Велиев Сейран. Мечеть Сыныг-Гала

Велиев Сейран "Мечеть Сыныг-Гала" (Ичери Шехер, Баку)

---

Краткое вступление.

У нас на сайте уже опубликована статья с принятой в настоящее время "официальной историей" мечети Сыныг-Гала. Однако версия, выдвинутая д.г.н. Сейраном Велиевым, с которой наш читатель может познакомиться в ниже публикуемой статье, настолько интересна и, как нам кажется, настолько близка к действительности, что публикация ее представляется нам очень важной, нужной и просто необходимой.

---

СЕЙРАН ВЕЛИЕВ
главный научный сотрудник Института географии НАНА
доктор географических наук

Что за именем твоим

Откройте любое исследование по истории архитектуры Азербайджана в средние века, любую работу, посвящённую достопримечательностям Баку, и вы прочтёте, что древнейшим датированным памятником Баку и всего Азербайджана является минарет мечети «Сыныг-гала». При этом делается ссылка на надпись, помещённую в стене этой мечети слева от входа в неё. Она сообщает, что «это здание мечети приказал построить устад ар-раис Мухаммед сын Абубекра» в 471г. хиджры, то есть в 1078-1079 гг. По этой надписи официальным названием мечети считается «мечеть Мухаммеда», и именно его чаще всего употребляют в публикациях.

Казалось, нет ничего особенного в том, что возраст минарета определяется по надписи, установленной в мечети, к которой он примыкает. Но в данном случае исследователи уже давно установили, что слова надписи «это здание мечети» к мечети, на которой она находится сейчас, никакого отношения не имеет. Установлено, что данное здание намного моложе XIв. В то же время камни, из которых собран минарет, выглядят достаточно (для XIв.) древними. Возникает теория, которая совмещает приведённые противоречия. Согласно ей в 1078-1079 гг. «устад ар-раис Мухаммед сын Абубекра» приказал построить обширную мечеть с минаретом.

Но со временем здание самой мечети разрушилось. Позже на её месте построили новую мечеть меньших размеров и к её дверям перенесли надпись с предшествующей «мечети Мухаммеда». А минарет последней выдержал испытание времени и сохранился в первозданном состоянии до сих пор. Так появилась возможность утверждать, что от «мечети Мухаммеда», построенной в 1078-1079 гг., уцелел один минарет, и к нему «приписать» датировку надписи, вмонтированной в прилегающую мечеть.

Довольно легко объясняют и происхождение народного названия мечети «Сыныг-гала», которое переводится, как «Разрушенная крепость (башня)». Здесь на помощь приходит событие из не очень давней истории. Как известно, в 1722-1723 гг. император Пётр I предпринял так называемый Персидский поход, завершившийся первым присоединением областей Прикаспия, в том числе и Апшерона, к России. Однако бакинцы вначале отказались от покровительства этой державы, заявив, что свою безопасность они в состоянии обеспечить сами. За этот ответ в июле 1723г. Баку в течение четырёх дней обстреливался снарядами артиллерийских орудий с кораблей русской флотилии. В числе орудий были и мортиры, чьи ядра были настоящими бомбами, которые могли пробивать мощные укрепления. Они проделали бреши в крепостных стенах города, а заодно повредили и минарет.

Сингала-месджид (мечеть разрушенной башни) в Баку.
Рис. Гиппиуса

В повреждённом состоянии минарет простоял долго. Русский востоковед Б. Дорн, посетивший Баку в 1860г., зарисовал его в этом положении. Судя по рисунку , в 1723г. была снесена верхняя часть (балкончик и выше) южной стены минарета, смотрящей на море. На этом месте отчётливо показана внутренняя поверхность северной стены и её обломанные края. И сейчас разрушенная в 1723г. часть минарета хорошо выделяется своими облицовочными камнями, которые намного светлее остальной поверхности минарета. Таким образом, название «Сыныг-гала» отнесли к минарету, а его возникновение связали с событиями начала XVIIIв.

Приведённая история мечети Сыныг-гала (Мухаммеда) и её минарета принимается без каких-либо дискуссий. Она представляется вполне логичной и объясняющей все проблемы Сыныг-гала. Но это лишь на первый взгляд. В действительности есть ряд моментов, которые не укладываются в изложенную схему. В их числе и само название мечети. Как будто не может быть никаких сомнений в том, что «виновниками» его появления были артиллеристы, повредившие в 1723г. во время обстрела города его минарет. Но уже говорилось, «Сыныг-гала» означает «Разрушенная крепость (башня)», а повреждённый минарет должен был получить название «Сыныг-минарет» («Разрушенный минарет») или, как часть мечети, «Сыныг-мечеть» («Разрушенная мечеть»).

Вообще, вторая часть названия – «гала», которое переводится, как «крепость», «башня» и т.д., уже давно вынуждало исследователей искать связь между «Сыныг-гала» и башнями Апшерона. И.П. Щеблыкин писал:

«Своим внешним видом, общей массивностью силуэта минарет скорее напоминает наблюдательную крепостную башню, в которой пояс машикулей заменён сталактитами крупных членений, опоясывающих её верх. Сталактиты в данном случае выполняют роль своеобразных кронштейнов, поддерживающих каменный балкончик, предназначенный для муэдзина…
По всей вероятности, минарет, помимо своего прямого назначения, в случае нужды играл также роль наблюдательного пункта.

С его высоты, как берег, так и море, просматривалось на значительном расстоянии. При необходимости его балкончик, защищённой каменными плитами, мог служить надёжной защитой от стрел нападавших. Вполне вероятно, что минарет мечети Сыныг-гала представлял собою в прошлом и «минар», т.е. маяк».

О сходстве говорил и Л.С. Бретаницкий, который заметил:

«По тяжеловесности пропорций, силуэту и трактовке форм он (минарет Сыныг-гала – С.В.) несколько напоминает донжоны замков и сторожевые башни Апшерона. Возможность функциональной и даже генетической связи между этими двумя видами сооружений неоднократно отмечалась» (подчёркнуто нами – С.В.).

Возможность того, что минарет Сыныг-гала «в случае нужды» мог использоваться в качестве наблюдательного пункта или маяка, отрицать невозможно. Но для наблюдательного пункта более удобна площадка на вершине Бакинского холма, которая расположена вблизи Сыныг-гала. Здесь сейчас стоит минарет Дворца ширваншахов, и оттуда просматривается более значительное расстояние, чем с минарета Сыныг-гала.
Для маяка же Сыныг-гала находится слишком далеко от моря. Мы уже показали, что под маяк успешно приспосабливали Девичью башню, возвышающуюся невдалеке от моря. А об оборонительной функции минарета и говорить нечего. Небольшой, предназначенный для муэдзина балкончик не лучшее место для организации какого-либо сопротивления, даже если его невысокая ограда может защитить от стрел.

По поводу же сходства с башнями Апшерона не случайно и И.П. Щеблыкин, и Л.С. Бретаницкий используют слово «напоминает». Минарет с башнями объединяет круглая форма, высота, окна-щели. Но эти признаки присущи ещё нескольким минаретам, которые никто с башнями Апшерона не сравнивает.

О минаретах «Ширванского типа» и их создателе МАХМУДЕ СЫНЕ СААДА

Минарет Сыныг-гала далеко не единичное строение. Он относится к типу средневековых минаретов Ширвана – уникальных сооружений, имеющих довольно ограниченный ареал распространения: собственно Ширван, соседний Дербент в Дагестане и… Северная Осетия.
Эти минареты кратко и ясно охарактеризовал Л.С. Бретаницкий следующим образом:

«Распространённый в строительстве Ширвана тип минаретов представляет собой слегка сужающуюся вверху цилиндрическую башню, сложенную из тщательно тёсаного камня. В стволе её вьётся винтовая лестница с высокими ступенями.
Завершение минарета составляет значительно выступающий шэрэфэ – балкончик для муэдзина, подержанный более или менее развитым поясом сталактитов. Балкон обычно ограждён невысоким каменным парапетом, украшенным резным орнаментом, преимущественно геометрическим.

Над балконом возвышается небольшая покрытая куполком камера со скромным проёмом. Поверхность куполка обработана рубчатыми дольками».

