1957 — 2006
Родился в Таллинне, жил в основном в Баку, с 1990 г. в Израиле. Автор книги эссе «Расставание с Нарциссом» (1997, премии «Анти-Букер» и «Малый Букер»), книг прозы «Аспекты духовного брака» (2001), «Помни о Фамагусте» (2004), «Спокойные поля» (2006). Умер в 2006 г. в Тель-Авиве. Лауреат Премии Андрея Белого (2006, за книгу «Спокойные поля», посмертно).
Прямая речь
В юности я хотел выучиться на литературоведа, покушался даже на занятия теорией. Но, переехав в Израиль, убедился в несбыточности для себя этой деятельности, она, на мой взгляд, невозможна вне стен академических институций, по крайней мере, чрезвычайно затруднена. В результате переключился на эссеистику ... У меня есть недоказуемое, но от того не менее сильное чувство, что критика, в том виде, в каком она существует сегодня в границах русского литературного мира, должна измениться, реформировать собственные основания. Как именно, я не знал и не знаю, этого мне не придумать ...
«Словопрения об успехе нехороши» // «Критическая Масса» 2004, №2
Предложный падеж
Михаил Генделев. «В его прозе была надежда на прочтение»
у Александра Гольдштейна было свое понимание устоявшихся и принятых в культурном комьюнити критериев, независимость от традиции. Понимая, что литература занятие живое, он не торопился выводить изящную картинку, которую можно было бы вписать в существующие концепции, исходя из преемственности. Он отдавал себе отчет, что все гораздо сложнее. Именно поэтому то обстоятельство, что он выбрал своим местом жительства Израиль, крайне важно для понимания его творчества.
Глеб Морев. Памяти Александра Гольдштейна
Жертвенность в искусстве, гипнотизирующая поэтика радикального жеста вообще была одною из вечных тем Гольдштейна, в разное время очаровывавшегося нарушителями конвенций — от того же Харитонова и венских акционистов 1960-х до раннего Лимонова и Бренера. ... Поставив себе задачей возродить, как он четко сформулировал в литературном разговоре, «совершенство стиля, красоту письма, самое глубокое, органически непреложное свойство литературного текста, утрата которого равносильна исчезновению литературности, и значит, литературы», он безоглядно делал что должно, выламываясь из многофигурного пространства нынешних лавочников от литературы и их медийной обслуги, неизбежно оказываясь в одиночестве и в особенно тягостном после журнально-газетной лести 90-х критическом вакууме.
Библиография: