Бретаницкий Леонид Семенович
Бретаницкий Леонид Семенович[править]
1914 - 1979
Доктор искусствоведения, исследователь архитектуры и искусства Ближнего и Среднего Востока, старший научный сотрудник Института архитектуры и искусства Академии наук Азербайджанской ССР.
Леонид Семенович родился 23 июля 1914 года в Одессе в семье музыканта.
Его отец - Семён Леонтьевич ( 5 ХI (7 XII) 1886, Одесса - 7 I 1963, Баку) был скрипачом и педагогом. В 1911 году окончил Лейпцигскую консерваторию (по классу X. Зитта), а в 1914 году Петербургскую консерваторию (по классу Л. С. Ауэра) . Выступал в качестве солиста, работал концертмейстером симфонических оркестров.
С 1916 семья жила в Баку, где с 1921 (с момента основания) Семен Леонтьевич преподавал в Бакинской консерватории (с 1927 года - профессор, с 1930 года - заведующий струнной кафедрой).
В 1935 году получил звание Заслуженного деятеля исскуств Азербайджанской ССР. Среди его учеников: В. Айвазов, Т. Бакиханов, А. Рзаев, Г. С. Гамбург, Г. Ходжаев, А. Ходжулиян и другие.
В 1938 году Леонид Семенович окончил архитектурный факультет Азербайджанского государственного политехнического института, поступил в аспирантуру Института живописи, скульптуры и архитектуры в Ленинграде, где учился под руководством профессора Николая Бакланова.
С этого времени он начал сотрудничать с Отделом Востока Государственного Эрмитажа и именно в этот период сформировались его научные взгляды.
В первые годы после войны Бретаницкий опубликовал ряд научных работ про укрепления, найденные на дне Бакинской бухты, и Карабагларские мавзолеи; изучал архитектурные памятники Средней Азии; принимал участие в работах Таджикской археологической экспедиции.
В 1949 году Леонид Семенович впервые стал выделять архитектурные школы в зодчестве отдельных стран Востока. С 1951 года он руководил лабораторией научных проблем реставрации памятников азербайджанского зодчества в Институте архитектуры и искусства Академии наук Азербайджанской ССР.
Скончался Леонид Семёнович Бретаницкий 27 июня 1979 года.
Карагичева - Бретаницкая Людмила Владимировна - жена Леонида Семеновича Бретаницкого [править]
1920 – 2015
Людмила Владимировна - музыковед, учёный, исследователь, кандидат искусствоведения, педагог, воспитатель целого ряда поколений музыковедов ( в том числе и азербайджанских), публицист, критик.
Родилась 19 августа 1920 года в Майкопе. Переехала в Баку, где в 1948 году окончила Азербайджанскую государственную консерваторию, где в дальнейшем многие десятилетия преподавала различные теоретические дисциплины.
Помимо курсов зарубежной музыки, оперной драматургии, музыкальной критики, Людмила Владимировна одна из первых начала читать лекции по современному искусству, знакомя студентов с малоизвестными тогда композиторскими именами и сочинениями. Благодаря ей, в азербайджанском музыкознании возник интерес к исследованию новой музыки и новых композиционных закономерностей.
Фарадж Караев:
Людмила Владимировна Карагичева — выдающийся ученый, последний из плеяды азербайджанских советских музыковедов, принесших заслуженную славу своей республике. Профессор, Заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР. Но разве именно это столь важно? Ушел Человек, подлинный интеллигент, интеллектуал, общение с которым было всегда в радость, которого мы, младшие коллеги и ученики, будем помнить всегда. Светлая память…
Людмила Владимировне принадлежат труды в области азербайджанского музыкального театра, она участвовала в составлении композиторских справочников и текстов в учебниках национальной музыкальной истории, она неоднократно обращалась к творчеству классиков русской музыки. Наиболее интересны её работы: «К истории темы «Персидского хора» М.И.Глинки» и «Любопытный документ «русского ориентализма».
Музыкальные интересы Людмилы Владимировы были широки и разнообразны. Но главным интересом в ее творчестве было искусство Кара Караева - классика советской и азербайджанской музыки. Термин «караеведение» принадлежит именно Людмиле Владимировне. Ею написаны книги, статьи, аналитические материалы, газетные рецензии и заметки, тексты в толстых журналах и специализированных сборниках, и значение этих работ невозможно переоценить.
