"Дом красной профессуры" на пр.Ленина дом №3

"Дом красной профессуры" на пр.Ленина дом №3

по воспоминаниям жителей в ностальгической беседе и заметкам Вали Спириной

Первые два дома были построены как кооперативные для профессорско-преподавательского состава, приглашенного и присланного по государственному постановлению для создания и развития вузов Баку (АГУ, АМИ, АЗИ).

Вначале для АЗИ предназначался только 1-й подъезд 1-го дома (дата постройки колеблется 1930-31г.г.). 3-й дом был построен АЗИ в 1933 году для своих преподавателей. Впоследствии первые два дома были переданы в Баксовет.

• 
• 
• 

  Дом №3 по проспекту Ленина

• 

  Фасад "дома профессуры" по улице Гаджибекова

• 

  Вход во двор дома №3 по проспекту Ленина

• 

  План дома №3 по проспекту Ленина

Первый дом

Подъезд № 1

1-й этаж

• - Донгаровы – Старший сын - Никита (1910) был строителем мостов, погиб на войне. Средний сын - Андрей (1912)- был инженером. Вначале жил в Баку, потом с семьей выехал на работу в г.Рязань. Младший сын - Герасим Петрович (1914) - был партийным деятелем, переехал на работу в Москву, был профессором истории и политэкономии в МГИМО (Институт международных отношений).

Старшая дочь - Тамара (1920) - врач, работала в больнице Семашко, а потом в 4 гор. поликлинике. Средняя дочь - Евгения (1925)- педагог - вышла замуж в гор.Кировабад, потом вновь приехала и жила до 1990 года. Младшая дочь - Розалия (1927) - педагог немецкого языка. -- Какой-то военный чин, фамилии не помню.

2–й этаж

• - Проф. П. Жузе – основатель кафедры востоковедения в АГУ. Борис Пантелеймонович (сын Жузе) был геологом. -- потом: Гельгор - Бендецкие
• - Фридман – доцент АзИИ; -- потом: Меликегановы

3-й этаж

• - Проф.Есьман Иосиф Гаврилович – зав. Кафедрой АзИИ. Жена - Нелли Богдановна. Его сын Вячеслав Есьман – кандидат технических наук, работал в Ин-те Энергетики АН Азерб. ССР, известный сценарист, писал либретто к опереттам азербайджанских композиторов, в основном, для Рауфа Гаджиева.
• - Искендеровы.

4-й этаж

• - Абдуллаев Джангир Мамедович – проф., академик, зав. кафедрой госпитальной терапии, зав. отделением кардиологии Ин-та экспериментальной и клинической медицины.
• - Ветровы (Напротив жила с матерью и бабушкой девочка Света (ровесница Вали Спириной)

Подъезд № ? 6

1-й этаж:

• - проф. Дунин – строитель-мостовик, преподаватель арх-строит ф-та АЗИ. + Касимова - Азизбеков Р. --- Бананиярские?, Алиев Абузар, тетя Гюляра?, Тофик Алиев,- М.
• - Мамед-заде М. – доцент АЗИ. Кто жил до него - неизвестно

2-й этаж:

• - Штейнгарт – глав. бух. АЗИ; - Буравцева Н. А. – бухгалтер; - Новодворская Нина Николаевна - учительница начальных классов в школе №160 в 60-х годах ХХ века; - Агабабов – партийный деятель
• - Проф. Халилов – преподаватель АЗИ.

3-й этаж:

