Воронина (Уласюк) Ксения Фёдоровна - учитель математики

Воронина (Уласюк) Ксения Фёдоровна - учитель математики

1896 - 1999

Дочь главного механика судоремонтного завода пароходства "Кавказ и Меркурий" Федора Артемьевича Уласюка.

Ксения Фёдоровна окончила Заведение св.Нины, заслуженный педагог, работала завучем школы №8.

По Справочнику "Весь Баку" на 1927 года Ксения Федоровна проживала на Верхней Кладбищенской улице в доме 24/29.

Из воспоминаний внучки Саши Ворониной:

Она работала в 8-й школе, когда директором был Апришко. Школа вначале была мужской, потом смешанной. До этого она тоже преподавала в разных школах. Она всю жизнь учила детей.

Сразу после революции и начала работать в младших классах. Закончила институт. Стала учить математике. Стаж - 50 лет. Есть правительственные награды. Потом ещё долгие годы на пенсии занималась репетиторством.

Оценку её, как педагога, можно прокомментировать так: в 1930-37 годах 4 раза арестовывался ВЧК и отпускался из тюрьмы по бабушкиной просьбе годах её муж Корнелий Иванович Воронин , бывший царский офицер, красный командир, выгнанный за продразвёрстку из ВКП(б) (отказался грабить крестьян), потом педагог, директор Бакинского зоопарка.

Дело в том, что дети высокопоставленных Бакинских чекистов учились математике у К.Ф.Ворониной, их родители не хотели остаться без лучшего педагога и шли на должностное преступление, рискуя своей головой. К сожалению, бабушка не называла их имён. Мы очень им благодарны.

Бабушка шла в ВЧК, где её спрашивали:"Мой набедокурил?" - Она отвечала:"Нет. На этот раз мой." И деда выпускали. Но в 1937 году деда в выслали в Астрахань и там расстреляли.

Из своих учеников Ксения Фёдоровна помнила почти всех, из известных бакинцев она упоминала умного мальчика - Юлика Гусмана. Он учился у неё недолго. Ещё упоминала двух своих учеников, которые бросили учёбу, и очень страдала за них. Говорила: "Я их упустила ".

Представляете - за 50 лет стажа - всего двух. После развала СССР Ксения Федоровна переехала к сыну в Одессу, учила математике правнучку. В 100 лет про неё в Одессе сняли документальный фильм, её поздравила мэрия города и вручила ценные подарки. Ей выдали без специальных процедур паспорт гражданки Украины. До тех пор она была гражданкой Азербайджана. Прожила Ксения Фёдоровна до 103 лет в здравом уме и твердой памяти. Незадолго до смерти исповедалась и причастилась. Умерла во сне 2 сентября 1999 года.

Вспоминает Саша Воронина:

Семьи деда и бабушки жили по соседству, дружили домами. Дед дружил с бабушкиным братом Юрием. И был влюблён в бабушку с 1-го класса гимназии. Его пассии тогда было 4 года. Он воровал её ленточки и совершал в ее честь подвиги. От его подвигов с его другом Юрием родители поседели раньше времени.

Из семейных историй: они залезли на крышу 2-х этажного дома и оттуда пытались достать ласточкино гнездо. Один висел вниз головой, а другой держал его за ноги. Другая история: дед выел середину арбуза, вырезал в нём глаза и рот, вставил свечку, закутался в простыню и на той же крыше ночью всем кланялся. Соседка упала в обморок. Когда её подобрали, в руках у неё был пистолет. В первую мировую войну дед попал в плен, бежал, примкнул к группе Радека. Что он у них забыл и как это получилось, мы уже наверно не узнаем.

Воевал за красных. Командовал Усть-Сысольским фронтом (недолго). С другой стороны в это время воевал муж бабушкиной двоюродной сестры Николай Крич.

Все наши "белые" родственники умерли в своих постелях за границей, в отличие от "красных", которых благодарная советская власть расстреляла. Даже к Ленину дед попадал на доклад. Вообще вспоминать этот период жизни он не любил. В конце гражданской войны, после расставания с Радеком, его почему-то бывшие друзья оклеветали. "Партийные традиции".