Заслуги Л.В.Карагичевой в области развития музыкального искусства Азербайджана были высоко оценены. В 1959 году в связи с Декадой азербайджанского искусства и литературы в Москве Указом Президиума Верховного Совета СССР она награждается медалью «За трудовое отличие», в 1972 году в связи с 50-летием Азербайджанской Государственной консерватории имени Уз.Гаджибейли она была удостоена почетного звания «Заслуженный деятель искусств Азербайджана». В 1980 году увидела свет брошюра профессора Н.Алиевой, посвященная жизни и творчеству замечательного музыковеда.
В 1962 г. Людмила Владимировна защитила кандидатскую диссертацию на основе книги «Кара Караева» и получила степень кандидата искусствоведения, а в 1964 г. - звание доцента. В 1982 году стала профессором. До переезда в Москву в 1988 г. преподавала в Азербайджанской консерватории.
Юрий Корев:
Людмила Карагичева – человек тончайшего художественного вкуса и понимания художественных процессов. Человек, бесконечно преданный своему делу и своей идее, которую она на протяжении долгих лет убедительно отстаивала в своих научных трудах и исследованиях. Её потеря – потеря не только для азербайджанского, но и для всего советского и постсоветского музыкального пространства.
А вообще, замечательная семья жила некогда в Баку. Сама Людмила Владимировна. Муж – Леонид Семёнович Бретаницкий – умница, эрудит, ведущий специалист в области архитектуры, автор целого ряда серьёзных книг и работ. Дочь – Алла Леонидовна Бретаницкая – талантливый музыковед, критик, теоретик, уехав из Баку, много лет работала в редакции «Советской музыки» и «Музыкальной академии» (с 1972-го и до последних дней)…
Л.В.Карагичева умерла в 2015 году в Москве, несколько месяцев не дожив до своего 95-летия.
Л. В. Бретаницкая с Бильгеис ханум Мамедовой-Караевой
Джанали Акперов, Бретаницкая, Юрген Эльснер, Бахрам Мансуров
Избранные работы Людмилы Владимировны
- Карагичева Л. Кара Караев. Личность. Суждения об искусстве. — М., 1991.
- Карагичева Л. Симфонические гравюры «Дон-Кихот» (об одном аспекте трагического у Караева) // Кара Караев. Статьи. Письма. Высказывания / редактор-составитель: Л.В.Карагичева. — М., 1978. С. 266–314.
- Карагичева Л. К истории темы «Персидского хора» М.И.Глинки // Учёные записки Азербайджанской государственной консерватории. — Баку, 1974, № 2.
- Карагичева Л. Любопытный документ «русского ориентализма» // Советская музыка, 1974, № 2.
По материалам статьи Р.Фархадова на сайте Союза московских композиторов [1]
Алла Леонидовна Бретаницкая - дочь Леонида Семеновича и Людмилы Владимировны[править]
1947 - 2003
Музыковед, критик, теоретик - Алла Леонидовна много лет работала в редакции «Советской музыки» и «Музыкальной академии» (с 1972-го и до последних дней)…
Воспоминания Виктора Лихта[править]
Памяти Аллы Бретаницкой (1947-2003)
Вообще-то это надо было написать 9 июня, но в канун субботы дел невпроворот, потом навалились новые будничные заботы… А именно 9 июня моей дорогой коллеге по журналу "Советская музыка" Алле Леонидовне Бретаницкой, незабвенной Аллочке, вполне могло бы исполниться 70 лет. Именно могло бы… Увы, безжалостная болезнь забрала ее гораздо раньше, несправедливо рано.
Мое с ней близкое знакомство датируется 1986 годом, началом моей работы в редакции. До этого я только встречал ее иногда, приходя туда как автор. Все началось с небольшого недоразумения. Она дружила с моим предшественником, которого уволили накануне, и мне показалось, что она встретила меня в штыки. Однако быстро выяснилось, что это исключительно плод моей мнительности, и легко объяснившись, мы остались друзьями навсегда.
