дурня. А в прежние времена даже на короткое время превратиться в дурня означало потерять будущее. Это сейчас комсомольцы-добровольцы не понимают, что такое будущее. А до революции всё было по-другому. По этой причине дома терпимости играли очень большую социальную роль.
Бывали дома терпимости рублёвые, бывали подешевле. Девушки тоже различались по цене. Даже в дешёвом борделе бывали дорогие девушки. Хозяйка дома следила за тем, чтобы всё было опрятно и гигиенично. Для каждого нового клиента стелилось свежее бельё. Врач регулярно осматривал девушек, а если кто-то из них заболевал, то хозяйка оплачивала лечение. Так что человек, которому нужно было избавиться от напряжённости, мог быть уверен, что заплатив не очень большие деньги, он получит то, что ему нужно. Номера располагались на втором этаже. На первом этаже сидели девушки и, пока клиентов не было, говорили о своих женских делах. На входе обычно стояли большие кадушки с фикусами и пальмами. Всё было очень романтично обставлено. Когда клиент входил в заведение, его встречала хозяйка…«
Тут раздался звук отодвигаемого стула. Я машинально посмотрел на каждого из гостей, после чего только перевёл взгляд на Клару. Клара, вскочив на ноги, дурным голосом закричала: «Откуда ты, подлец, знаешь про кадушки с пальмами!? Откуда ты, паразит, знаешь все эти подробности!?» Маркус, нисколько не смутившись, суровым голосом, не глядя на Клару, произнёс: «Ты как таки была дура, так ты таки и осталась дура! Тебе таки трудно понять, что человек может узнать из художественной литературы! Пошли домой, дура. Молчит, молчит, а потом скажет, как в лужу…»
