Гюльахмедова Г. "Мой старый, мой ласковый город"

Гюльахмедова Г. "Мой старый, мой ласковый город"

Из интервью, данного первой женщиной-театральным режиссером Азербайджана Гюльахмедовой Гюлей-ханум журналистке Н. Исмайловой. Статья была опубликована в честь 85-летия знаменитого режиссера Театра Русской драмы 24 июля 2010г.

- Вы прожили в Баку 85 лет. Что значит для вас понятие - "мой Баку"?
- (задумалась) Баку - прекрасный, современный город... Но в сердце моем живет мой старый, мой добрый, мой ласковый Баку.

Город в цветах распустившейся белой акации, которую почему-то ели наши мальчишки.
Островки зеленых оазисов. Губернаторский сад. Бульвар. Парк Роте Фане. Парапет. Бульвар. Парк Роте Фане. Парапет.
Булыжные мостовые. Цокот копыт - это фаэтоны, которые отвозили нас в Бузовны.Бульвар. Парк Роте Фане. Парапет. Булыжные мостовые. Цокот копыт - это фаэтоны, которые отвозили нас в Бузовны.
Я помню старые названия улиц: Николаевская, Водовозная, Почтовая, Кладбищенская...

Я помню улочки с таинственными двориками и скамейками у ворот. Балконы, где мы пили чай, слушали музыку и последние известия, раскланиваясь со знакомыми прохожими.
Помню, как выходили на прогулку наши соседи Ростроповичи - папа, мама и Слава - все в белых панамках...

- Вы родились на Колодезной?
- Да, моя родная улица: два тополя у ворот, веселый двор, где с раннего утра сливались воедино крики торговцев и звуки гамм музицирующих Ростроповичей.

- В какой школе вы учились?
- В 132-й, она находилась напротив Баксовета. С балкона архитектурного шедевра Гославского коммунистические вожди принимали праздничные парады. Нам, школьникам, в эти дни выдавалась парусиновая обувь, модные юбочки, и мы щеголяли в них на демонстрациях.

- Вы учились во времена раздельного обучения?
- Да, девочки учились отдельно от мальчиков. Они были для нас существами с другой планеты, мы даже побаивались их пристального внимания, шуток, жестких розыгрышей.

- Розыгрыши? Расскажите...
- На углу улиц Колодезной и Физули был маленький магазинчик, который сторожил угрюмый старик в бараньем тулупе. Обычно мальчишки играли рядом в футбол, а он гонял их палкой, чтобы не шумели. И вот как-то ночью ребята перенесли фанерную будку, в которой он спал, двумя улицами ниже.
Старик проснулся в ужасе:
"Джамаат?! Где магазин? Где я?! Караул! - кричал он почему-то на русском языке. - Хулиганы!"

А три года спустя эти "хулиганы" добровольцами ушли на фронт. И почти никто из них не вернулся.
Старик плакал, когда приходили похоронки. "Старый я дурак! Не дал ребятам наиграться..."

- Каким был Баку в военные годы?
- Суровый город: светомаскировки на окнах, освещение только лунное, дежурные у ворот и на крышах домов...
Эшелоны с ранеными, их везли со всех фронтов. Больниц не хватало, их размещали в школах, институтах.
Мама - врач, работала в эвакогоспитале, который развернули в консерватории. Помню, раненые лежали всюду: в аудиториях, коридорах, актовом зале, прямо на сцене, перед органом...
Я работала санитаркой, тогда впервые увидела, как умирают молодые люди.

(после паузы) Война - мучительные годы. Голод, нужда, потери, бесконечные похоронки и плачущие женщины в нашем дворе.
Они бежали в Ичери шехер к Атаге (знаменитый ясновидец и прорицатель - Ага Сеид Али Мир Мовсумов - Н.И.).
Там было много женщин с таким же горем.

Это был удивительный человек.
Он встречал их приветливо, вертел в руках похоронки, гладил строчки, залитые слезами, потом говорил: это ошибка, твой сын, муж или отец живой, он вернется. Только надо ждать. И беречь семью. Это сейчас самое важное.
Он говорил это каждой, кто к нему приходил, словно перекладывая их тяжелую боль на свои слабые плечи. Ему верили. И ждали. Атага многим помог пережить горе. Мир его праху.