Приведённое описание полностью соответствует минарету Сыныг-гала, и ещё более 10 минаретам, сооружённым в XII-XXвв.
Их можно разделить на две группы – более раннюю (XII-XIVвв.) и более позднюю (XV-ХХвв.). Здесь остановимся на первой группе.
Эта группа минаретов имеет относительно малые размеры – диаметр не более 3 м, а высота – менее 20 м.

До нас частично (без верхушек) дошли 3 минарета – в Ханегя (в Аджикабульском районе), у Минарет-мечети (в Дербенте) и так называемый «Татартупский минарет» (на северо-западе Северной Осетии). Ещё один подобный минарет простоял на пире Биби-Эйбат до 1937г. Об этом минарете мы писали в главе «Девичья башня. Первые века», отмечая, что её мечеть была построена по приказу ширваншаха Фаррухзада II в 680г. хиджры (1281-1282гг.) архитектором Махмудом сыном Саада, который двумя десятилетиями позже воздвиг ещё одну мечеть (Молла-Ахмеда в Ичери-шехер, в Баку) и башню в Нардаране. Минарет имел в высоту около 20 м, был без надписи, относился к древнейшей части комплекса и примыкал к данной мечети . Наверняка его вместе с мечетью возвел Махмуд сын Саада.


Ханегя представлял собой святилище-пир с каравансараем, в основном, для странствующих монахов-дервишей, окружённые крепостными стенами. Пиром здесь была могила Шейха Пирхусейна Ширвани, который просла¬вился своими религиозно-философскими трудами и скончался в 467г. хиджры (1074г.) .
Имеющиеся надписи говорят о том, что этот пир привлёк внимание ширваншахов в XIIIв. Первым среди них был Фарибурз III, с чьим именем связано строительство Баиловского замка.
Надпись, которая располагалась у входа в Ханегя, сообщает о том, что «это здание» построено во время правления этого ширваншаха по повелению Хасана сына Мухаммада, занимавшего должность садра (одного из министров) в месяце раджаб 641г. хиджры (рубеж 1243 и 1244гг.).
Надпись имелась и в мечети Ханегя, в её михрабе (её вместе с михрабом перевезли в Баку, где она экспонируется в Музее литературы им. Низами). Она прославляла уже внука Фарибурза III Фаррухзада II и приводила 665г. хиджры (1266-1267гг.).

Для нас же особый интерес представляют надписи на минарете. Ныне он имеет в высоту около 17м. При этом более или менее хорошо сохранился его ствол высотой до 15м. Выше уцелели лишь небольшие куски балкона и его ограды и стены «куполка».
Сам ствол минарета состоит из трёх частей. Нижняя часть, где находится вход, имеет форму четырёхугольной призмы со скошенными углами. Её высота около 6м. Средняя часть представляет собой ту же призму, но уже восьмиугольную высотой более 3м. И только оставшаяся часть ствола высотой до 8м является цилиндром, обычным для минаретов Ширвана.

Надписи на минарете установлены во всех трёх частях. В нижней части минарета над входом в него надпись сообщает, что «во дни падишаха справедливого Менку-буга каана… Это строение минарета… соорудили… за счёт постоянного содержания и содействия Аргун Аги, правителя в степи и на суше…».
В средней части минарета на её западной стене левее от входа надпись прославляет сына Фарибурза III и отца Фаррухзада II Ахситана II и приводит дату: мухаррам 654г. хиджры (февраль 1256г.). Эти надписи чётко показывают зависимость в то время ширваншахов от монголов.
На видном месте была установлена надпись, сообщающая о Менгу (Мунка) – внуке Чингиз-хана, возглавляющего в 1251-1259гг. Монгольскую державу. Здесь же отмечается и его эмир (наместник) на Ближнем и Среднем Востоке Аргун-ага.
Ширваншах же упоминается в надписи, вмонтированной выше и левее входа не на очень заметном фрагменте стен.
Ещё две надписи находятся в верхней части минарета под сталактитовым карнизом. Та, что слева сообщает: «Приказал построить это строение Гаршасб (или Кейкавус) сын Ахситана» в месяце раджаб 693г. хиджры (июнь 1294г.). Справа же приводятся имена тех, кто этот приказ исполнил: «Архитектор Шамс ад-Дин Мухаммад сын Аби-л-Аббас (?) Работа Махмуда сына Ибрагима (или Максуда)». Эти надписи довольно сильно повреждены, отсюда серьёзные разночтения по поводу имён ширваншаха и отца архитектора Махмуда.

Сопоставление надписей на минарете показывает, что его строили в два этапа.
Вначале ширваншах Ахситан II при «содействии» наместника монголов Аргун-ага построил какое-то строение, которое внизу было четырёхугольным, а вверху – восьмиугольным. Произошло это в 1256г. Затем это строение почти 40 лет спустя увеличили в высоту, построив на нем минарет, близкий к тому, который за 10 лет до этого был возведён в Биби-Эйбате.

Этому типу минаретов была суждена долгая жизнь и довольно широкое распространение. Один из них до сих пор сохранился в Дербенте. Ныне он единственный в городе, и поэтому вместе с мечетью, при которой стоит, именуется «Минарет-мечеть».
Этот минарет имеет в диаметре 2,8м, поднимается сейчас в высоту до 11,5м, завершается полуовальным карнизом с резным орнаментом сталактитового пояса, не достигая уровня балкона и датируется XIII-XVвв. .

Имелись ли в Дербенте и, вообще, в Дагестане другие минареты «ширванского типа» мы не знаем. Зато известно, что эти минареты пришлись по нраву предкам осетин.
В предыдущей главе мы уже говорили о развалинах в Верхнем Джулате (Татартупе), где были обнаружены руины католической церкви. Но свои «храмы» возвели и мусульмане, которым так понравился минарет «ширванского типа», что, по имеющимся данным, построили здесь не менее трёх таких минаретов.
Остатки ещё одного такого же минарета были обнаружены в 30км к северу от Верхнего Джулата в городище Нижний Джулат. Из всех них сохранился лишь один, ставший известным, как «Татартупский мина¬рет». Некогда он стоял рядом (в 2,5м западнее) с главной мечетью («Джума-мечеть») Верхнего Джулата, но сейчас развалины мечети перекрыты насыпью автотрассы.
О мечети можно сказать то, что «её площадь составляла 198 кв. м, пол был выложен большими квадратными кирпичами, а в южной стене размещалась главная культовая ниша – михраб, обращённая к Мекке».

Татартупский минарет описывается следующим образом:

«Это уникальное архитектурное сооружение хотя бы потому, что других построек эпохи Золотой Орды на Северном Кавказе не сохранилось – все они разрушены до основания…
Высота минарета 21м, но первоначально она была больше, ибо верхняя часть обрушилась. Основание сложено из больших каменных блоков, чередующихся с лентами кирпича, а ствол только из кирпича на толстом слое известкового раствора. О прочности кладки говорить не приходится – она проверена временем.

Внутри ствола вьётся крутая винтовая лестница. Ствол минарета расчленён двойным сталактитовым поясом, имевшим как орнаментальное, так и конструктивное назначение. Он поддерживал кольцевой балкончик «шерефэ», на который выходил муэдзин, возвещая о наступлении часа молитвы. Сейчас от шерефэ, расположенного на высоте 15,5м, сохранился только узкий выступ вокруг ствола да вход».

К данному описанию сделаем лишь одну поправку.
Судя по тому, что шерефэ Тартупского минарета, как и других «ширванских» минаретов находился на высоте 15,5м, данный минарет изначально был ниже, а не выше своей нынешней высоты. Только после обрушения верхней части, шерефэ восстанавливать не стали, а, удлинив его, построили новый балкон для муэдзина на самом верху («крыше») минарета, что свойственно «неширванским» минаретам XVIII-XIX (мечетей «Гилейли» в Шеки, «Гоар-Али» в Шуше и другим).
В эти века или чуть ранее, видимо, и «отреставрировали» Татартупский минарет. О времени его возведения сообщала надпись, которую видели в основании минарета ещё в 1834г. Но её не скопировали, а затем она исчезла.

Полагают, что минарет построили азербайджанские архитекторы, пригнанные золотоордынцами во время одного из их набегов сюда. Нам представляется, что, скорее всего, в XIVв. этих архитекторов пригласил кто-то из местных правителей, кому пришлись по душе минареты Ширвана.

