Георгий Коновалов "Бакинская детская"
Георгий Коновалов "Бакинская детская"[править]
Тупичок (Бакинская ДЖД)
Контролер (Бакинская ДЖД)
А я по шпалам...
Через рельсы шагаем
На съемках
Бакинская детская. Вот только сейчас узнал год, когда это было. А было это в 1947 году (как оказывается давно), а то, что это было в сентябре, это уже я сам вспомнил. Уже в школу пошли, но много разговоров было о детской железной дороге. Недавно её открыли. Вот мне и разрешили посмотреть на это чудо. Собрались мы тогда с приятелем со двора – Адиком в поход. На Ворошилова я тогда обитал.
Выделили мне деньги немалые. Ну, ещё бы – ведь надо на трамвае проехать и потом на поезд детский тоже надо. Адику поменьше – ему только на трамвай дали, а остальные ему отец был должен дать. Вот и поехали – сначала на трамвае, он почти около дома останавливался, а дальше… дальше на трамвае, только на другом номере. Он наверх по улице полз.
Вышли около штаба армии (это шёпотом), прямо напротив парикмахерская. В ней работает отец моего товарища. Как говорят, больших военных начальников стрижёт-бреет. Одним словом – «стрижка и брижка», а может «стритьё и бритьё». Денежки получил дружок и дальше в путь. Там немного вверх по улице прошли, квартала два, наверное. Потом направо и в ворота садика. Вот ведь и не помню, какие там были деревья – хотя по идее быть должны большими.
А впереди домик беленький. Это станция и надпись на ней – «ПИОНЕРСКАЯ».
Вот туда-то и идём. И даже не идём, а почти бежим. Вдруг там очередь за билетами. Там действительно очередь, не такая уж и большая, но всё же. До окошечка кассового дошли – билеты купили и на перрон вышли. Вокруг пионеры важно разгуливают, все в тужурках форменных. И всё такое неожиданное, не такое, а какое-то не настоящее, а скорее игрушечное. Хотя, правда, я к этому времени уже знал, что такое «кукушка», но это же детская железная дорога.
Ведь всю дорогу рассказывал я приятелю, какие они паровозы. Про «ФД» рассказывал, про «ИС». Про вагоны, и что они бывают двухосные, а бывают и «пульманы». Бывают платформы, а бывают теплушки. Всё рассказал. А здесь и семафор маленький-низенький, и кран водокачки малюсенький. Походили по перрону, всё рассмотрели. Даже до будки стрелочника дошли. И там тоже пионер сидит.
А поезда всё ещё не было, а потом и он показался. Паровозик пыхтит, противным голосом повизгивает, колёса на повороте скрипят. Вот и подкатил он к перрону, как положено, выскочили проводники. Поручни протёрли и народ, дети и взрослые, из вагонов вышли. А тем временем паровоз от состава отцепили, и он покатил в конец садика, почти к ограде. Там его поить начали. Не помню, был ли в кабине машиниста пионер, а вот старичок был и это точно. Заправили паровозик водой, и он совершил манипуляции с переводом стрелок и проездом по соседним путям подъехал и встал во главе нашего состава.
По радио посадку объявили, и мы с товарищем моим чинно эдак в вагон вошли. Вагон, как вагон. Ну, как в «ученике», в котором мне часто ездить пришлось, такие же скамеечки и даже запах такой же – железнодорожный. Колокол на перроне пробил, кто-то в свисток свистнул, паровозик противным голосом пропищал и мы поехали. Вначале путь наш был через парк, это что-то лес напоминало, а потом выехали мы из-под сени (о, как) деревьев и дальше были прерии. Ну, совсем как у Фенимора Купера, казалось, что сейчас индейцы откуда-то выскочат и на поезд нападут.
Но справа и слева была «колючка». Ограждения проволочные и за ними пустыри колючкой поросшие. Слева так там аж два ограждения было – одно за другим. Первое так оно ещё ничего, зато второе – оно серьёзнее будет. Высокое, и проволока туго натянута, и даже крест накрест. А за ними там, вдали мачты стоят. Военные, наверное. Про такое только шёпотом говорить положено. А справа, чуть впереди так там, вообще кучи земли навалены. Но всё равно проволока есть, только она послабже будет, и пролезть под нею запросто можно. Семафоры, стрелки….
На них как у взаправдашнего поезда колёса простучали, паровозик свой голос подал, и к станции подъехали. «Багар» называется. Пропищал, что-то паровозик – «вот, дескать, допёр я вас до станции» и со скрипом и скрежетом остановился. Станция, как и положено, быть станции – перрон-касса, на перроне дежурный в красной фуражке. Если поезд прибыл на станцию, значит, пассажиры должны выйти по перрону погулять, рассмотреть всё поближе. Вот мы с Адиком и гуляли. Водички из фонтанчика попили, в окно к диспетчеру заглянули, на начальника станции в красной фуражке поглазели.
