Анар Гасимов "Бакинский дворик (детство в Баку)"

Анар Гасимов "Бакинский дворик (детство в Баку)"

Было время, когда автомобиль, даже самый подержанный, считался роскошью и водился далеко не в каждой семье. Во времена моего детства – начало 70-х годов ХХ века, накопить на машину было практически нереально. Автосалонов в стране не было, люди годами стояли в очереди за новыми жигулями или москвичами, а банки не выдавали доступные авто-кредиты. Точнее в те времена был только один банк – Сберкасса, которую рекламировал Леонид Куравлев в образе знаменитого киногероя Жоржа Милославского: «Граждане – храните деньги в сберегательной кассе. Если, конечно, они у вас есть».

Видимо, мой бакинский дворик занимал привилегированное положение! Он был подобен морской раковине, в чреве которой пряталась драгоценная жемчужина – горбатый "Запорожец" ЗАЗ-965. Это типичная советская малолитражка, запущенная в производство с 1960 года, потом усовершенствованная в ЗАЗ-965А с двигателем мощностью 27 лошадок. Они довольно резво с шумом бегали по дорогам страны, но век их был недолгим, автомобиль был снят с производства в 1969 году. За 9 лет советский автопром выпустил более 320 тыс. горбатых "Запорожцев" всех модификаций.

И вот – именно это чудо техники пылилось в моем маленьком дворике, под деревянной скрипучей лестницей, ведущей на второй этаж дореволюционного дома.

Судя по всему этому, автомобилю было больше 10 лет от роду, и ездить он разучился. Помню, как сосед периодически пытался его завести, при этом шум во дворе стоял такой, словно работала лесопилка.
"Запорожец" кашлял, задыхался, выпускал клубы серого дыма и затихал. Посмотреть на это зрелище выходили многие соседи.
Если попытка завести машину все-таки удавалась, хозяин сгибался в три погибели, залезал в салон. Автомобиль с шумом и нехотя трогалась с места, и наш дворик на время погружался в тишину и сиротел. Без горбатого "Запорожца" во дворе становилось пусто. Морская раковина ждала возвращения своей жемчужины!

У меня складывалась впечатление, что эта машина стояла во дворе всегда – с момента сотворения мира, и понятно почему. Я-то появился на свет гораздо позже ЗАЗ-965. Автомобиль был старше меня и уже занимал своё почетное место во дворе, когда я только начинал осваивать мир!
Поэтому, для меня горбатый запорожец был такой же частью мира, как старое тутовое дерево, посаженное в центре дворика еще до войны. Густая крона тутовника накрывала наш дворик, словно зонтик, обеспечивая соседей тенью и прохладой в знойный летний день. А когда созревала шелковица, мы ее называли «тут», нашей радости не было предела. Мы собирали сладкий тут и сразу его ели, некоторые из ребят или взрослых поднимались на дерево, срывали шелковицу под зелеными листочками или трясли ветви так, что тут опадал и весь двор был усыпан белыми нежными плодами, похожими на коконы тутового шелкопряда.

Что-то я отвлекся! Вернусь к "Запорожцу", точнее к его владельцу, о котором во дворе ходили разные слухи и небылицы.
Это было в духе старого Баку, здесь люди жили не изолированно, как сейчас, а все вместе – одной семьей. Было принято обсуждать друг друга, а если чего-то не знали, то обязательно придумывали и выдавали за правду. Соседи перемывали друг другу косточки, но при этом жили очень дружно.
О том, что мы все разных национальностей и вероисповеданий, я узнал гораздо позже, когда уже ходил в школу и подружился с мальчиком-армянином. Его фамилия, Хачатуров, меня забавляла, так как напоминала грузинское лакомство – хачапури.
Наша соседка-армянка, тётя Тамира – добрая, отзывчивая женщина, часто пекла эти хачапури с соленой или сладкой начинкой. У нее была большая семья – пожилая мама, живущая в нашем же дворе, муж-пенсионер и двое взрослых детей. Дети покинули родительское гнездо, а она продолжала много и вкусно готовить. Чудесный аромат от выпечки разносился по всему двору, наполнял нашу маленькую квартиру и разжигал мой аппетит. Тётя Тамира часто угощала меня, приносила большую тарелку с домашними пирогами, кексами, бисквитами, печеньями. Мои родители, в благодарность за ее доброту, возвращали тарелку со своими угощениями.

