Георгий Конвалов. Айлант

Георгий Коновалов. Айлант

Последние дни августа. Жарко. Начинают слетаться студенты. В писчебумажных магазинах ажиотаж.

Вызывает начальство «Срочно! Люди сегодня выезжают! Ты с ними! Беги на вокзал, бери билеты». Конечно, в тот день ничего не получилось. Билеты только на завтра. Билеты, без разрешения на выезд в погранзону, не выдают. Весь день ушёл на улаживание всех проблем. Вечером пришёл к отправлению поезда, чтоб договориться с товарищами, которые уезжают раньше. Договорились, что к моему прибытию вышлют машину. На следующий вечер вокзал, поезд и в путь.

Для меня всё было в диковинку, особенно утром, когда поезд был уже в районе, где граница в трех метрах от вагонного окна. Колючка, КСП, «зелёные фуражки», правда, в шляпах. Три человека с собакой. Помахал рукой, не ответили. Дальше на КСП лиса и тоже, как и пограничники на поезд смотрит. Не боится.

Дальше, ещё интереснее. А интересны горы. Необыкновенные. В отличие от гор, которые видел до сих пор – жёсткие. Горы в кубинском районе мягкие, округлые, как и в Ленкорани. А эти стоят, пиками какими то, острые и как кажется неприступные. И самое главное цвет – они пурпурные, почти красные.

На «сопредельной стороне», как говорят пограничники, ихние пограничники поят и купают лошадей в Араксе. Видно, обычная жизнь. Двоих провели по вагону - пытались въехать в погранзону без разрешения. По левой стороне граница и река, а справа, когда подъезжаешь к городу – чудо.

Гора Илан-даг. Это надо видеть - скалистые, совершено отвесные склоны на высоту два с половиной километра. Замечательно. Надо же - придумали такое. Кстати очень похожая гора недалеко от города Казах. На берегу реки Джогас-чай. Только высотой поменьше, всего восемьсот пятьдесят метров. Называется она, если не ошибаюсь - Гюдзан.

Вокзал города Нахичевань. Вместе со мной выходит молодой полковник со своей семьёй. Служил в Чехии - теперь Нахичевань. Не позавидуешь.

Пока, ехали жары, как будто не было, зато теперь – пекло, сауна, парная. Выбирайте, что нравится. Одно от Баку отличает – воздух не влажный, а сухой. Значит сауна. Поезд стоит долго. Впереди справа, как и объясняли мне, лестница и выход в город. Полковника ждут. Уезжают.

А где же моя машинка. Стоит несколько, но как оказывается все не мои. Подхожу к каждой подъезжающей. Нету и нету. Начинаю волноваться и интересоваться. Оказывается, я не доехал километров эдак шестьдесят. Мне не в Нахичевани надо было выходить, а в Ильичёвске. А ведь в наших разговорах и слова не было про Ильичёвск, всё «Нахичевань-Нахичевань». Да и в командировочном тоже пункт назначения – Нахичевань.

И, что делать? Уехать в Ильичёвск? На автобусе? Нереально! Где буду автовокзал искать. А поезд только через сутки. Мысль только об одном - Как уехать? Куда ехать? Домой или в Ильечёвск? Окно кабинета начальника станции. Заглядываю. Начальник станции моя маленькая и последняя надежда.

В полутемноте видны только перемигивающиеся огоньки на схеме. Слышен писк и какие-то бубнящие голоса. В помещении сильный запах табака. Как будто никого нет. Когда глаза попривыкли к полумраку, разглядел и начальника. Полненький, нет скорее толстенький мужичок, в расстегнутой до пупа форменной рубашке, но в фуражке с красным верхом – как же власть.

- Салам! Как мне попасть в Ильичёвск, помогите.
Власть проверяет мой паспорт, мою командировку долго расспрашивает, кто я и почему я здесь и только потом
– Иди на автобус.
- Что только автобус? А может как-нибудь на поезде? Знаю-знаю, только завтра. Мне сегодня надо.
- Вооон видишь, поезд стоит, если машинист согласится взять тебя - поедешь.

Почти бегом к этому такому милому, моему спасителю товарняку, и сразу к локомотиву. В окошке, где должен быть машинист «смотрящий вперёд из-под ладони» (это Ильф и Петров) пусто. Кричу, но без толку. Принимая решение подняться в тепловоз. Только касаюсь перил лесенки, как в окошечке появляется голова.
– Мне надо в Ильичёвск. Подвезёте?
- К начальнику иди.
- А он сказал, только вы можете помочь (это лесть, но надо!) Мне надо!
- Ладно, хорошо.
С радостью хватаюсь за перильца.
- Нэт сюда нельзя.
- …?
- Вон вагоны, выбирай, какой понравится.