• - Евсеенко Михаил Адрианович – нач. «Азнефтекомбината» до 1942 года (до этого года и жил в этом доме), министр Нефтяной промышленности СССР (1955-1957), первый зам. Министра геологии СССР (1965-1976 г. г.)
• - Везиров Сулейман Азадович – жил 1942 по 1946 годы.--- Заманов
• - Таирова (Байрамова) Таира Акперовна – жила 1951-1959 годы
• - Мустафаев А. – проф., зав.кафедрой тех.машиностроения в АЗИ ---
• - Усатый Семен Николаевич (из Петербурга) зав. Кафедрой физики в АЗИ и АГУ, затем зав. Кафедрой ТВН (техники высоких напряжений) в АЗИ. Жил 1938-1939, был отозван в Ленинград, где преподавал в Военно-морской академии им. Фрунзе. Он пригласил в АЗИ своих учеников И. В. Курчатова и Синельникова, а затем направил их к своему свояку А.Ф. Иоффе. От был учителем Спирина и, уезжая в Ленинград, оставил кафедру ТВН Спирину.
• - Алиев Муса Мирзоевич – ректор АЗИ, затем Президент АН Азерб. ССР ( 1953-1954 переехал в Дом научных работников у Азнефти). В эту квартиру переселился Азизбеков Шамиль.

4-й этаж

• - Дерябин, О(У)динцовы, Мехтиевы --- Бочкарев, Пташка, Азизбеков Ш., Киреев В.

Второй дом

Подъезд № 7

1-й этаж

• - Примовы ( не знаю, какое они имели отношение к таристу Курбану Примову)
• - Проф. Тихомиров Владимир Иванович – зав. Кафедрой физической химии АЗИ
• - Шкель?, Коваленко

2-й этаж

• - Росляковы (муж и жена) – солисты Театра Оперы и балета. Делили квартиру с семьей Кикнадзе. После отъезда Александра Кикнадзе в Москву квартира заселялась военными прокурорами. -- ?(военные прокуроры), Рзаев --- Кованько?, Джафаров М.

3- й этаж

• - Академик Волобуев Владимир Родионович – секретарь отделения биологических наук АН Азерб. ССР
• - Касимовы – глава семьи крупный деятель на железной дороге.

4-й этаж

• - Дочь проф. Писаревского (проф.истории в АГУ)
• - Чаплыгин И. В. – отставной военный. Агаронова/Юсуфова
• - Проф. Покровский – зав. кафедрой теплотехники в АзИИ.

Подъезд № 6

1-й этаж

• - Проф. Шутов. После отъезда семьи в Москву там жили Гусейновы + Трок Л..
• - Проф. Кованько – преподаватель математики в АГУ. После его смерти квартиру поделили между его женой- Лилей (кажется, Елизавета) , и Урванцевым и Рыжовой – артистами театра Оперы и балета. + Гусейнов

2-й этаж

• - Проф. Ростовцев – работал в АМИ ( кафедру не помню), его жена, Надежда Тимофеевна, сын Игорь, который потом обменял эту квартиру с Агароновыми /Юсуфовы, ?
• - Проф.Александр Васильевич Багрий – преподаватель АГУ. Его жена Людмила Павловна Багрий работала на кафедре спортивной медицины в АМИ.

3-й этаж

• - Проф. Егоров Константин Александрович – зав. кафедрой факультетской терапии в АМИ, его жена - Нигяр Фридуновна Везирова – зав. кафедрой русского языка в Ин-те иностранных языков.
• - Проф. Ельяшевич Зиновий Борисович – зав. кафедрой теоретических основ электротехники (ТОЭ) АзИИ

4-й этаж.

• - Лукин
• - Кажлаев
• - Академик Ширалиев – языковед, работал в ин-те языкознания АН Азерб.ССР.
• - Проф. Ушинский – преподаватель АГУ (специальность не помню).

Третий дом

Подъезд № 5

1-й этаж

• - Доцент Дунин В. (К?) ( сын проф. Дунина) строитель+ Касимова/Мамедова ,
• - Семья Бананиярских (?) - глава семьи погиб на фронте, какое отношение имел к АзИИ не знаю.

2-й этаж

• - Проф. Алиев – преподаватель АзИИ
• - Проф. Мамедли. + Они делили квартиру с проф. Миллером (Милеранский?) – математиком из АГУ. После его смерти за его женой оставалсь комната. Она была немка и очень плохо говорила по-русски, что казалось нам очень смешным. Семья Мамедли до самой ее смерти опекала ее.
• - Азизов

4-й этаж

• - Копп, Мамонтов?, Эфендиев?, ?
• - Мамед-заде Юсиф – доцент АзИИ. Первоначально он делил квартиру с каким-то преподавателем военной кафедры АзИИ.