В заключении отметим еще одно обстоятельство.
По надписи из Биби-Эйбата минарет был построен в 1281-1282гг. архитектором Махмудом сыном Сада. Чуть позже такой же минарет был поставлен и в Ханегя, и архитектора также звали Махмуд. Ещё через несколько лет Махмуд сын Сада построил мечеть в Ичери-шехер и Нардаранскую башню. Таким образом, получается странная картина.
В одно и то же время в Ширване работают два архитектора, которые не только имеют одно имя, но и строят однотипные строения. Зачем ширваншахам один и тот же тип минаретов заказывать вначале одному Махмуду, а затем другому Махмуду, тем более что первый продолжал работать?
Мы считаем, что и в Ханегя минарет перестраивал по «новому проекту» тот же самый Махмуд, что и строил мечеть с минаретом в Биби-Эйбате. А само значительное разночтение в надписи на минарете «Ханегя» имени отца Махмуда между специалистами («Максуд» и «Ибрагим») говорит о том, что здесь она прочтению не подаётся. И возможность существования в этом месте имени «Саад» очень большая.
Интересно, что М.С. Неймат, читавшая данное имя, как «Ибрагим», в другом месте того же труда пишет, что Махмуд сын Сада упомянут и «в надписях «Ханага Пир Хусайна» на р. Пирсагат» .

Позже мы покажем, что минарет Сыныг-гала был построен не ранее XVIIв. Отсюда следует, что минареты Биби-Эйбата и Ханегя были древнейшими минаретами «ширванского типа», а бакинский архитектор Махмуд сын Саада – создателем этого типа минаретов.
Таким образом, Махмуд сын Саада был выдающимся архитектором, который, построил и последнюю башню и первый минарет, и таким образом осуществил переход от строительства башен к строительству минаретов. При этом он разработал такой тип минаретов, которому суждена была долгая жизнь вплоть до настоящего времени. Об этом мы поговорим в следующем разделе.

Минареты Баку и Абшерона XV-XXвв.

Конечно, тип минаретов, разработанный (если говорить современным языком) Махмудом сыном Саада, со временем всё более и более совершенствовался.
К сожалению, до нас сохранилось не так много подобных минаретов. Принято считать, что их эволюция ясно проглядывается в ряду, который начинает минарет Сыныг-гала и продолжается минаретом Ханегя, а затем Биби-Эйбатом.
О минарете Сыныг-гала мы уже говорили, и ещё будем говорить. Минарет же Ханегя в его современном виде, как мы показали в предыдущем разделе, датируется 1294г., то есть 10-ю годами позже, чем минарет Биби-Эйбата. Да и сохранился он почти без верхней части. То же можно сказать и о минарете Дербента. А Татартупский минарет был сложен из кирпича, и сопоставлять его с остальными каменными минаретами, чтобы выявить их эволюцию, невозможно. Эта эволюция хорошо проявляется при сопоставлении минаретов, которые разделяют века.

К счастью такая возможность у нас есть, благодаря тому, что в самом Баку, в Ичери-шехер сохранилось два минарета второй трети XVв.
Они находятся в нескольких сот метрах от Сыныг-гала – ниже (у Джума-мечети) и выше (во Дворце ширваншахов) неё. От описанных минаретов они отличаются большой высотой (у первого до 24,5м, у второго до 24м.) и диаметром (соответственно, 5,4 и 4-3,5м).
Кроме того, под балкончиками имеется не только пояс сталактитов, но ещё и сплошной пояс с надписью. У предыдущих минаретов их там или вообще нет, или они высечены на небольших каменных плитах, вмонтированных в разные участки, как, к примеру, у минарета Ханегя.
Надписи же на минаретах XVв. ниже пояса довольно многословны, содержат восхваления Аллаху, цитату из Корана, имя Халиллулаха I, а также даты. Судя по ним ширваншах вначале в 841г. хиджры (1437-1438гг.) пристроил минарет к Джума-мечети, а затем в 845г. хиджры (1441-1442гг.) построил его вместе с мечетью во Дворце ширваншахов около Тюрбе (Усыпальницы) своей матери и своих рано умерших детей.
Их архитектором был Али-ме’мар, который, можно сказать, усовершенствовал «проект минаретов» Махмуда сына Саада.

Минаретам, воздвигнутым при Халиллулахе I Али-ме’мар, суждено было сыграть особую роль в архитектуре Баку и его селений.
Их внешняя простота, стройность силуэтов, изящество балкончиков, изысканность сталактитов, вязь тонко прорисованных надписей привлекали внимание архитекторов и четыре столетия спустя, когда начался очередной бум строительства мечетей в Баку и вокруг него.
Как отмечает историк архитектуры XIX и ХХвв. Шамиль Фатуллаев, в то время зодчие в Баку использовали достижения, как и европейской, так и восточной архитектуры. Но это не касалось минаретов. Эталон для них служил минарет Дворца ширваншахов.

Первая «копия» этого минарета появилась при Бекской мечети, построенной между Дворцом ширваншахов и Сыныг-гала в 1895г. Только под поясом сталактитов были помещены не надписи, а орнаменты.
Затем аналогичный минарет появился за пределами Ичери-шехер по улице Карантинная (ныне Ази Асланова, 23) у пересечения с улицей Базарная (Гуси Гаджиева - пр. Азербайджана) при мечети Касым-бека, построенной в 1896-1899гг.
Её архитектор Мешади Мирза Кафар Измайлов тщательно исследовал «эталон» и практически повторил его, воспроизведя тонкие пропорции и масштаб оригинала, а также рисунок сталактитов и надписи.

Этим примерам последовали и другие архитекторы.
А. Эйхлер подобный минарет возвёл у мечети Имама Гусейна («мечеть Ашумова») на пересечении улиц Верхне-Нагорная (ныне Абдулла Шаика, 14) и Почтовая (позднее Островского, ныне Сулеймана Таги-заде, 32) в 1908г., а И.К. Плошко (автор знаменитых зданий, в которых сейчас размещаются Президиум Национальной Академии Наук Азербайджана и Дворец счастья - бракосочетания) у мечети Хаджи Султанали (Солтан-Али) по улице Каннитепинская (позднее Свердлова, сейчас С.Аскерова, 75) у пересечения с Персидской (позднее Полухина, сейчас Муртуза Мухтаров) улицей около современной станции метро «Низами».
Подобные минареты появились и у Джума-мечети селений Бинагады (в 1909-1914гг.), Нардаран (1900г., до сих пор не завершён) и Маштаги (сама мечеть датируется 1889г., минарет намного позже).

В строительстве нескольких минаретов принял участие Зивербек Ахмедбеков – первый азербайджанский архитектор с высшим европейским образованием.
В 1918-1925гг. он был главным архитектором Баку, но свою деятельность здесь начал он в 1902г. В 1912г. по его проекту была построена по улице Красноводская (сейчас Самеда Вургуна,76) мечеть Хаджи Аждар-бека Ашурбекова (или мечеть «Иттифак», в народе более известная, как «Гёй-мечети» – «Голубая мечеть») с минаретом, аналогичным предыдущим.
В те же годы он участвовал в возведении мечети Таза-пир (1904-1914гг.) и Муртуза Мухтарова в селении Амираджаны (1908г.). Они были оформлены двумя высокими минаретами (у «Таза-пира» их высота достигает 37,4м, а у мечети М. Мухтарова – 41,56м). При этом во втором было установлено два яруса балконов. Но, несмотря на это, и их минареты, в целом следуют канонам минаретов, построенных Али-ме’мар.

Мы остановились на этих минаретах еще и потому, чтобы показать что минареты XVв. были вне конкуренции у бакинских архитекторов даже в конце XIX и начале ХХ вв., хотя при строительстве других сооружений немного экспериментировали, стараясь применять различные архитектурные стили.
И если бы прошло бы ещё несколько веков, и нам было бы неизвестно время сооружений минаретов ХХв., то по данным элементам мы пришли бы к выводу, что они были возведены, не в ХХв., а ранее XVвека.
Этому не помешало бы и то обстоятельство, что они точными копиями минаретов ширваншахов не являются (пояс надписей у них чаще всего заменен орнаментом, а последний, как и сталактиты уступали по художественности и сложности орнаментам и сталактитам Дворца ширваншахов). Данные различия сочли бы не существенными.