Иду вдоль состава, но ни один из вагонов мне не нравится. Забираться высоко, а в распахнутые двери-ворота ничего не увидишь – неинтересно. Наконец, вот подходящий - у него тормозная площадка, перед ним платформа с песком – обзор, да и только. Да и, что немаловажно лесенка на площадку. Поднимаюсь – да здесь комфорт, есть даже сидение, наверное, для того, кто крутить тормоз должен. Располагаюсь. Всё - я готов к поездке. Как долго ждал отправления, не помню, но то, что ждал, так это было.

Наконец-то поехали. Нет, сначала погудели маненько, а уж потом тронулись. Вот когда поехали, только тогда я и понял свою ошибку в выборе вагона. Песок, который на платформе, сдувается, и я уже на первой же минуте почувствовал себя бедуином бредущем по пустыне. Это когда песок на зубах скрипит, а ведь с закрытым ртом сижу, дышу только через нос. Но, что делать, сам виноват.

Это был «Самый медленный поезд». Такое кино было, но только мой был ещё медленнее. Мы (как здорово МЫ) останавливались если не у каждого столба, то на каждом полустанке – точно. Что-то отцепляли, другое прицепляли, туда-сюда по путям катались. Интересно, конечно, но мне уже тревожно как-то стало.

При каждой остановке ко мне подходил кто-нибудь интересовался, расспрашивал, а потом и документы требовал. А что делать – погранзона. В чем-нибудь заподозрят и всё, ночевать мне, где-нибудь в кутузке или на гауптвахте какой-нибудь. На первой же остановке перебрался на песочную платформу. В самое начало её, чтоб песка меньше было. Просто замечательно стало, но… опять маленькое и такое важное НО.

Разделся по пояс, улёгся на песочке. И видно всё и загораешь. Как сказал бы Иван Васильевич, это тот который сменил профессию, – «Лепота». Ну, скажите, сколько можно загорать на пляже. Вот и я загорал, только по своему же принуждению. В итоге не выдержал и надел рубаху. И опять на остановке сменил своё место обитания. Вернулся с места лежачего на место сидячее.

Долго ли, коротко ли (как в сказке), но доехали до Ильичёвска. Поезд остановился не у вокзала, он же товарняк, а где-то довольно далеко от него.

Пришёл на вокзал – вот лестница в город, вот площадь на которой должен был ждать меня автомобиль. Всё есть и всё узнаю по описаниям, но теперь надо добираться до стройки, а до неё ещё километров восемнадцать с гаком будет. И гак приличный. Очередная проблема – как доехать до стройки. Кто может знать?

Во-первых, милиция (с ними следует быть осторожным), во-вторых, исполком (с ними иметь дело тоже не сахар), в-третьих – почтари. Быстренько нахожу почтовое отделение. Почта всегда была рядом с вокзалом, традиция такая. Вот на почте и получаю самую полную информацию. Оказывается, на строительство постоянно подвозят питьевую воду, несколько раз в сутки, и мне надо перехватить водовозку.

Перехватил. Водитель согласился (после уже привычных для меня расспросов) меня отвезти. По дороге обычная болтовня водителя и пассажира. Довёз он меня до околицы, не знаю, правильно ли даю определение окраине посёлка. Посёлок Гюмюшли именуется. «Серебряный» или что-то с серебром связанное. Найти где поселились мои сослуживцы не проблема.

Хороший домик, в нём живёт постоянный представитель-геолог от института. За ходом работ наблюдает, и власть на стройке неограниченную имеет. Картину Серова «Не ждали» видели, вот примерно такое же удивление и у моих сослуживцев, когда я появился перед ними. Челюсть у них отвисла, глаза квадратные…

- Где был? Где пропадал? Мы волновались! Водитель без тебя вернулся! В институт звонили! Там говорят, - выехал! (интересно, откуда они знают в институте, выехал я или нет). Мы уже запрос в погранотряд послали! Тебя сейчас все погранзаставы ищут! (какой я молодец, почти как шпиён пробрался, и никто не заметил). Теперь срочно отбой давать надо, сообщить в отряд, что ты нашёлся. Кто-то побежал телефонировать.

А у меня слов нету. Нет не потому, что я рад встрече, это само собой, просто язык к гортани присох. Ведь последний раз ещё в поезде чаёк пил. Меня за стол сажают, чай мне наливают… вот тогда я, и попробовал первый раз чай с чабрецом. Вкуснотища, а может, просто очень пить хотелось.

Посовещались мои начальники, а там были действительно начальники двух отделов института и ещё один зам кого-то начальника, и решили немедленно проехать на стройку. До неё всего ничего – километра полтора-два будет.