По рассказам мамы Вали Спириной в том же подъезде до войны жил проф. Баринов (нефтяник), но в какой именно квартире, она не помнит.

Подъезд № 4

1-й этаж

• - Проф. Гухман Лев Адольфович – зав. кафедрой химии нефти ХТФ АзИИ.
• - Рабизанович --- Ибрагимов

2-й этаж

• - Полковник Якимов Александр Николаевич – во время войны был Начальником военного училища в Кировобаде, а потом преподавал на военной кафедре в АзИИ, + М.М. Амосова --?
• - Проф. Шахтахтинский Габиб Бахшалиевич – зав. кафедрой аналитической химии ХТФ АзИИ, впоследствии академик АН Азерб.ССР, в 1955-56 годах переехал в Дом ученых на Азнефти.
• --- Нуриев + Кирилл Михайлович

3-й этаж

• - Ревазов У. --- Амосов, Шейдаев
• - Ревазов Борис Георгиевич (У?) – доцент кафедры арх.-строит. Ф-та АзИИ Его жена – Фатима Михайловна - заведовала инфекционным отделением Сабунчинской клинической больницы.
• - Проф. Амосов Алексей Митрофанович – зав. кафедрой математики в АзИИ. Его сестра Мария Митрофановна Амосова – была преподавателем математики в школе № 133. После смерти Амосова и его жены М.М. Амосовой, предоставили комнату в квартире на 2-м этаже, а в эту квартиру вселился
• - проф. Шейдаев М. – зав. кафедры математики АзИИ.

4-й этаж.

• - Сергеев Георгий Александрович - ---?
• - Проф. Спирин Алексей Андреевич – зав. кафедрой ТВН АзИИ, а впоследствии зав. кафедрой «Электрических сетей и систем», заслуженный деятель науки Аз. ССР. И его жена – Петрова Антонина Александровна – зав. отделом организации фондов Республиканской научно-технической библиотеки, засл. Деятель культуры.

Подъезд № 7

1-й этаж.

• - Ибрагимов Исмаил Алиевич – зав. кафедрой АПП ( Автоматизации Производственных процессов), потом 20 лет был ректором АзИИ, потом академик и т.д. Поселился в 1955-56 годах. -- После его переезда в квартире жила Изольда Яковлевна Алиева-преподаватель философии в АМИ.
• - Проф. [u]Романов – кем был в АзИИ не знаю. Потом жила его жена с племянницей.

2-й этаж.

• - Кто первоначально – не помню, затем жил Таиров Алекпер – преподаватель кафедры азербайджанского языка АзИИ, отец Т. А. Таировой. Потом Али-заде – доцент кафедры АзИИ.
• - Проф. Абдурашитов Сулейман – зав. кафедрой гидравлики в АзИИ.

3-й этаж.

• - Вартановы – семья доцента АзИИ
• - Пташка – отец был работником хоз. Отдела АзИИ, точно не помню.

4-й этаж.

• - Кто жил первоначально – не помню, может быть Прок – известный в Баку инженер-нефтяник. Потом семья Алиевых – преподавателя АзИИ
• - Не помню, кто жил вначале. В 1970-75 годах академик Оруджева Иззет Агаевна – известный химик и знаменитая Севиль в одноименном азербайджанском фильме. -- После нее поселился референт Президента АН Азерб.ССР – фамилии не помню.

T. "Воспоминания о старом доме" - пр. Ленина, 3

Да, это дом, в котором я жил. Воспоминаний уйма.
Согласно табличке во дворе, строительство закончилось в 36-м, если не ошибаюсь.
Дом назывался Домом Красной профессуры. Проживали в основном профессора с семьями, в основном, из Азинефтехима.

Если стоять лицом к дому, то центральный корпус в глубине занимали профессора и преподаватели из Азинефтехима.

Правый корпус здания имел два подъезда, один выходил на Гаджибекова, другой на Ленина. Подъезд который выходил на Гаджибекова тоже занимала профессура из Азинефтехим.