А тут и колокол ударил. Вот мы, и побежали в свой вагон. Поезд дернулся, и мы поехали дальше. Большой пребольшой круг поезд описал, на какой-то момент мы успели рассмотреть паровозик, который нас вёз. А круг-то большим был. Он всю нынешнюю подъездную аллею стадионовскую захватывал и даже территорию нынешнего метро прихватывал. За окном пейзаж не пролетал, но проползал неторопливо. Теперь он поменялся – то, что было справа, стало слева. Теперь справа стали мачты и два ряда проволоки тоже справа оказались. Потом прерии закончились, и мы въехали под деревья. Будка стрелочника, куда мы уже ходили. И перрон. Всё - путешествие закончилось.
Вышли из вагона и пошли осматривать места, которые мы только что проехали. К мачтам мы не сунулись. Два ряда «колючки» это уважение вызывает. Зато вправо, там где «колючка» жиденькая можно было посмотреть. Пролезли под ней, (как разведчики, но в беленьких рубашечках) и дальше вниз к каким-то кучам земли. Побродили среди этих куч. То, что там строят что-то так это видно, только непонятно что. А потом, как в кино любительском, когда кинопроектор наоборот запускают – дорога до трамвая, пересадка и домой. Это было моё первое знакомство с детской железной дорогой.
Написал – «первое знакомство», а разве может быть знакомство вторым. Второй раз – так это когда уже стадион открыли. Так я уже знал, что эти кучи земли и есть тот самый стадион, вот и двигался по уже знакомому. Дальше стадион – секция лёгкой атлетики и опять детская железная дорога. Только теперь мы кроссы бегали вдоль рельсов. Оказалось и так уж и много – всего-то пятьсот метров пути. А круг большой, по которому поезд начинал свой путь назад ликвиднули.
Теперь паровозик почти упирался в тупик, его отцепляли, и он повторял все манипуляции своей главной станции. Так же ездил взад и вперёд пока его не цепляли к составу. А у нас тогда появилось развлечение (детям не повторять – опасно) – догоняли мы поезд и проскакивали перед его локомотивом на другую сторону, а затем бегом в хвост и повторяли всё сначала. За всю прогулку «поездную» успевали раза три обернуться. Интересно было. А паровозик, а том уж и тепловоз (как-то неудобно называть его «тепловозиком») визжали гневными гудками, предупреждая об опасности нашего хулиганства. И машинист кричал нам, вослед размахивая кулаком. Одним словом развлекались.
Но была в этом районе ещё одна колея узкая. Только она была серьёзная. По ней так же бегали поезда, только их было много, и они работали. Они возили трубы на платформах, возили пассажирские какими-то людьми (потом оказалось рабочих на смену и со смены). Дорога была сразу у «кулиевской» дачи. Мы там тоже бегали кроссы – убегая далеко, туда, где теперь «вторчермет» и дальше. Колея этой дороги проходила мимо «монтинского» кладбища и уходила к Кишлам. Куда вела он и не знаю даже.
Потом она появлялась уже в районе «Роте-Фане», там поезд появлялся со стороны Кишлов, проходил под мостиком и подходил к станции (а может к вокзалу). Там была обязательная остановка. Наверное, из-за того, что дальше надо было пересечь железнодорожные пути и трамвайную линию, это те самые которые вдоль Рабочего проспекта. А дальше он уходил куда-то на территорию «Главснаба». Вот, наверное, оттуда он и возил трубы и прочий нефтяной инвентарь.
А вернулся в места детской железной дороги уже позже, когда мы с малолетним сыном выбрали это место для прогулок. Как говорится не ближний свет, но как можно было отказать в удовольствии прокатить сына на «паровозике», а потом гулять как в лесу. Только теперь вокруг антенного поля не было «колючки», а был полноценный забор из камня.
И снова вернулся на детскую. Теперь уже, будучи руководителем (как это громко звучит «руководителем») кинолюбительской студии при Дворце пионеров. Неважный вышел из меня руководитель. Но фильм, который сделали студийцы, получился совсем неплохой. Два воскресных дня снимали, да проявка, да монтаж. Неделю ещё делали и потом начальству дворцовому показали. Понравилось.
Только интересно где он теперь фильм этот.
А у меня остались как память несколько фотографий. И назвал я их «Тупичок», «Контролёр», «А я по шпалам», «Через рельсы» и «На съёмках». Вот теперь всё.
Фотографии, опубликованные в статье, сделаны ее автором Г. Коноваловым (Баку).