Так сейчас поступают по отношению к Сыныг-гала, хотя имеются прямые свидетельства того, что его минарет намного моложе минаретов XVв. Прежде всего, это его размеры. По своей высоте (22,46м) и диаметру ствола (от 4,16 до 3,8м) минарет Сыныг-гала близок к минаретам XVв. У минаретов XII-XIVвв. высота не превышает 20м, а диаметр – 3м.
Кроме того, ниже пояса сталактитов у минарета Сыныг-гала протягивается вокруг всего ствола надпись, аналогичная тем, которые имеются на минаретах Джума-мечети и Дворца ширваншахов.
Приведённые факты показывают, что минарет Сыныг-гала ближе к минаретам Али-ме’мар, чем к минаретам Махмуда сына Саада, то есть он относится ко второй группе минаретов.
Имеются и другие доказательства этого.

Минарету Сыныг-Гала 320-330 лет

Основным доказательством древности минарета Сыныг-гала считается его «древний» вид по сравнению с другими минаретами Ширвана.
Так Л.С. Бретаницкий отмечает, что минарету Сыныг-гала присущи «тяжеловесность пропорций и грубоватость форм», несложная схема «его сталактитов с уплощёнными и примитивными деталями», геометрический рисунок на балкончиках и «грубоватость строгого начертания куфической надписи». Другие минареты, по Л.С. Бретаницкому, отличаются, соответственно, «стройностью силуэта и изящностью… форм», сталактитами с «пластически богато» разработанными композициями, сочетанием «различных орнаментальных мотивов» на ограде балкончика и надписями, сделанные почерком несха «с затейливой надписью».
Однако «тяжеловесность и грубоватость форм» и сталактиты «с уплощёнными и примитивными деталями» присущи строениям не только ранних, но и поздних веков. В XVв., особенно при «оформлении» Дворца ширваншахов, техника резьбы по камню, в том числе исполнение сталактитов, достигла своей вершины.
Более примитивные сталактиты присущи сооружениям, построенных, как до XVв., так и после него. В числе последних и сталактиты минаретов XIX-ХХ вв. При этом некоторые из них не более сложные, чем сталактиты минарета Сыныг-гала. Но их никто к XIв. не относит.
По поводу же орнамента ограды балкона минарета «Сыныг-гала» уже И.П. Щеблыкин отмечал, что имеющиеся на них «мотивы геометрических сплетений, состоящие из шестиугольников звёзд», на Апшероне появляются в XVIIв. на могильных памятниках Нардарана, то есть намного позже XIв.
Содержание же надписи на минарете Сыныг-гала (цитата из Корана) сближает его с минаретом Джума-мечети. Правда, на последнем после цитаты из Корана упоминается Халиллулах I и приводится дата, а на минарете Сыныг-гала даже стих из Корана даётся без окончания.
Можно предположить, что из-за неверного расчёта для надписи на поверхности минарета была выделена меньшая площадь, чем полагалось. Это обстоятельство позволяет объяснить незавершённость цитаты, и отсутствие информации об имени заказчика минарета и даты его возведения. Но дело в том, что оставшийся неизвестным заказчик и не имел желания оставлять потомкам подобную информацию.

До сих пор никто не обратил внимание на одно обстоятельство. Ранее мы неоднократно приводили примеры того, как после очередной перестройки или даже простого ремонта, у входа (в мечеть, крепость и т.д.) появлялась новая надпись, прославляющего последнего благодетеля, а предыдущая надпись, или перемещалась в стену сооружения, или вообще исчезала.
В случае же с Сыныг-гала мы видим совершенно противоположное.

Строитель у входа в явно молодой мечети вставил камень с надписью, перенесённого с намного более древнего строения. Почему он (точнее заказчик) сделал это - непонятно. В средние века моды на удревнения еще не было, да и сами надписи предназначались для удовлетворения тщеславия современных, а не прежних «спонсоров».
Но так или иначе «спонсор» Сыныг-гала не только скрыл своё имя, но и решил удревнить данную мечеть, вмонтировав в неё камень с надписью XIв., составленную почерком «куфи». После этого заказчик мечети не мог надпись на пристроенном минарете выполнить в ином, чем «куфи» почерке.

Надо учесть, что от почерка «куфи» никогда не отказываются. Им пользуются до сих пор, хотя после XIв. относительно редко. А потому «грубоватость строгого начертания куфической надписи» на минарете могла появиться не только в XIв., но и намного позже.

Отсюда так же следует, что минарет и мечеть были построены одновременно – по одному заказу и одним архитектором.
Последнее подтверждают и дверные проёмы в минарете.
Их у него три. Наиболее верхний расположён на высоте 17,33 м в южной стороне его корпуса и выходит на балкончик для муэдзина. Он относительно узок (ширина 0,69м) и низок (высота 1,76м).
Следующий проём имеет почти в два раза меньшую высоту – 0,875м. Он находится в восточной стороне минарета, там, где к нему подходит мечеть, и предназначался для выхода из минарета на крышу мечети. Сам дверной проём более широк внутри, чем снаружи. Так его ширина уменьшается с 0,77 до 0,56м, а высота – с 1,7 до 1,6м.
Н. Рзаев по поводу этого проёма отмечает, что «нет никаких данных, говорящих о том, что проём минарета на уровне крыши пробит после его постройки. Обрамляющий проём камни ничем не отличаются от кладки минарета; поэтому можно предположить, что этот проём был предусмотрен при возведении минарета».
С этим выводом мы полностью согласны и полагаем, что он свидетельствует об одновременности возведения минарета и нынешней мечети. Но Н. Рзаев обратил внимание и на то, что основание проёма минарета на 0,28м ниже крыши современной мечети. Отсюда делается ещё один вывод, согласно которому нынешняя высота дверного проёма в средней части минарета соответствует высоте крыши более древней мечети Мухаммеда.
Но имеющаяся разница высот между основанием двёрного проёма и уровнем крыши минарета, скорее всего, вызвана тем, что именно там винтовая лестница внутри минарета подходила ближе всего к крыше мечети. Особой необходимости уравнивать между собою основание входа и уровень крыши не было. 28см – две-три ступеньки – не препятствовали проходу с крыши мечети в минарет и обратно. А, если бы цель уравнивания была бы поставлена, то проще было бы высоту крыши мечети подогнать под этот вход, особенно в том случае если мечеть была построена позже минарета.

Нижний дверной проём ведёт к началу внутренней каменной винтовой лестнице внутри минарета и является входом в минарет с земли. Последнее видимо, объясняет несколько большие размеры этого входа – ширина 0,81м, высота 2,17м.
В то же время этот проём располагался на высоте 2,12м от основания минарета. Н. Рзаев полагал, что минарет был вкомпован в более древнюю мечеть Мухаммеда и считал, что зал этой мечети и вход в минарет внутри мечети соединяла каменная лестница. Однако остаётся непонятным, зачем нужно было более чем на 2м поднимать вход в минарет над полом мечети.

В действительности основание нижнего входа в минарет Сыныг-гала находится на одном уровне с полом мечети, но не древней, а современной, которою поместили на второй этаж. Правда, вход в минарет был сделан не с северной стороны, как в мечеть, а с противоположной южной, точнее юго-восточной стороны.
При этом минарет вплотную пристроили к мечети, и, чтобы пройти к входу в минарет с севера, с улицы Тверской, надо обогнуть минарет с запада.

Но у входа в минарет сохраняется площадка, которая соединяет его с западной стороной мечети, где имеется второй вход в эту мечеть. Отсюда и проходил муэдзин в минарет Сыныг-гала, чтобы призвать верующих к молитве. Н. Рзаев об этом входе ничего не говорит. Видимо, он был тогда замурован.

Обобщая всё изложённое, мы можем утверждать, что минарет был построен не в XIв., как принято считать, а намного позже, одновременно с мечетью Сыныг-гала и, говоря современным языком, по единому заказу и, конечно, одним архитектором.
Последний, как мы покажем в следующем разделе, при строительстве мечети Сыныг-гала старался создать копию мечети Али-Шаха в Тебризе. Но при возведении минарета, он, как и его коллеги в конце XIX и начале ХХ вв., в качестве эталона взял минареты Джума-мечети и мечети Дворца ширваншахов, которые уже стояли перед его глазами. В минарете Сыныг-гала зодчий в определённой степени синтезировал эти два минарета.