В корпусе слева, что на Ленина-Шаумяна жили вперемешку.

Центральный корпус и подъезд на Гаджибекова находился в ведомстве Азинефтехима. Сейчас профессоров там не осталось почти. Из старожилов только три-четыре семьи.

А было время, когда по вечерам детям и кино показывали во дворе.

Боковые корпуса выстроены более фундаментально и качественно, чем центральный корпус. Квартиры в боковых - больше по плошади. Есть комнаты со флигелем. Вообще, продуманы лучше.

В те старые годы наш дом охранялся. Т.е. при входе в калитку во двор стояла маленькая будочка приспособленная для дежурного охранника.
Внутри будочки была вделана в стену маленькая скамеечка и напротив крохотный столик. Дежурство было круглосуточным.
На моей памяти, работало три человека. Один день Мария Васильевна, а в другой день дядя Тихон. В ночную заступал дядя Андрей.

Мария Васильевна была строгой женшиной, но и как некоторые женшины любила посплетничать.

По обе стороны от входа были скамеечки, на которых можно было, присев, отдохнуть по дороге с работы домой. Мария Васильевна обычно бывала рядом и знала все обо всех жителях двора.
Дядя Тихон по характеру соответствовал своему имени. Дядя Андрей зимой еще работал, по совместительству, в "кочегарке" дома, обслуживая отопительную систему.

Кочегарок было две: одна под центральным корпусом и вторая под корпусом, выходящим на Ленина - Гаджибекова. Зимой, когда было холодно, мы ребята забегали к нему погреться и покурить. Благо сигареты у него всегда были.

Сторожевая будка носила еше одну функцию. Внутри, на стене был прибит стенд с местами для ключей. В то время "английские "ключи были еше не в моде, а были большие дверные ключи. Так вот, чтобы облегчить карманы, и, вообще, для удобства, жители, уходя из дома вешали свой ключ на определенное место на стенде. Забирал его первый вернувшийся домой.
Еще там всегда все оставляли сумки с покупками,а дети свою мелочь на мороженое.

На скамейке напротив будки всегда сидела жена профессора Есьман и в сумочке у нее всегда были леденцы,которыми она угощала всех детей.

Последним охраником была баба Нюся (может быть Нюра уже не помню), а до нее тетя Аня. Имя ночного сторожа не помню и как он выглядел тоже.

Когда-то в наше время, когда еще не было лошадок перед воротами, там была маленькая спортивная площадка с песочницей для детишек. И Дунинский огороженный невысоким заборчиком полисадник.

Кочегарку там построили позднее, когда из двух подвалов систему отопления перевели в одну новую кочегарку, которая снабжала теплом весь дом. Где-то может в конце 60-х в начале 70 - х, если только не ошибаюсь.

Профессор Дунин жил в нашем подьезде на первом этаже. Масса кошек в доме (не помню уже сколько, ну, наверное, штук восемь) и две собаки. Милые люди. Сбоку от дома у них был палисадник огороженный, и выход туда из дома. Там они(Дунины) спали на открытом воздухе все лето.

Костя - их внук - жил тоже в нашем доме только в центральном здании. Тоже добрейшей души парень, всегда снабжал нас наборами настольного тенниса со своей зарплаты. Вначале у него был велосипед, который он оставлял специально в подъезде для нас детей, что бы могли кататься в любое время, не беспокоя его.
Затем был мопед, на котором катались под его наблюдением, а затем и мотоцикл "Ковровец", на котором он нас катал по первой просьбе.

А были жильцы, которые жили - в подвалах. Условия их жизни оставляли желать лучшего.

Дед Ларион - сухонький старичок, с реденькой бородкой, пожелтевшей от курения мохорки-самокруток. Часто сидел на барьере при входе в подвал (его семейное обиталище в правом углу центрального корпуса) и прогревал на солнышке свою старость от сырости в подвалах.
Он долгие годы был нашим отличным дворником. Все жители того поколения, наверное, помнят какой двор всегда был чистый и подьезды опрятны, благодаря его жене.

Нам детям доставалось частенько от него за замусоривание территории, но всегда был готов к задушевной беседе с нами.