Вообщем бабушка дала ему согласие в 30 лет и они поженились. Он её обожал. А она всегда его откуда-то ждала.

История семьи Ксении Федоровны по материнской линии

Дед Ксении Фёдоровны Павел Жиденко был реестровым казаком Полтавской губернии, потом сотником и очень красивым мужчиной. Ходил с чубом и в шароварах.
При подавлении польского восстания попал с войском в Польшу, где влюбился в польскую шляхтянку из рода Яблоновских Паулину Станиславовну – тоже редкую красавицу, украл её и женился. Родители её прокляли (возможно просто не хотели больше видеть).

Прожили они долго и всю жизнь были очень счастливы. Навещали их впоследствии только сёстры Яблоновские.
Они поселились в Граево, где дед работал таможенником и держал в страхе и уважении весь городок. Похоронили их на разных кладбищах через дорогу: его - на православном, её – на католическом, так, чтобы очень высокие памятники смотрели друг на друга через ограды.

Бабушка Ксения Фёдоровна рассказывала, что Паулина Станиславовна всю жизнь спорила с мужем, кто лучше – поляки или казаки. На что он ей отвечал: « Что ваши ляхи против наших казаков!..» и сверкал глазами так, что маленькая бабушка пугалась. Говорила о нем всегда восхищенно, что он был потрясающе красивым даже в старости, носил седой чуб, казацкую одежду и имел «бешенный характер».

Паулина Станиславовна была очень набожной католичкой. Прислугу имела польскую. Как-то местный ксендз запретил прислуге работать у православного хозяина. Когда это стало известно прадеду, он «схватил кнут и помчался в костёл, чтобы высечь ксендза. Прабабушка и все домашние догнали его по дороге, повисли на нём и еле смогли удержать». Конфликт «замяли», прислуга осталась. Он тоже был очень религиозный.

Недавно в Интернете я нашла герб прапрабабушки. У Яблоновских, со слов бабушки, был очень древний род. Герб Прусс, появился, еще до возвышения одного из Яблоновских в князья. Во всяком случае, бабушка говорила про шляхту, а не про князей.
Дети их все выросли православными, а было у них пятеро детей, старшая дочь Александра мама моей бабушки Ксении. Меня назвали в её честь.

Александра Павловна была красавицей, всю жизнь прожила в Баку и тосковала за Украиной, похоронена с мужем Фёдором Артемьевичем Уласюком в Баку. От неё в семье остались строгость воспитания, польские и украинские слова и поговорки, песни, кухня и дорогие мелочи, (всё остальное имущество после революции сгорело в пожаре), а также время от времени у кого-то из потомков появляется маленький размер ноги, белая кожа или польский носик.

Две её родные сёстры жили в Петербурге.
Одна из них замуж не вышла, Про неё помню из бабушкиных рассказов, что она была настолько красивой, что её солдаты пропускали за оцепление, когда царь приезжал в церковь на службу.

Другая сестра стала по мужу Воронянской. У неё было, кажется, 6 детей.
Старший её сын (не помню его имени) связался с народовольцами и потом отказался бросать бомбу в царя. После ареста верхушки он решил, что его обвинят в предательстве и убьют. У него началась мания преследования. Он был переправлен в Баку к прабабушке Александре, там пытался покончить с собой, перерезав себе горло. Его спасли. Умер он в сумасшедшем доме.

Дочь ее - Вера Воронянская стала во время революции женой инженера Николая Крич, (который пересёкся с моим дедом Корнелием через фронт в Усть-Сысольске). Про них сохранилась отдельная романтическая история. Умерли они с бабушкой Верой в Париже. Там сейчас живут их дочь Светлана Альбертини и внуки: Верочка, Маша с детьми, Яша (Жак-Александр). Людмила с мужем (Нарышкиным) и детьми живёт в Родезии.

Бабушка Ксения Фёдоровна при жизни несколько раз ездила в Париж. Там у неё жил ещё родной и самый любимый брат Сергей Фёдорович с женой Ольгой. В его честь я назвала сына.
Другой её родной брат Павел Федорович (с женой Миленой, дочерью Феодорой-Александрой и внуком Гораном) и дядя Владимир Желтенко (царский генерал) жили в Югославии.