Поехали, но, в общем, ничего или почти ничего не снял. Солнце уже довольно низко было, а строительство плотины в ущелье. Одна сторона ущелья в темноте, скорее во мраке, зато другая, до боли в глазах, солнышком освещена. Дальше был вечер, с застольем (хозяева не поскупились), променаж по главной улице посёлка и ночёвка. Даааа, долго буду помнить ту ночёвку.

Жара, где-то близко к сорока и комары. Комаров множество, ведь рядом река, а они до ужаса свирепые, как тигры на арене цирка, а может в тайге. Зато утром, когда ещё не полностью рассвело, а мои сотоварищи ещё дрыхли, пошёл на стройку. Встретил отару. Ею два чобанёнка управляли. Обычные приветствия и такое же обычное – «Даи шакили бизя чак да!». Сфотографировал, адрес взял, а позже честно отправил им фото.

Всё остальное было таким не интересным, что и говорить не хочется. Пришел на «базу», а там уже волнения – опять фотограф исчез. Потом такое длинное застолье – это называется «Пойдем, чай попьём!» Но надо быть справедливым, за столом разговоры только о плотине и стройке были. Меня совсем не волновало, сколько грунта отсыпали и сколько бетона уложили, меня солнце и свет волновали. Надо было торопиться.

Транспорт рядом под боком, как говорится. Транспорт - это «москвичёк» у народа прозвище «каблучок», а официально он «пирожковоз». И стоит он во дворе нашего постпредставителя. Он же и «водила». Начальник отдела, она уже пожилая женщина, садится в кабину, мы с другим начальником в кузов.

Весёлая была поездка должен вам сказать, в кабине то ничего, а вот в наглухо закрытом кузове – ой-ой. Ловили разными частями тела сквознячки из щелей. Где мы находимся неизвестно, кидало из стороны в сторону, а ухватиться не за что. Потом кинуло вперёд – остановились. Остановились там, где я уже был утречком. Договариваемся - за мной заедут через полчаса, а у начальников свои дела, свои проблемы.

Вылез из этой «душегубки» и сразу стало так хорошо, так вольготно, хотя температура уже за сорок. А ведь обещали, что будет около сорока пяти. Ужас. Теперь прикинуть место съёмки – вперед, назад по дороге. Нет, всё не то. На переднем плане такие непонятные, такие некрасивые камни. Они остались после строительства дороги. Значит надо вверх по склону. Убрать камни с переднего плана.

Ничего себе склон, покруче будет, чем спуск в долину за Волчьими воротами, да и скалы гладкие. Ящерки пуза свои беленькие греют, пока солнце не нагрело сильно. Ну, да ладно вверх, так вверх. Сумка останется внизу – ведь здесь, надеюсь, никто не сопрёт её, два «фотика» – один на узкую плёнку, другой широкая - слайды.

Узкая нужна для печати фотографий для всех отчётов, а слайдовская, наверное, никому не нужна. Только вот теперь и пригодилась.

Ящеркой я чувствую себя на этих камнях. Только без хвоста, зато два фотоаппарата на спине болтаются. Время от времени останавливаюсь, чтоб кадр прикинуть, но скалы всё никак не хотят открыть нужную для меня картинку. Выше, справа что-то шевелится. В ущелье постоянно не ветерок, но движение воздуха. Ведь то один склон на солнце нагреется, то другой.

Кадр мой должен быть примерно от того места, где шевелится что-то, вот и ползу туда. Доползаю… и чудо - это айлант. Ещё не полноценное дерево, но несколько веточек и много-много листьев. Вот листья и привлекли меня своим шевелением.

- Ну, здравствуй дорогой! Как же это тебя занесло сюда, а? Ведь надо же - умудрился прорасти, закрепиться. Ну, ты даёшь! Ты меня извини, но мне работать надо. Вот сделаю несколько кадриков и ещё поговорю с тобой. Повосхищаюсь.

Теперь аккуратненько повернуться лицом к стройке, достать со спины фотоаппараты и начать снимать. Там чуть-чуть вправо-влево… кадр. И опять чуть в одну другую сторону и ещё кадр. Всё!

Можно и вниз спускаться, но надо поговорить и попрощаться с айлантиком. Вот и разговариваю с ним. А что - ведь он же живой и, наверное, всё понимает. Спустился вниз, а около моей сумки меня уже ждут (не в том смысле как в детективах) - сослуживцы ждут. Опять двигаемся в той же душегубке. Куда-то везут. Оказывается, мы объехали всю стройку и теперь находимся на другом берегу.

Ещё съёмка, ещё кадры, а дальше в посёлок. Закончилась моя рабочая часть командировки. Можно упаковаться по-дорожному, а дальше, скорее всего, отвезут. Скорее всего, на вокзал и хорошо бы, если бы билетами обеспечат. Ведь это последняя неделя августа – студенты в Баку едут.