Стелла с мамой, которая жила в подвале находящимся под подъездом №3. Мне пришлось как-то побывать в их "квартире".
Наполовину площади помещения просыревший дощатый пол. Остальная половина –земляной. Перегорожено занавеской. Её мама где-то работала и по совместительству следила за кочегаркой, находящейся рядом.

Семья Вовы Полковниченко, которая жили в подвале под подьездом №6.

Была у нас во дворе "тройка" - так назывались три общественника, занимавшиеся благоустройством дома, двора и детворы. Имели мы все, что нам нужно было. Бесконечные футболы, волейболы, баскетболы и настольный теннис.

В "тройку" в разное время входили разные жильцы. Всегда возглавлял ее (в наше время) Мамед-заде Юсуф, который жил на 4-м этаже подъезда №5.
Но помню, что в один из периодов туда и входил Якимов Александр Николаевич, по-моему, милицейский полковник в отставке!

Одним из членов "тройки" был Фридман, который жил в подъезде, где двери располагались друг против друга и открывались вовнутрь.
Честно скажу, "тройку" мы не "Любили", потому что, во-первых, все дворовые проказы детей обсуждались на их "сходках", с привлечением родителей провинившихся.

Правда им ("тройке") потом за это "доставалось" от нас .

Во-вторых, много чего запрещали. Например, теннисный стол в ваше время уже стоял только во дворе, а было время, когда подвал под подъездом №2 использовался под детский "Клуб", в котором, кроме настольного тенниса еще были всякие настольные игры.
В последний раз, перед "запрешением" этого "Клуба" мы все ребята во главе с Костей Дуниным с огромным энтузиазмом вычистили, покрасили, провели новую электропроводку, красиво оформили.

Увы! - "тройка" вынесла решение закрыть "Клуб" по непонятным соображениям. Представьте наше разочарование, но наша реакция последовала незамедлительно.
По большому счету, "тройка", конечно, делала немало для дома.

Насчет подвалов так и было, но вы уже этот период не застали, а все жильцы подвалов были переселены в новые квартиры.

Насчет Зои. Квартира Урванцевых была "отдана" семье Зои. Зная ее характер, вы можете понять, что по другому и быть не могло. В принципе она была неплохая.

У каждого поколения были свои "хулиганы".
Имен называть не буду, но пару "безобидных" примеров приведу. Из серии мести. Изобретательности хватало.

В некоторых подъездах двери в квартиры открывались во внутрь и располагались напротив друг друга. Так вот, представьте себе что будет, если ручки обеих дверей связать одной веревкой, а затем одновременно нажать на звонки обеих квартир.

Другой пример. Один из "хулиганов" нашел где-то описание некой пастообразной легко взрывающейся смеси. В состав, по-моему, входил йод.
Если нанести смесь на поверхность, дать высохнуть, а потом дотронуться до поверхности пальцами, то смесь взрывается, без пламени, конечно, и не очень сильно, но брызги коричневого йода могут остаться на одежде... и надолго.
Так вот, представьте себе что будет, если ручку входной двери намазать такой смесью.

Кусты олеандр располагались только вдоль центрального корпуса, и это была какая-то разновидность слабо пахнущая.
Между олеандрами были вкопаны в землю деревянные столики со скамейками, на которых дети играли в настольные игры или просто шумели , прячясь в тени деревьев от знойного солнца, к большому неудовольствию соседей "близлежаших" окон

Мехти, иммигрант из Ирана, любил зеленые насаждения и посадил садик под своими окнами тоже, убрав предварительно один из столиков.
Но мы не были в обиде за это на него и часто дружили за шашлыком во дворе за домом.
Обычно он появлялся перед своим садиком в то время, когда мы играли в футбол и сам, не позволяя никому, выносил мяч залетевший к нему в сад.

В семье Жузе на стене в кабинете висел большой портрет их деда в палестинской одежде.
Исключительно приветливая семья. Практически ВСЕ праздники-вечеринки отмечали у них дома с благословления мамы Вовы и Оли - Жозефины Еремовны и отца Бориса Пантелеймоновича.