Смешливая, часто ироничная, иногда мечтательная, очень любившая опаздывать везде и всюду, она производила впечатление несколько легкомысленной особы. Да и начальство относилось к ней как к безответственной девочке, попавшей в редакцию чуть ли не по блату (ее мама, Людмила Владимировна Карагичева, была известным музыковедом, главным специалистом по творчеству их земляка-бакинца Кара Караева, а отец, Леонид Семенович Бретаницкий, - видным историком архитектуры). Между тем, она была заботливой матерью двух довольно взрослых уже тогда детей, да и на работе, как я вскоре заметил, Марина Павловна Рахманова, под чьим непосредственным началом она трудилась в отделе "Наследие", вполне на нее полагалась. Однако отношение к ней нашей руководящей тройки (гл. редактора, его заместительницы и ответственного секретаря) от этого не менялось.
Вскоре, Марина ушла в Институт искусствознания. Скрепя сердце, заведовать отделом поставили Аллу, приговаривая (сам слышал!), что теперь в этом отделе начнется полный кошмар. Не тут-то было! Отдел под руководством Аллы расцвел, а его материалы, особенно во времена, когда бывшая "Советская музыка" превратилась в "Музыкальную академию" и стало можно извлекать из архивов то, что не представлялось возможным ранее, сделались едва ли не самыми интересными на страницах журнала. Алла кипела идеями и, что еще важнее, умела воплощать эти идеи в жизнь, собрала вокруг себя интересных авторов, да и сама занялась архивными исследованиями. Все держалось именно на ней.
Помощником у нее несколько лет был композитор Леонид Грабовский, человек очень эрудированный и педантичный. Казалось бы, чего лучше желать для такого отдела? К сожалению, как многие творцы музыки (и не только!), он был обычно погружен в себя, не часто из этих глубин выплывая. Помню показательный эпизод. Алла была одним из организаторов фестиваля и музыковедческой конференции, проведенных в 1989 году в Ленинграде к 150-летию со дня рождения Мусоргского. Сроки совпали так, что она уезжала туда перед самой сдачей материала в очередной номер. Естественно, все надо было сделать досрочно. В последний день перед отъездом она закопалась совсем, а Леня где-то "гулял". Я, видя ее зашив, стал ей помогать - подклеивать правку, собирать страницы (дело происходило в эпоху, когда компьютеры у нас были только в помине)... Мы припозднились, а Грабовский появился в редакции только к вечеру.
- Леня, - накинулась на него Алла, - где ты ходишь?! Ты же знаешь, что я сегодня ночью уезжаю, и материал надо сдать до моего отъезда. Почему Витя должен мне помогать, у него же свой отдел есть, и тоже надо материалы готовить к сдаче!
- Уезжаешь… - задумчиво промолвил Леня. - Куда?
- Как куда? Я ж тебе сто раз говорила! На фестиваль Мусоргского.
- Ну вот, так всегда! - с неожиданным возмущением воскликнул Леня. - На фестиваль музыки провозвестника современного творчества от журнала посылают музыковеда, а не композитора!
Мы с Аллой синхронно разинули рты и посмотрели друг на друга.
- Ленечка, - справившись с изумлением, ласково сказала Бретаницкая своему подчиненному, - разве я хоть слово сказала тебе, когда ты почти на месяц уезжал в США на исполнение своих произведений? Я молча везла весь воз на себе. А тут фестиваль, в организации которого участвовала я, а не ты, и куда меня, а не тебя, персонально пригласили!
Леня пробурчал что-то невнятное, но выразил готовность засучить рукава и помогать, однако выяснилось, что мы уже успели все сделать.
Материалы Аллиного отдела становились все лучше, начальство принимало это как должное, но при этом ей продолжали платить наименьшую ставку из отведенных для завотделами. Однажды она не выдержала и на каком-то редакционном совещании спросила у главного редактор: "Юрий Семенович, все считают, что мой отдел в журнале не самый худший. У вас есть ко мне какие-то претензии? Почему я получаю меньше других заведующих отделами?" Он не успел ей ответить, потому что его позвали в другой кабинет к телефону. И только он вышел, как наш ответственный редактор, покойная ныне Софья Борисовна Рыбакова, женщина добрая, относившаяся ко всем в редакции, как мать к детям, но "старорежимная", сказала со священным ужасом в голосе:
- Алла! Как можно! Задавать такие вопросы главному редактору! О деньгах!!! Это бестактно!
- Что ж тут бестактного? - удивилась Бретаницкая. - Я нормально работаю и хочу получать за это нормальную зарплату. К тому же, чем я хуже других?
Вот такое отношение к ней как к девочке, которую нужно держать в строгости, сохранялось в редакции долго.