Правда, один раз, когда родителей не было дома, тётя Тамира занесла большое блюдо с новоиспеченными сладостями, и сказала, чтобы я вернул ей блюдо, оно ей было нужно. Я так и сделал. Переложил все её угощения по своим тарелкам и отдал пустую посуду, сказав: «Спасибо!».
До сих пор помню, как мама и бабушка, вернувшись после работы, обнаружили угощения тёти Тамиры и мой довольный вид, начали спрашивать, куда я подевал соседскую утварь. Я признался, что вернул тарелку её хозяйке, так как она меня об этом сама попросила. Надо было видеть реакцию моих родителей: «Как, ты вернул тёте Тамире ПУСТУЮ тарелку? Как же тебе не стыдно? Её ведь надо было также отблагодарить. Не мог оставить тарелку, пока мы не вернемся?». Короче, эта оплошность послужила мне уроком. Моя бабушка сразу побежала к соседке с извинениями, что-то с собой прихватила, чтобы загладить мою вину.

Конечно, моей вины ни в чем не было, и тётя Тамира не ждала от нас каких-то ответных подношений, но таковы были правила жизни. Мы жили по-соседски, всегда друг друга выручали, помогали, угощали, ругались, скандалили, ссорились и мирились.
Когда тётя Тамира, в очередной раз, принесла мне сладости, я уже не спешил возвращать ей посуду. Хотя, она вновь меня об этом попросила. Я спокойно съел вкусную домашнюю выпечку, дождался родителей и продемонстрировал им соседскую тарелку, которую они вернули тёте Тамире с шоколадными конфетами или свежими фруктами, я уже не помню.

Я опять отвлекся от хозяина "Запорожца", о котором ходили по двору странные слухи. Его звали дядя Али. Он был одним из немногих, кто мало общался с соседями, избегал их общества, сидел дома, так как числился инвалидом.
Почему числился? По соседским слухам, он купил себе какую-то медицинскую справку о нестабильном психическом состоянии, сделал себе инвалидность и, тем самым, мог пользоваться льготами. Якобы и "Запорожец" он получил от государства из-за своей инвалидности. Хотя, по внешнему виду, он был здоровым мужиком, высоким и мускулистым, занимался гимнастикой и вел здоровый образ жизни. Я ни разу не видел его в кампании с соседями, играющими во дворе в нарды или шахматы, поздними вечерами многие засиживались под кроной тутовника, играя в лото. Даже очень толстая соседка, тётя Лёля, которая ходила с помощью трости, еле передвигая ноги, спускалась со второго этажа, чтобы сыграть в лото. Но дядя Али этими развлечениями пренебрегал и слыл отшельником. Его многие за это недолюбливали.

Любимое занятие дяди Али – мойка машины на виду у всего двора. Тогда не было современных автомоек с пеной, душем, влажной и сухой уборкой салона, сушкой, полировкой. Но стоило дяде Али наполнить ведра и начать мыть машину, как к работе присоединялась половина двора. И детям находилось занятие, мы были счастливы!

Сейчас сложно представить современного ребенка, который может спокойно выключить компьютер или планшет, отложить увлекательную виртуальную игру, переписку с друзьями в социальной сети, общение по скайпу, забыть про мобильный телефон, чтобы отправиться мыть соседскую машину. Это уже невозможно!
В моем детстве не было всех этих современных технических устройств, заменяющих живое общение и реальные действия. Поэтому, мы дружно брались за любую работу, с большой охотой мыли, причем совершенно безвозмездно, не только чужие машины, но и огромные шерстяные ковры.

Когда наступало знойное лето, в жаркие солнечные дни, соседи по очереди выносили во двор ковры, паласы и пледы, которые за год набирали пыль и нуждались в стирке. На этот случай во дворе стояла большая столешница, аккуратно сколоченная из длинных досок каким-то умельцем. Соседи выносили старые деревянные табуреты, водружали на них большую столешницу, а на нее бросали грязный ковер. В воде дефицита не было, и вот почему...