Таким образом, минарет Сыныг-гала из старейшего строения Баку и Апшерона переходит в разряд относительно молодых сооружений. Судя по геометрическим фигурам на ограде балкона, он не древнее XVIIв.
В то же время на рисунке Баку Э. Кемпфера, посетившего город в 1683г., чётко изображён минарет, стоящий внутри Бакинской крепости ниже Дворца ширваншахов, то есть там, где и находится минарет мечети Сыныг-гала.
Правда, он на рисунке Баку, кроме данного минарета, приводит ещё только минарет Джума-мечети. Минарет Дворца ширваншахов на этом рисунке отсутствует в отличие от рисунка Баку 1769г. С. Гмелина, где чётко показаны все три минарета.
Но в книге Э. Кемпфер прямо сообщает о том, что он видел и минарет Дворца. Можно полагать, что он данный минарет включил в комплекс Дворца, и поэтому отдельно не показал. Об этом в соответствующей главе.
Позже мы выясним, что минарет и мечеть Сыныг-гала были построены после Шемахинского землетрясения 1668г. Таким образом, оказывается, что эти два строения возводились в отрезке времени между 1668-1683 гг., а, значит, минарет Сыныг-гала стоит не 900 лет, как принято считать, а лишь 320-330 лет. Но и данный срок не умаляет его достоинства, как одного из выдающихся памятников средневекового Баку.

Копия Тебризской мечети Али-Шаха в Баку

В отличие от минарета Сыныг-гала, его мечеть у историков средневековой архитектуры Азербайджана вниманием не пользуется. Её обследовал и замерил вместе с минаретом лишь один Ниязи Рзаев, который опубликовал результаты этих исследований в статье, опубликованной более полувека назад. В ней наиболее полно обосновывается изложенная в предыдущих разделах официальная история мечети и минарета Сыныг-гала. Однако одновременно в этой же публикации приводится материал, который позволяет усомниться в данной истории.

Опишем в основном по статье Н. Рзаева, здание мечети Сыныг-гала.
Оно небольшое, имеет в длину (с запада на восток) 8,9м, а в ширину (с севера на юг) 7,7м, состоит из двух этажей и обладает рядом особенностей.
Прежде всего, обращает на себя внимание полное отсутствие связи между двумя этажами внутри здания. На первый этаж можно войти только с южной стороны, с улицы Большая Крепостная (точнее, из одного из её тупиков), а на второй - с северной стороны, с улицы Тверская (ныне Мирза Мансура, 42).
Эту самостоятельность этажам даёт расположение самого здания на участке, где отмечается большой перепад высот (до 3,6м) с севера на юг. Из-за него северный фасад одноэтажен, а южный – двухэтажен. При этом с северной стороны это здание возвышается на 6,6м, а с южной – на 9,09м.
Вообще южный фасад Сыныг-гала интересен сам по себе. На нём имеется архитектурный элемент, сближающий мечеть Сыныг-гала со знаменитой мечетью Али-Шаха, построенной в Тебризе в начале XIVв. . Им является выступ в форме полубашни, поставленной по середине фасада. В обеих мечетях этот выступ изнутри является нишей для михраба, а снаружи он снизу вверх рассекает южный фасад на две равные части, в каждой из которых по обе стороны от полубашни располагаются относительно крупные прямоугольные, вытянутые в высоту окна. Различия проявляются лишь в размерах. Южный фасад (второго этажа) Сыныг-гала повторяет южный фасад мечети Али-Шаха в уменьшенной (приблизительно в 5 раз) виде.
Отношение 1 к 5 выявляются по многим элементам южных фасадов мечетей Сыныг-гала и Али-Шаха. Так длина этого фасада у Сыныг-гала почти 9м, а у Али-Шаха – около 50м, высота, соответственно, 6,6м и около 30м. Такие же отношения имеют и диаметр полубашней (2 и 10м), ширина (1 и более 5м) и высота (2 и 10м) окон.
Приведённые цифры говорят, что сходство двух мечетей не только не случайно, но оно было заранее запланировано. Архитектор, возводивший мечеть Сыныг-гала, хорошо знал размеры мечети Али-Ша¬ха, по крайней мере, элементов его южного фасада, и перенёс их в уменьшенном виде, на фасад нашей мечети Сыныг-гала. Возможно, он был родом из Тебриза, и его специально пригласили для воспроизведения в Баку копии мечети Али-Шаха.

В остальном мечеть Сыныг-гала не шла ни в какое-либо сравнение со знаменитой Тебризской мечетью.
Эта мечеть состоит лишь из одной комнаты, имеющей форму прямоугольника с несколько скошенными углами. Её длина (с запада на восток) – 7,18м, ширина (с севера на юг) – 5,61м, а площадь – всего 40 кв.м.
Вершина купола мечети отстоит от пола на 5,61м. Толщина стен мечети различна, но небольшая – от 0,83м у восточной стены и 0,86м у западной стены до 1,03м у северной и южной стен.
Посреди мечети в нише, образованной полубашней, как уже отмечалось, находится михраб, вокруг которого расположено два окна. Ещё два оконных проёма, но уже щелевидных, прорезано в западных и восточных стенах мечети.

В правой стороне (если смотреть изнутри мечети) северной стены мечети находится дверной проём – вход в мечеть. Но он выходит не сразу на улицу, а ведёт в небольшую комнатку. Её Н. Рзаев назвал «тамбуром», так как её специально пристроили, чтобы связать мечеть с «внешним миром», в данном случае с улицей Тверская, которая у входа в тамбур приподнята над уровнем пола мечети на 0,68м.
У мечети есть ещё одна дверь. Она расположена в западной стене мечети и ведёт к площадке, общей для неё и дверного проёма минарета.

Мечеть, как уже говорилось, занимала второй этаж здания Сыныг-гала. А его первый этаж был долгое время недоступен, так как вход в него, заложенный в 1920г., вскрыли только в последнее десятилетие ХХв.
Н. Рзаеву пришлось довольствоваться воспоминаниями старожилов, согласно которым «первый этаж мечети в плане прямоуголен и имеет сводчатое перекрытие стрельчатого очертания».
Осмотр этажа, проведенный нами в начале XXIв., подтвердил сообщение старожилов. Мы определили, что длина комнаты этого этажа 6,5м (вдоль южной стены) и 6,93м (вдоль северной стены), ширина – 5,5м (вдоль восточной и западной стен), высота – до 3,45м, площадь – 37,5 кв.м., толщина стен – 1,1-1,2 м.
Сопоставление размеров показывает, что «в плане» комнаты обоих этажей здания соответствуют друг другу, но по длине и ширине незначительное превосходство у второго, а по толщине стен – у первого этажа.

Если бы данное здание изначально было бы двухэтажным, то никаких, даже незначительных расхождений между толщинами стен обоих этажей быть не могло. Поэтому они ясно указывают на то, что вначале здание было одноэтажным, и лишь спустя какой-то промежуток времени был надстроен второй этаж, стены которого установили на стены первого этажа. При этом позаботились о том, чтобы снаружи стены обоих этажей сливались друг с другом.
Их стремились выравнить и изнутри. Но такого педантизма уже проявлено не было, тем более что стык этих стен перекрывался межэтажным перекрытием. В итоге мы и имеем отмеченные «незначительные» отличия.

Отличия между двумя этажами проявляется и извне. Если южный фасад мечети характеризуется двумя относительно крупными окнами, то этот же фасад первого этажа отмечен двумя щелевидными отверстиями, расположенными под этими окнами и прорезающие свод потолка. А под одним из этих отверстий, находящемся слева от выступа-полубашни (если смотреть снаружи), располагается вход в первый этаж.

Различны и «прихожие». Как уже говорилось, вход в мечеть по улице Тверская проходил через «тамбур».
А входу в первый этаж ныне предшествует неширокая площадка, которая на 1-1,5м приподнята над прилегающим участком, превращённым в последние годы во внутренний двор, окружённый новостройками конца ХХ и начала XXIвв. А в XIXв., судя по зарисовке Б. Дорна Сыныг-гала, эту площадку занимала галерея с колоннами и тремя арочными перекрытиями. К ней поднималась широкая лестница с 12 ступеньками. А это значит, что тогда входу в первый этаж предшествовала галерея-веранда, приподнятая более чем на 2м.

Из приведённых данных следует, что вначале на месте здания мечети Сыныг-гала стояло какое-то прямоугольное здание. Оно со временем разрушилось. А тогда вообще строительство с нуля начинали не всегда.
Если была возможность, то в максимальной степени использовались сохранившиеся части старых строений, а также его камни. Так поступили заказчик и архитектор мечети Сыныг-гала.