Мы еще больше сдружились с Аллой, когда ездили в 1991 году вдвоем в тот же Ленинград на международную музыковедческую конференцию, посвященную 100-летию со дня рождения Прокофьева. Вся столичная делегация жила в одной гостинице у Московского вокзала, а конференция проходила в Доме композиторов на улице Герцена (ныне снова Большой Морской), поэтому за нами утром приезжал автобус. Алла, даже сделавшись главой отдела, привычки опаздывать не утратила, и чтобы не выглядеть белой вороной, просила меня по утрам заходить за ней в ее номер. Я терпеливо ждал, пока она причепуривалась, после чего мы вдвоем являлись в автобус с солидным опозданием и проходили к своим местам, ловя на себе любопытствующие взгляды коллег. Все вели себя очень корректно, вопросов не задавали, и даже не ругали за опоздание - ладно, мол, понятно, как тут не опоздать…
- Ты меня здорово выручаешь! - после одного такого утреннего прохода сказала мне Алла. - А то, представляю, как все бы шипели, что я без конца прихожу позже всех.
- Да, в одном выручаю, а в другом… Как бы твоя репутация верной жены и добропорядочной матери семейства не пострадала.
- Жена Цезаря выше подозрений! - со смешком ответила мне она.
Позже, когда я ушел из журнала в "Российскую музыкальную газету", мы с Аллой сохранили самые дружеские отношения. Более того, когда у меня наметился счастливо разрешившийся впоследствии кризис в личной жизни, именно она терпеливо выслушала мою исповедь и неожиданно целиком и полностью приняла мою сторону, прибавив: "Слава Богу, что мы с тобой просто друзья и что ты можешь быть со мной откровенным! И я рада, видя, как ты счастлив".
Когда мы с женой уехали в Израиль, связь с Аллой не прервалась. Мы переписывались, хотя и редко, и я в каждый день рождения обязательно звонил ей. В последнем таком разговоре она сказала: "Как хорошо, что ты застал меня дома, а то я сейчас, в основном, провожу время в больнице". И в ответ на мой недоуменный вопрос: "Да вот, как-то всегда считалось, что у нас в семье я самая здоровая и все держится на мне, а тут вдруг начала сдавать…"
Ее мама, со здоровьем которой она много возилась, на 12 лет пережила ее…
Фотоальбом семьи Бретаницких[править]
Леонид Семенович и Людмила Владимировна
Людмила Владимировна Бретаницкая - Карагичева
Леонид Семенович с коллегами на демонстрации 7 ноября
Алла в Москве, Фото от Гюльнары ханум Аджаловой
Дети со двора на Чкалова, 5: Алла Бретаницкая, Ира и Таня Напах,Эльмира, Ляля Варшавская, Женя Барская, имена других надо устанавливать
Алла и Фарида Гафурова
Алла и Неля
Алла с друзьями на Чкалова, 5. 1956-1958г.г.
Алла с друзьями детства: Нелей Тильман, Верой Теминой, Фаридой Таир-заде (внучка поэта Сабира), Эльмирой Гафуровой и Борисом Тильманом
Алла на уроке
От Бориса Тильмана:
Фото Аллы в детстве сделаны в одно и то же время на одном и на том же месте: на лестничной площадке в блоке №5 в доме на Чкалова, 5. Наш дом строился как кооперативный дом Аптекоуправления. Поэтому сперва он и назывался "Аптекарским". Практически во всех квартирах жили медицинские работники. Начали строить, кажется, в 1932 году, а закончили в 1936. Но потом, кажется, после войны, его выкупил Баксовет, и он стал обычным государственным домом, известным в Баку как "Чкалова пять".
Женя Браская вспоминает[править]
У Аллочка день рождения был 9 июня! Они всегда приглашали всех детей, устраивали сладкие пироги, а главный козырь была черешня! Всем гостям детям вешали на уши такие сережки из черешен! Все гости дети ходили в таких сережках из черешен и веселились!
У Людмилы фамилия была Карагичева, но в Консерватории ее в шутку звали Кара Карагичева, потому что она писала книгу о Караеве и была его близким другом! А Алла дружила с его дочкой Зулей.
Втроем Саня Кремер, Алла Бретаницкая и Женя Барская
Алла с бабушкой - Ольгой Петровной Карагичевой
Благодарим Бориса Тильмана и Кобу за предоставленные фотографии. А Женю Барскую за фото и воспоминания