В каждом бакинском дворике были установлены краны для общего пользования. Любой прохожий мог зайти с улицы во двор и утолить жажду. Тогда из крана можно было спокойно пить, без каких-либо опасений. Не помню, чтобы эта вода вызывала расстройство желудка. А если у кого-то дома не было водопровода, такое тоже случалось, соседи выходили во двор и наполняли чайники и ведра из общего крана. К этому же крану присоединялся длинный резиновый шланг, с помощью которого мыли ковры и машины.

Предварительно грязный ковер ополаскивали проточной водой, натирали хозяйственным мылом, вспенивали его вручную, а потом щеткой, маленькой дощечкой или пластмассовым совочком соскребали грязную мыльную пену с ковра и вновь его поливали водой из шланга. Эта процедура повторялась несколько раз. Потом мокрые ковры набрасывали на перила деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, забивали их гвоздями, чтобы они не соскользнули и оставляли сушиться на несколько дней. Никому и в голову не могло придти, что дорогой ковер ночью могут украсть. Все спокойно ложились спать, часто даже двери не запирали, окна были настежь открыты, к тому же на них не было решеток. Чистые ковры сохли, потом их снимали, а на освободившееся место водружали следующий мокрый ковер.

Маленькую машину, в отличие от большого ковра, можно было помыть гораздо быстрее. "Запорожец" дяди Али быстро избавлялся от пыли и грязи, его желтые бока начинали блестеть под яркими лучами солнца, а мы любовались на себя в отражении боковых зеркал. Но в салон автомобиля нам заходить не разрешалось. Это была уже запретная территория. К тому же, дядя Али настолько дорожил своим автомобилем, что переживал и волновался, когда его трогали или просто подходили близко.

Дядя Али жил на втором этаже нашего дома, окна его квартиры смотрели во двор и позволяли автовладельцу нести круглосуточный дозор за своим транспортным средством. Если он отлучался на обед, в уборную или посмотреть футбольный матч по телевизору, то место у окна занимала его супруга тетя Сафира – сварливая женщина, которая сразу начинала кричать на того, кто приближался к машине:
"Что тебе надо? Отойди от машины! Не трогай ее, иди домой!".

Нас это порой забавляло, от нечего делать мы специально подходили к зачехленному "Запорожцу", облокачивались на него или дергали ткань. Эти действия вызывали такое раздражение и бурю гнева, что у разозлившейся тети Сафиры срывался голос, она начинала пищать и звала наших родителей, чтобы забирали нас домой. Если это не помогало, соседка могла наполнить тазик и окатить нас сверху холодной водой, кинуть домашний тапок или веник. А нас это смешило, мы еще больше начинали хулиганить.

Однако нам было не до смеха, когда на помощь взбесившейся жене присоединялся дядя Али со справкой о нестабильном психическом состоянии.
Он был устрашающего вида – лысый, но при этом с волосатой широкой спиной и грудью. В теплое время года он ходил в белой майке и домашних брюках. В этой домашней одежде дядя Али выбегал из дома, быстро спускался во двор, чтобы разделаться с соседскими детьми. Мы начинали играть с ним в прятки, кто-то убегал домой, а кто-то притаивался в потаенных местах. Благо в нашем маленьком дворике укромных мест было достаточно. Не помню, удалось ли ему схватить кого-то из нас за ухо или отшлепать по попе, но устрашающий образ дяди Али сохранился в моей памяти.

Мы взрослели, переходили из одного класса в другой, а горбатый "Запорожец" под чехлом все стоял во дворе, словно пустил корни и прирос к асфальту. Он уже так слился с общим интерьером двора, что на него никто не обращал внимание.

И вот, в один прекрасный день, "Запорожец" исчез. Конечно, он не улетучился и не рассеялся, словно туман. Дядя Али уехал на нем, а вернулся уже без своей машины. Куда он её дел, продал или подарил, я уже не знаю. Но, как говорят в народе, «свято место пусто не бывает»! На месте старого горбуна появился новый "Запорожец" лимонного цвета – ЗАЗ-968.
Эту серию "Запорожцев" называли «ушастыми» или «чебурашка». Его двигатель располагался сзади, а система воздушного охлаждения имела внешние карманы, напоминающие уши, которые торчали над задними колесами вместо крыльев. Получилась очень смешная машина. Она выпускалась более 20 лет, с 1973 по 1994 год, то есть даже после развала СССР.