Мечеть и его минарет были построены из камней древнего прямоугольного сооружения и на его основе. Более или менее сохранившуюся нижнюю часть этого сооружения не снесли, а оставили в прежнем состоянии. Только, возможно, несколько перестроили, укрепили его стены, а также перекрыли его стрельчатым сводом на такой высоте, чтобы уровень пола второго этажа (самой мечети) был близок к уровню пола улицы Тверская. Это было связано с тем, что культурные слои подняли здесь поверхность улицы на 3м, а строители, по какой-то причине, не стали переделывать помещение первого этажа под мечеть, а возвели для неё специально второй этаж с выходом на улицу Тверская.

Как мы уже отмечали, заказчик мечети решил построить мечеть, похожую на мечеть Али-Шаха в Тебризе. Уже одно это свидетельствует о больших претензиях того, кто «приказал» построить эту мечеть.

Об этом свидетельствует и само строительство минарета. Они тогда строились только у наиболее значимых мечетей… В Баку минареты стояли у главной мечети города Джума-мечети и во Дворце ширваншахов у мечети, обслуживающей семью ширваншахов.

Создаётся впечатление, что строитель мечети Сыныг-гала стремился сделать эту мечеть главной («соборной») мечетью города.
Между прочим, востоковед В.В. Бартольд, который исходил только из внешнего вида мечети, в действительности принял её за старую соборную мечеть Баку . Этим можно объяснить факт установления у входа в мечеть надписи с более древнего сооружения, а также куфический почерк надписи минарета. Они должны были, вероятно, служить доказательством того, что эта мечеть очень древняя.
Однако народ хорошо помнил «молодость» и мечети, и минарета. В заблуждение были введены лишь учёные, и то по отношению к минарету. Поздний возраст мечети был ясен и им. В действительности, как мы выяснили, минарет возводился вместе с мечетью в XVIIв. (до 1683г.).

Судьба мечети и минарета Сыныг-гала была обычной для подобных мечетей. Ниязи Рзаев с ссылкой на местных жителей сообщает, что помещение этой мечети использовалось в качестве «молла-ханы», то есть начальной духовной школы.

Сведения о Сыныг-гала приводит и выдающийся деятель культуры, один из первых азербайджанских драматических актёров Гусейнгулу Сарабский. Он был коренным бакинцем, жителем Ичери-шехер и написал очень интересную книгу «Старый Баку» (закончил в 1938г., но была она опубликована только в 1958г.). В ней он, основываясь на собственных воспоминаниях и свидетельствах старожилов, сообщает немало интересного.
В частности он отмечает, что мечеть Сыныг-гала была центральной мечетью квартала, который по ней так и именовался: квартал (махалле) мечети Сыныг-гала. Но в городе она славилась своей самой знаменитой молла-ханой, которую возглавлял Мирза Асиб Гудси.
Вряд ли молла-хана располагалась в самой мечети на втором этаже. Вероятнее всего использовалось помещение на первом этаже, и поэтому вход в него, судя по рисунку Б. Дорна, ничуть не походил на вход в подсобное помещение. Можно сказать, что здание мечети Сыныг-гала имело два фасада.

После 1920г. мечеть Сыныг-гала и её молла-хана были закрыты, первый этаж замуровали, а второй этаж и минарет остались без присмотра, хотя и были объявлены «памятниками истории». Только в конце ХХв. эта мечеть вновь стала действующей и оказалась под присмотром верующих.
Таким образом, мы можем утверждать, что мечеть и минарет Сыныг-гала довольно молоды. Но этот вывод относится не ко всему зданию мечети.

Башня бакинской крепостной стены

Если назначение второго этажа мечети Сыныг-гала вопросов не вызывает, то по поводу его первого этажа их более чем достаточно.
Ниязи Рзаев историю данного здания представлял следующим образом. Он пишет:

«Как правило, участки, на которых воздвигались мечети, считались священными. На месте мечети Мухаммеда, около минарета было построено одноэтажное помещение, явившееся своего родом святым местом. Впоследствии над этим помещением была построена существующая мечеть».

А при её строительстве, по Н. Рзаеву,

«были частично использованы камни старой мечети. Обычно подобные камни считались священными. В числе их был использован камень со строительной надписью».

Данное предположение вызывает немало вопросов.
Прежде всего, остаётся неясным назначение построенного на месте мечети одноэтажного здания. Оно не было мечетью – в ней отсутствовал обязательный для неё михраб. Н. Рзаев называет его «святым местом», но что именно в нём было «святым» он не уточняет.
Также этот исследователь не ставит вопроса о том, почему на месте мечети не была сразу же установлена новая, хотя и небольшая мечеть.
Нет никаких разъяснений и по поводу возведения и второго этажа с комнатой тех же размеров, что и на первом этаже, и устройство именно в ней мечети? Почти те же условия были и на первом этаже, и проще было его слегка перестроить.

В то же время Ниязи Рзаев приводит интересную информацию, которая помогает восстановить действительную историю Сыныг-гала, мало похожую на приведённую им историю.
Так Н. Рзаев во время исследования произвёл разведочные археологические работы на участке Сыныг-гала и выявил, что

«участок некогда имел более спокойный (ровный – С.В.) рельеф, а изменения его, очевидно, связано с обрушением и засыпкой ранее существовавших зданий».

Но при обрушениях здания засыпали бы участок более или менее равномерно и не создали бы тот резкий (до 3,6м) перепад высот на узком пространстве по разные стороны Сыныг-гала и далее на запад по улице Тверская.

Подобный перепад мог образоваться лишь вдоль крепостных стен. Отсюда следует, что и здесь некогда стояли эти стены, возведённые, скорее всего, Минучихром III в XIIв., а, значит, и здание Сыныг-гала было их частью, выполняя роль оборонительной башни.
Представить себе, как выглядела башня в составе крепостных стен не сложно. Ныне подобную картину мы наблюдаем в северной части крепостных стен города, где башня Джебехана до сих пор возвышается в составе этих стен. Здесь же ярко демонстрируется роль крепостных стен в образовании перепадов высот. Чтобы у башни Джебехана войти внутрь крепости необходимо подняться по лестнице на высоту более 5м.

То же самое в прошлом наблюдалось и у здания Сыныг-гала. Оно было зданием в составе крепостных стен и имело в длину 8,9м, а в ширину 7,7м. В высоту она не могла быть ниже крепостных стен, а значит, возвышалась, по крайней мере, не ниже чем на 15м.
Приведённые параметры показывают, что башня Сыныг-гала напоминала Раманинскую и Мардакянскую прямоугольные башни...
С башнями Апшерона здание Сыныг-гала сближает каменный стрельчатый свод, перекрывающий первый этаж, наличие по одной комнате на каждом этаже и расположение входа в первый этаж в южной стене.

Имеются, конечно, и отличия.
Так толщина стен здания Сыныг-гала (0,8-1,2м) значительно меньше, чем в других башнях (обычно чуть менее или чуть более 2м). Из-за этого площадь комнаты первого этажа Сыныг-гала превышает 30 кв.м, в то время, как в других башнях она редко превосходит 20 кв.м.
Уступает Сыныг-гала и в высоте комнаты первого этажа. Здесь она достигает только 3,45м, а в Раманинской и Мардакянских башнях – 6м и более.
Кроме того, здание Сыныг-гала не имеет по углам полубашни (обязательный элемент всех прямоугольных башен) и вытянуто с востока на запад, а не с севера на юг, как в других случаях. Однако надо учесть, что и первый этаж мечети Сыныг-гала дошёл до нас далеко не в первозданном виде.
После того, как башня разрушилась, на её месте стали воздвигать мечеть. И для неё первый этаж подвергся серьёзной перестройке. Последняя и объясняет отмеченные отличия.

Судя по рельефу местности (небольшим возвышенностям), стены, в которые Минучихр III вмонтировал башню Сыныг-гала, от этой башни протягивалась на юго-восток и на запад.
Юго-восточнее Сыныг-гала они с запада обходили Джума-мечеть, Молла-хану и Большой каравансарай и устремлялись к морю.
А западнее Сыныг-гала эти стены простирались по улице Тверская к её началу вблизи мечети Гилейли. Здесь они смыкались с западными стенами Бакинской крепости, которые с того времени и до сих пор тянутся сюда от Джебехана. Но тогда они здесь и заканчивались.