Всю еду готовили для нас их родители бесплатно (ну в Баку это было не удивительно).
С нас с мальчиков была только выпивка официальная и неофициальная. Состав был в основном дворовой.

Нашим родителям тоже было удобно, комната в которой нас "потчевали" выходила огромным окном во двор. Так что в любой момент родители могли видеть, что там происходит.

С ними вместе жили дедушка и бабушка со стороны матери. Удивительно приятные люди. Дед был строг до конца своих дней. Порой его можно было увидеть вышедшим на дворовой балкон, в поисхах задержавшейся посудачить с соседками Жозефины Еремовны. Он был краток всегда: "Жоооозик, домой". Жозику было тогда лет 50, а ему за 70 наверное.

Еще мне запомнилась Милеранская. Ее звали Александра Карловна. Замечательная старушка в свои, по-моему, 80-ят лет, со своей собачкой Капелькой. Она обычно призносила это имя с сильным немецким акцентом Капппелка.
Я ее помню сидящей или на скамейке у входа во двор, или на каменном барьере у подвала, где жил наш дворник дед Ларион.

Почему-то она любила это место тоже. Когда она выходила во двор, то всегда имела с собой подушечку, которую подкладывала под себя, сидя на каменном барьере. Удивительно опрятная была женшина. Всегда от нее пахло чистотой.

Белая собачка тоже всегда была свежевымыта. Александра Карловна носила бессменно то ли парусиновую, то ли чесучовую длинную, почти до пят юбку всегда выглаженную. В основном, в белой накрахмаленной кофте и чепчик на голове.
На ногах всегда мужские носки и мужские туфли на пару размеров больше. Наверное, ей так было удобно. При себе всегда имела маленький пакет с едой для собачки, из которого иногда и сама прихватывала.

Олеандры вырубили уже тогда, когда мы уехали и трудно сказать зачем, сейчас, вместо двора один большой паркинг.

Вот напомнили мне про кота Ваську. Его, действительно, оставить без внимания нельзя. Обычно такую, ничем не примечательную породу, тривиальной полосатой расцветки называют ласкательно Марсиком. Но этот кот был настоящим Марсом.
Его родила ничем не примечательная пугливая дворовая кошара, такая же полосатая. Сначала она с отвислым животом шарахалась от всех нас (было за что), а затем исчезла на какое-то время.
Обычно кошары отправлялись рожать в кочегарку под подъездом №1.

По-видимому, там они чувствовали себя в безопасности в узком пространстве между верхом отопительного котла и потолком. А может тепло с зимы в кирпичах оставалось. Котята, родившись, первое время проводили там, не появляясь на дневной свет.

Этого котенка я увидел в первый раз, вылезшим из амбразуры окна подвала и сидящим на солнышке. Обычно, несмышленыши не реагируют на появление рядом людей.

Хотелось просто погладить. Но этот был особым. Сразу лег брюхом на землю, шерсть встала дыбом, уши прижались к голове, глаза озлобились и зашипел, широко раскрыв пасть. На что я невольно обратил внимание, так как пасть у него была не розовая, как обычно, а темно-малиновая. Позднее я наблюдал не раз такую особенность у злых кошар, но могу и ошибиться в выводах.

Прошло время. Вырос котенок в замечательного кота-красавца. Высокий, на длинных ногах, голова посажена на длинной шее. Надо было видеть, как он гордо вышагивал по двору. Задние лапы казались длиннее передних (а может так и было), спинка слегка выгнута, голова высоко поднята, хвост всегда "смотрел" прямо вверх.
Всегда ходил только на вытянутых лапах. Походка тоже была какая-то горделивая - широко расставляя задние лапы, с ленцой он их заносил вперед при каждом шаге, слегка косолапя.

Никогда не шарахался от нас, а спокойно отходил, тем самым вызывая у нас уважение. Дворовым кошарам от него доставалось, но, по-видимому, не только дворовым, но и в округе. Спокойно сбивал их с ног.
Соседи, имеющие кошар дома, при виде его, сразу брали своих питомцев на руки.