Туда она тоже ездила, за что её прозвали – Лягушка-путешественница. (В детстве у неё было прозвище Квакушонок).
В Петрограде недолго жила и сама бабушка Ксения Фёдоровна, когда училась на Бестужевских курсах. После революции 1917 г. вернулась в Баку. Это путешествие - уже отдельная история.

Все оставшиеся в Петербурге родственники умерли в блокаду.
Младший единственный любимый сын Паулины Станиславовны и всей семьи - Михаил Павлович Жиденко тоже уехал в С-Петербург, женился на француженке мадам Л’Оранс (она в те времена была директором ювелирного завода своей сестры). После революции они бежали на Украину, жили в Горностаевке. У них были сын (который тоже исчез в вихре событий) и дочь Верочка – любимица моих Бакинских бабушек.

Из семейной истории: Однажды в поезде мадам Л'Оранс чуть не убил Махно. Он принял её за еврейку. (Евреев антисемит Махно рубил шашкой лично). Её дочь Верочка рассказывала, что маму схватили у неё на глазах (ей тогда было 5 лет), вытащили из вагона и поволокли на расстрел, при этом Верочка все время повторяла только «Ужас! Ужас!». Дальше история рассказана бабушкой Ксенией Фёдоровной со слов мадам Л’Оранс: Махно, сидя на коне, замахнулся на неё шашкой и закричал: « У… Жидовка…», - на что она ответила: « Если я жидовка, то ты дурак! Я швейцарка!». (При этом Л’Оранс демонстрировала, как она выпрямилась, стала к нему в полоборота, подняла подбородок, бросила презрительный взгляд и сделала жест кистью руки - пошел прочь! - в его сторону). Махно её отпустил.

О ней сохранилось много воспоминаний в семье. Одно из них – она не взяла из оставленного ювелирного производства ни камушка. Жалела только о французских духах, которые забыла на туалетном столике в Петрограде перед отъездом. После Горностаевки Семья Жиденко - Л’Оранс перебралась в Баку. Она всю жизнь прожила и умерла в Баку. Её муж Михаил Жиденко в Баку появлялся наездами, служил в армии и погиб в средней Азии. Подробности его смерти мне неизвестны. В 30–е годы там шла война.

Всю молодость бабушка Верочка прожила в Баку, вышла замуж за Михаила Каграманова. Бабушка Ксения Фёдоровна рассказывала, что он за Верочкой очень бурно ухаживал, как-то привез ей в больницу, когда она заболела, целую арбу сирени и отбил её у других поклонников. После войны они переехали в Москву.

Сейчас её единственный сын и любимый папин троюродный брат, а мой дядя - Юрий живёт в Москве. Он журналист и писатель Ю.Каграманов. Писал под псевдонимом Юрьев. Печатается в «Новом Мире» и «Иностранке».

Брат Михаила Каграманова – тоже бакинец - стал врачом и основателем противотуберкулёзной больницы в Москве. Бабушка рассказывала, что у него в семье в Баку братья и сёстры умирали от туберкулеза, и он поставил себе задачу победить туберкулёз. Сейчас его сын Андрей, один из дядиных братьев, главный врач этой больницы. Еще два его двоюродных брата по отцу живут в Москве: Христофор – известный изобретатель, лауреат международных конкурсов и Сурен – лётчик-испытатель. Им всем уже много лет, но они по-прежнему умные и очаровательные. Вообще, всё это семейство было одаренное.

Баку, как и Одесса очень плодовитый город. Никогда не оскудевает талантами.

Жили мы на улице Видади угол Али Байрамова в одном доме со многими замечательными людьми. Лучшим другом папы был Мурад Кажлаев, впоследствии известный музыкант и композитор.

Вспоминает Саша Воронина:Маму Мурада Кажлаева звали Елена Михайловна. Лечила бесплатно весь дом. Папа с Мурадом с детства дружили. А эта фотография Мурада с моим папой сделана в Одессе. Они решили повторить в точности свою фотографию детских лет с такими же игрушками и выражением лиц. Представляете выражения лиц работников фотоателье?

При полном или частичном использовании статьи ссылка на наш сайт обязательна.

Статья обсуждается ЗДЕСЬ  



--I am 12:45, 9 июля 2011 (CEST)