Чуть выше пересечения со стенами, которые шли от Сыныг-гала, в западных стенах крепости были устроены Южные (в противовес Северным, Шемахинским) ворота, которые также именовались Сальянскими. Они сохраняются до сих пор, но с внутренней стороны их нижняя часть погребена под культурными слоями, а уцелевшая верхняя часть заложена каменной кладкой.
С внешней стороны ворота и сейчас представлены «в полный рост» и сопровождаются даже машикулями.
Ныне они расположены в центральной части парка, который вначале именовался Михайловским (официально) и Губернаторским (в народе), затем Революции, Пионеров и, в настоящее время, Вахида (азербайджанского поэта). Но его теперь больше всего именуют «Зоной здоровья».
Перед этими воротами уже много десятилетий размещается кафе под открытым небом, при этом сами ворота служат подсобным помещением данного кафе.
Ниже кафе на портале, который ныне служит входом во двор поликлиники «Зона здоровья», имеется надпись, ещё в середине ХIХв. находившаяся по правую сторону от Сальянских ворот. В ней сообщается, что

"построил это строение Ахи сын Рамадана аш-Ширвани» в месяце раджаб 786г. хиджры, то есть в августе-сентябре 1384г."

Наверняка Ахи был не первым, кто позаботился об этих воротах, но от предыдущих «благодетелей» не осталось никакого упоминания.

Однако вернёмся к башне Сыныг-гала.
Как долго она простояла в составе крепостных стен сказать трудно. Ниже Сыныг-гала стоят две небольшие квартальные мечети, которые могли быть построены только внутри Бакинской крепости. А это значит, что ко времени их строительства крепостные стены должны были отступить от Сыныг-гала на юг по склону Бакинского холма.

Одна из этих мечетей располагается в 50м юго-западнее Сыныг-гала по улице М. Магомаева, 24. Её называют Хыдыр-мечети и датируют 1301г. Источник датировки нам выявить не удалось, и она вызывает большие сомнения. В 1301г. уровень Каспийского моря продолжал своё поднятие, а поэтому маловероятно, чтобы в том году недалеко от его берегов стали бы строить новую мечеть. Датировка 1301г. соответствует 700г. хиджры. Вероятнее всего, в надписи, по которой приведена данная датировка, приведено только количество сотен лет. Остальные цифры по тем или иным причинам не читаемы.

Вторая мечеть стоит в 70м южнее Сыныг-гала по улице А. Зейналлы. Её называют мечетью Шейха Ибрагима, то есть ширваншаха Шейха Ибрагима I, который упоминается, как правитель Ширвана во время возведения данной мечети в надписи, вмонтированной над входом в неё. Кроме того, надпись сообщает, что мечеть построил садр (один из высших чиновников в Ширване) Хваджа Амир Шах, сын Хваджи Хаджи Йагуба в 818г. хиджры, то есть в 1415-1416 гг.

По приведённым датировкам можно сделать вывод, что крепостные стены Баку отошли от башни Сыныг-гала в XIVв. Мы полагаем, что это произошло после 1309г., когда, как мы уже отмечали, начались восстановительные работы у Джума-мечети и мечети Гилейли, которые не могли не затронуть и крепостные стены улицы А. Зейналлы, пострадавшие от поднятия уровня Каспийского моря.
Вероятнее всего тогда не стали обновлять стены, которые от Джума-мечети поднимались к Сыныг-гала.
Крепостные стены улицы А. Зейналлы попросту продолжили далее на запад по этой же улице, а затем на северо-западе повернули к началу улицы Тверская и мечети Гилейли, так как тогда море ещё находилось вблизи крепостных стен.
Таким образом мы выяснили, что во второй половине ХII – начале XIVвв. башня Сыныг-гала была частью оборонительной системы Баку.
Но её история начинается не с ХIIв. И заканчивается не в XIVв.

Храм Огня – башня

По поводу того, кто построил Сыныг-гала, проблем как будто нет. Как уже отмечалось, надпись на ней сообщает о её постройке в 471г. хиджры (1078-1079), то есть при ширваншахе Фарибурзе I.
Историки обращают внимание на то, что имя этого ширваншаха в надписи не упоминается, и связывают это обстоятельство с тем, что как раз в это время Ширван подчинялся сельджукам, и власть местных правителей (раисов) усилилась. На это указывает и сама надпись, которая подчёркивает, что данное здание было построено по приказу Мухаммеда сына Абубекра, названного «устад ар-раис»ом. Этот титул говорит о том, что его обладатель был не просто мастером («устад») и, тем более, не архитектором, а главой какой-то гильдии, по мнению исследователей, скорее всего купеческой, и, заодно, правителем (раисом) города, можно сказать, первым известным нам «мэром» Баку.
Правда, судя по надписи, этот «мэр» приказал построить мечеть. Но надо отметить, что тогда слово «мечеть», которое переводится, как «место для поклонения» ещё не употреблялось в современном значении, да и самих современных мечетей ещё не было.
К тому же, публикаторы надписи Сыныг-гала предшествующее ему слово «имарет» («здание») переводят как "место для поклонения". А им вполне могла быть башня Сыныг-гала. Но об этом позже.

Так или иначе, надпись вполне могла принадлежать или башне, или строению, которое находилось здесь до башни. И разобраться в этом нам вновь помогает Ниязи Рзаев, который сообщает следующее:

«Известны предания о том, что якобы в древности на месте мечети Мухаммеда стоял храм огнепоклонников, превращённый затем в мечеть, причём первый этаж существующей мечети и являлся якобы святилищем. Впоследствии рядом с мечетью был воздвигнут минарет.
В настоящее время трудно говорить о правдоподобности этой версии ввиду отсутствия подтверждения её какими-либо источниками».

Как видим, сам Н. Рзаев подходит к данному преданию с большими сомнениями, но мы должны быть ему признательны за то, что он, несмотря на свой скепсис, сообщил о нём, тем самым, сохранив его для будущих исследователей.

И теперь благодаря Н. Рзаеву мы можем убедиться в том, что предания нередко сообщают действительные факты. Сам Н. Рзаев сомневался в их правдоподобности из-за «отсутствия подтверждения её какими-либо источни¬ками». Но в предыдущем разделе мы привели источники (конструкция и внешний облик самого минарета, рисунок Э. Кемпфера), которые, хоть и косвенно, но свидетельствуют о молодости минарета Сыныг-гала и о возведении его не ранее конца XVIIв.
Таким образом, одно из сообщений предания о Сыныг-гала находит своё подтверждение, а значит и его сообщение о «храме огнепоклонников», то есть зороастрийцев, на первом этаже здания Сыныг-гала может соответствовать действительности.

Вообще легенд, связывающих то или иное строение Баку с храмами огнепоклонников, то есть зороастрийцев, немало.
Существует предание, согласно которому Девичья башня в прошлом была Храмом огней. Бакинцы также помнили о том, что храм, посвящённый богам огня и моря, находился на месте позднейшей армянской церкви вблизи Девичьей башни.
Храм огня предания размещают и на месте Джума-мечети. В средние века ее два раза восстанавливали и перестраивали – в 1309 и 1682-1683гг. В третий раз ее восстанавливали в 1899г., но тогда, к сожалению, не ограничились перестройкой. Старую мечеть попросту снесли, а на её месте построили совершенно новую мечеть.
И теперь о старой Джума-мечети мы можем судить лишь по сохранившимся изображениям и описаниям, согласно которым она была очень своеобразным сооружением, не имевшим аналогов. Особенно примечательным было его так называемое «шатровое перекрытие», представляющий собой конусовидно-пирамидальный купол, который как будто собирался из нескольких рядом ступенчатых сводов. Имелись и другие отличия. И среди них четыре арки, возвышавшиеся посреди мечети. Но вверху они не имели перекрытия и стояли одиноко, не связанные с другими элементами здания мечети. Полагают, что эти арки, не вписавшиеся в мечеть, оставались от более древнего сооружения, которое было или «языческим капищем», или «храмом огнепоклонников», то есть зороастрийцев .