То, что это был кот-боец совершенно точно. Через какое-то, может долгое время, он мне попался на глаза с обрубленным или откусанным на одну треть хвостом, но походка осталась та же.

Про Чуню.

Этот беспородный песик появился в нашем дворе совершенно внезапно. И никто не помнит как. Наверное, забрел через открытую калитку, прошмыгнув мимо бдительных сторожей.

Похоже это была смесь беспородного доберман-пинчера с чем-то тоже беспородным, называемым в простонародье "смесь грека с мотоциклом".

Светло-коричневого цвета полуоблезлая шерсть висела местами маленькими клочками, слегка кудрявясь на макушке и на холке. У хвоста, которым он интесивно вилял каждому встречному, пресмыкающе заглядывая в глаза своими маленькими пузырчатыми глазками, были две залысины-плеши.

Он настолько сильно размахивал хвостом, что в такт начинала двигаться вся задняя часть.

Вначале у него даже не было постоянного места обитания, и он спал по ночам у подвальной двери. И только днем ему было раздолье. Обегая все подъезды в доме, он то там, то тут получал в награду то кость, то кусок какой- нибудь всячины.

Соседи его жалели, а детишки развлекались. Никто не помнит, кто дал ему кликуху "Чуня", но она ему очень подходила.

Зоя, сердобольная женшина, вначале выносила ему еду в миске и оставляла у подъезда. По прошествии некоторого времени, песик, осмелев, стал спать в подъезде под лестницей, а затем перебрался к входной двери Зои. Ничего не оставалось, как постелить подстилку, дабы облезлая шерсть не разлеталась по подъезду к неудовольствию соседей.

Была у песика еще одна отличительная особенность от уже совсем неизвестной породы -оттопыренные сильно в стороны уши, которые слегка портили впечатление. Мы в шутку советовали Зое на ночь их приматывать к голове косынкой, чтобы подравнять.

Вначале песик был молчалив и провожал всех тоскливым взглядом, а со временем стал недовольно ворчать и погавкивать на жителей подьезда, даже кого-то пытался цапнуть за ногу и, в конце-концов, угодил в "собачий ящик". Домой его никто брать не хотел по известной причине.

Вот вспомнил. В нашем доме только два подъезда отличались от других. Это №2 и №6. Если во всех подъездах лестничная клетка заканчивалась на 4 этаже и только в потолке был люк на крышу, то в вышеуказанных двух была и лестничная клетка 5 - го этажа, которая имела дверь на крышу.

Вот как раз через эту дверь все мы пробирались на крышу, несмотря на замки, "заботливо" подвешанные жителями 4-х этажей.

Замки нами воспринимались с пониманием, поскольку крыши были покрыты киром и зимой в непогоду могли давать течь.
Но в день, когда был на площади парад войск бакинского гарнизона, ничто остановить нас не могло, особено в подьезде №6, поскольку эта была ближайшая точка лучшего обозрения парада на плошади.

Если помните, крыши этих подьездов имели высокие барьеры по периметру, и было совсем безопасно находиться там.
Кроме того, архитектурой здания, по-видимому, по задумке автора проекта также были выходы на балконы, точно такие же, как балконы 4-х этажей.

Вот именно оттуда и все наблюдалось. Интересно, что с высоты 5-го этажа нашего дома все маршируюшие солдаты, танки и всякая там бронетехника выглядели настолько маленькими, что казались просто игрушечными.

А вот про 4-ый подъезд, тоже с выходом на крышу и с 2-мя амбарными замками и щеколдой забыл совсем. Все правильно, забыл потому, что, наверное, мы на той крыше всего пару раз побывали, но побывали . Неинтересно там было - обзора соответствующего не было, да и опасно было.
Еще одна причина была, по которой эта крыша нас не радовала - такое впечатление создавалось, что жители 4-го этажа все время за своими дверьми дежурили.

А старый Цирк. Он ведь через забор был, с задней стороны дома. Ребята всех поколений частенько проскальзовали туда, перемахнув через забор и пробравшись к арене через большие боковые ворота здания Цирка.