Хозяином новой модели "Запорожца" оказался сын дядя Али. Он был взрослым парнем, более волосатым и смуглым, чем отец, звали его Расим.
Садился в свой автомобиль Расим так, словно это был не ушастый чебурашка, а его величество мерседес, ну или крайслер. На самом деле, для нас, в те далекие 70-е годы, любая машина была мерседесом, который мы видели на картинках или в зарубежном кино. Вот и Расиму улыбнулось счастье, он стал обладателем советского мерседеса лимонного цвета, который сразу приковывал к себе завистливое внимание соседей. Они стали перешептываться по углам, обсуждали и говорили, что это вовсе не Расим купил себе машину, у него никогда не было денег. Да и у отца-инвалида денег на новую машину бы не нашлось, даже если он продал свой старый горбатый автохлам. Как же тогда появилась в нашем дворе новая машина?

Объяснение у соседей нашлось очень быстро! Новую машину бедному Расиму подарила его новоиспеченная жена, которая поселилась в квартире его отца – дяди Али. Я уже не помню, жили ли молодожены вместе с родителями Расима в одной квартире или дядя Али и тетя Сафира съехали в другое место, оставив сына с женой в одиночестве. Это уже неважно, соседи нашли новую тему для обсуждения.

Если вдруг возникал вопрос: «А с чего это было жене дарить машину своему мужу - Расиму?». Ведь это как-то нелепо выглядело. Неужели Расим мог бы позволить себе принять такой дорогой подарок от девушки, которая стала его женой? Но соседи были неумолимы: «Еще как мог!». Соседи уже все узнали!
По их версии, жена была старше мужа, к тому же разведенная, и просто насильно женила на себе бедного парня. Конечно, ей пришлось сделать ему подарок – новый запорожец. Как же иначе ей нужно было искупить свою вину? К тому же, по слухам, Расим взял женщину в жены вынужденно, она уже была от него беременной. Любопытству соседей не было предела, они долго обсуждали эту тему, перемывали косточки Расиму и его жене пока у них не родился прекрасный сын!

А если бы жена подарила Расиму не "Запорожец", а более престижный автомобиль - "Москвич" или "Жигули"? Чтобы тогда сказали соседи? Мне страшно подумать, какие бы мысли пришли им голову. Очевидно, они обвинили бы бедную девушку в измене или другом тяжком грехе. Но, по иронии судьбы, для этого у соседей нашелся другой повод.

В нашем дворе, на втором этаже, жил тучный парень по имени Айкын. Чтобы сбросить лишний вес, он вынужден был бегать по утрам и кататься на велосипеде по приморскому бульвару, но результатов похудания заметно не было. Из-за своего нелепого вида, Айкын частенько был объектом насмешен. Соседи говорили: «Вот ведь здоровый увалень, без постоянной работы и заработка, «гол как сокол», никак не может жениться». И вот, как-то раз, он привел домой особу с вызывающим видом. Она сразу не понравилась соседям. Через некоторое время рядом с "Запорожцем" Расима появляется новая машина – "Жигули" последней модели. За рулем сидел Айкын! У соседей был шок. По их твердому убеждению, новый автомобиль подарила Айкыну та самая вульгарная особа, которую увалень взял себе в жёны. "Жигули" развязали соседям языки и подливали масла в бурный огонь сплетен. Они приписывали избраннице Айкына все смертные грехи, какие могла совершить женщина в этом мире. О благочестивой и тихой жене Расима уже никто не вспоминал.

В те годы в маленьком бакинском дворике, словно в жерле вулкана, жизнь буквально бурлила и клокотала. На смену горбатому "запорожцу" пришли новые отечественные модели, за которыми тянулся шлейф разных историй и слухов, наполняющих дома соседей свежими поводами для обсуждения. Так мы и жили!