Наши исследования выявили два «лишних» элемента и в комнате первого этажа здания Сыныг-гала. Они представляют собой что-то вроде тумбочек, составленных несколькими, уложенными друг на друга каменными плитами, и пристроенных к стенам комнаты.
Одна из них приставлена к южной стене, к той её части, к которой снаружи примыкает выступ-полубашня.
Её образуют четыре каменные плиты толщиной от 16 до 25см и общей высотой (от пола) 85см. Эти плиты прилегают к стене на протяжении 64см, а внутрь комнаты заходят на 26-44см. При этом наибольшая ширина у нижней (0-25см), а наименьшая у средней (25-27см) части тумбочки. Ширина её верхней (57-85см) части имеет промежуточное значение – 36см.
Кроме того, последняя (точнее верхняя плита тумбочки) в центральной части (ближе к стене) проколота сквозным отверстием диаметром 3см. Вторая тумбочка установлена у северной стены напротив первой и почти повторяет её. Только у северной тумбочки три каменные плиты (отсутствует самый нижний) с близкими друг к другу размерами.

Для чего предназначались эти тумбочки из каменных плит сказать трудно. Но обращает внимание то обстоятельство, что эти тумбочки, особенно та, которая пристроена к южной стене, имеет сходство с алтарём огня зороастрийцев, ставшего символом этой религии.
Эти алтари также состояли из относительно узкой средней части (её обычно образовывали одна или несколько невысоких колонн), которая расширялась, как книзу, где переходила в постамент, так и кверху, где устанавливалась каменная плита, предназначавшаяся для разжигания огня.
Не остались ли тумбочки первого этажа Сыныг-гала от тех времён, когда здесь, по народному поверью, размещался «Храм огня» или какое-либо иное древнее капище? Случайно ли южная тумбочка, наиболее схожая с алтарём огня, и михраб современной мечети находятся друг над другом? Югу поклонялись не только мусульмане.

Таким образом, мы можем ответить на вопрос – кто построил башню Сыныг-гала, точнее, по чьему приказу. Но вопрос – «почему» наряду с приведёнными вопросами, пока оставляем открытыми. Вернёмся к ним позже. А в следующем разделе остановимся на истории последних веков Сыныг-гала.

Землетрясение 1668г. разрушает башню

Ранее мы выяснили, что вскоре после 1309г. башня Сыныг-гала оказалась внутри Бакинской крепости и стала одиноко возвышаться над окружающими постройками, пока не разрушилась и не получила своё нынешнее название, которое переводится, как «Разрушенная башня».
То обстоятельство, что это название перешло на построенную затем здесь мечеть, указывает на относительно непродолжительный отрезок времени между разрушением башни и строительством в конце XVII или начале XVIIIвв. мечети. Да и сам Н. Рзаев отмечает, что при строительстве мечети использовались камни предыдущего строения. А оставаться долгое время без применения эти камни не могли.

Исходя из всего изложенного мы можем предположить, что башня была повреждена во второй половине XVIIIв. Более точную датировку нам помогают определить сейсмологи, изучающие данные по землетрясениям прошлых веков. А ими история Ширвана, особенно, Шемахи, очень богата.
Мы уже говорили о землетрясении 1192г., превратившего Шемаху в руины. Из-за неё Ахситан I, потерявший тогда почти всю свою семью, перенёс резиденцию ширваншахов в Баку.
Через пять столетий 14 января 1668г. Шемаху потрясло ещё одно, не менее мощное землетрясение, которое вновь сделала Шемаху городом развалин. Из-за охвата большой территории это землетрясение сейсмологи называют «Восточно-Кавказским».
Его по данным письменных источников, археологических исследований и состоянию существовавших тогда и дошедших до наших архитектурных памятников исследовал Андрей Никонов.

А. Никонов определил, что эпицентр землетрясения протягивался от Шемахи до Кахетии. Здесь сила толчков достигала 9-10 баллов. А ощущалось оно на огромной территории от Астрахани до Тебриза.
Баку на этот раз попал в зону 7-8 бальных толчков. Прямых сообщений о разрушениях в Баку во время этого землетрясения нет. Но имеются немало косвенных свидетельств.
Андрей Никонов обратил внимание на то, что во время обследования Дворца ширваншахов над слоем XV-XVIвв. был выявлен навал камней размером от 5 до 35см, который мог образоваться только за счёт обрушений некапитальных стен основного здания Дворца во время землетрясения.

С этим землетрясением Никонов связывает и одну из надписей Джума-мечети. В ней говорится, что «содействовал восстановлению этой благословенной мечети и её перестройке вторично» во время правления шаха Государства Сефевидов Сулеймана I «опора сановников Мухаммед-бек Тегерани, а также Али Кули-хан, Ширванский бекляр-бек» в 1094г. хиджры (1682-1683гг.).
Первая перестройка (обновление) этой мечети, как уже отмечалось, была проведена в конце 1309г., когда её подтопили воды Каспия.
Вторая, как видим, произошла вскоре после землетрясения 1668г.
Такое совпадение двух «перестроек» с природными катаклизмами случайным быть не могло. Тем более, что и начало XIVв., и время правления Сулеймана I (1667-1694гг.) были периодами мирного процветания, как всего Азербайджана, так и, в частности, Баку. А 15-летнее запаздывание «восстановительных» работ после землетрясения объясняется тем, что они проходили, можно сказать, на государственном уровне, так как в них принимал участие беклярбек (губернатор) Ширвана. А тот вначале должен был провести эти работы в центре – Шемаха, и лишь после этого распространять их на другие города, в том числи и на Баку.
Таким образом, подтверждается мысль о том, что надпись 1682-1683гг. на Джуме-мечети связана с этим землетрясением. При этом к данному году, эти работы были завершены. Как заметил А. Никонов, Э. Кемпфер, посетивший Баку в 1683г., ничего не говорит о повреждениях на Джуме-мечети, а значит, мечеть к тому времени была полностью восстановлена. Да и саму надпись вряд ли установили бы до полного завершения работ.

С этим землетрясением связан и ремонт Таможенной мечети. Надписи на ней не сохранились, но выявленные в углах его центрального зала надгробия с надгробными плитами, датированными XVIIв., позволяют относить эту мечеть ко времени возведения окружающих мечеть каравансараев. Последнее подтверждает тот факт, что устройство портала, купола и молитвенного зала, а также расширение последнего за счёт добавления с северной стороны проходного помещения, наблюдаемые в Таможенной мечети, находят полную аналогию в мечети «Бахшалы» в Нардаране.

Следует отметить, что А. Никонов считает, и разрушение верхней части Сыныг-гала. Однако избирательность (обрушилась лишь верхушка, и то не полностью), отсутствие серьёзных трещин ниже по створу этого минарета говорит о том, что он всё-таки был повреждён во время артиллерийской бомбардировки.
К сожалению, А. Никонову осталась неизвестной статья Н. Рзаева о Сыныг-гала. Иначе бы он обязательно обратил внимание на следующие строки этой статьи:

«В слежавшемся вокруг минарета грунте имеется большое количество обломков строений», которые связаны «с обрушением и засыпкой ранее существовавших зданий». Здесь приводятся явные признаки последствия землетрясений, а «соседним» с будущим минаретом зданием и была башня Сыныг-гала. Таким образом, башня Сыныг-гала обрушилась и получила своё нынешнее название в 1668г. в результате землетрясения.

Если бы это землетрясение не разрушило башню Сыныг-гала, она, возможно, простояла бы до сих пор, как это мы наблюдаем с Раманинской, Мардакянской башнями, с башней Джебехана. Но в XVIIв. никакой речи о её восстановлении и быть не могло.
В качестве башни она уже никому не была нужна, а о сохранении её, как «памятника старины» тогда не могло быть и речи.
Кто и как принимал решение, мы уже никогда не узнаем. Скорее всего, это была «частная инициатива», иначе осталась бы надпись, аналогичная той, которая сохранилась на Джуму-мечети.
Возможно, тот, кто взялся за «переделку» башни, даже как-то конкурировал с официальными властями.
Так или иначе, на месте башни была построена новая мечеть с минаретом. Произошло это, как мы выяснили до 1683г. Однако народ, перенеся на неё название Сыныг-гала, тем самым сохранил память о том, что здесь некогда, действительно, стояла башня.
Но не всем «бывшим» башням так везло. Не сохранилась, в частности, память о башне, которая, вероятно, некогда стояла на самой вершине Бакинского холма.

Примечания:

Мы очень благодарны Тогрулу Велиеву за предоставленную нам возможность публикации этой интереснейшей статьи его отца, Сейрана Велиева.