Сначала на разведку отправлялся один, и, если все было нормально, то все остальные. Не всегда это удавалось, поскольку охранники в ливреях бдительно следили за безбилетниками, но удавалось.
Всегда удивляло одно, что они не просто прогоняли безбилетников, а гонялись по всему двору. По шеям к счастью ни кому не досталось - .....ливреи были тяжеловатыми.

Когда приезжал цирк со зверьем всяким, тоже было очень интересно.
Клетки с ними стояли во дворе цирка. Совсем необязательно было спускаться во двор, а можно было прямо, сидя на заборе, их покормить и подразнить.

Со слонами было сложновато, поскольку они не в клетке были.

Вся "сладкая жизнь" закончилась внезапно, когда у одной из актрис (имя запомнил Вероника Бирина) свистнули из раздевалки драгоценности. Шуму было!!!!!! Старшее поколение вызывали в милицию, и следователь дома появлялся.

А с левой стороны здания за забором находилась территория АПИ. Много всякого интересного было там.

На месте теперешнего Главпочтамта (бывшая ул. Шаумяна) было одноэтажное бетонное здание, в котором располагались технические классы (??) АПИ.
Так вот по крыше этого здания можно было добраться до огромного хар-тутового дерева, которое росло во дворе АПИ, а большая часть кроны нависала над крышей этого одноэтажного здания.

Я не думаю, что девочки могли добираться до него, поскольку, что бы попасть туда нужно было влезать на крыши наших гаражей, а брюки тогда еще были не в моде и джинс еще не было.

Вкус того тута остался в памяти на всю жизнь.

Нина Николаевна Новодворская (ННН) и Татьяна Алексеевна Буравцева (ТАБ).
Две женшины в свои за 60-и, две разные судьбы, два разных характера, но роднящее – аристократические манеры и одиночество. Порой казалось, что нет у них ни друзей, ни родственников.

(ННН)-ТриЭн, как она кокетливо сообщала в минуты хорошего расположения духа, была миловидной, улыбчивой женшиной, любившей с удовольствием поболтать. Одевалась в со вкусом подобранные цветастые платья старомодного покроя, но относящегося к той классике, которая никогда не выходит из моды.
На шее всегда носила “каскады” различной бижутерии , прикрывавшие шею, на которой время уже оставило свои следы. Гардероб дополняли босоножки, надетые на ступню в шелковом носке.

Даже в своей квартире она не носила ничего домашнего. Казалось, что и спит она во всем этом. Всегда при маникюре пальцы, обрамляли кольца, одно из которых, было явно мужским, большим по размеру и, по-видимому, являлось памятью о муже.

ТАБ, была несколько противоположной. Неулыбчивая, резковатая в выражениях, но обладающая не иссякаемым юмором. Выражение лица таило следы бывшего задора. Одевалась она проще: юбка темных тонов, пиджак или вязанная кофта на одной пуговице. Берет осенью и весной, и пуховый платок поверх берета, зимой. Старомодные туфли на широком каблуке, ноги в фильдеперсовых чулках.
Удивительно прямая осанка, секрет которой выяснился позднее. Останавливаясь для беседы с кем-то, непроизвольно ставила ступни в третью балетную позицию.

Курила папиросы «Казбек» в маленькой упаковке. Собственно, эти папиросы послужили предметом более тесного знакомства с ними меня 20-ти летнего. Иногда, когда по вечерам заканчивались свои сигареты, «заскакивал стрельнуть» папиросу у ТАБ. Обычно эти “заскакивания” выливались в час беседы.

В эте часы ТриЭн, тихо приоткрыв дверь ТАБ, обычно говорила: «Ребятки, а у меня чай готов, с вареньем», - и с удовольствием присоединялась к нам.
Кошары, которых у ТриЭн было 5!!!, присоединялись к двум кошарам ТАБ. Вот там на старом трюмо стояли две фотографии красивой девушки 18-ти лет в балетном наряде на одной и с теннисной ракеткой на другой.

Говорили о разном. Обе женщины были начитанными. У ТАБ была маленькая, но избранная библиотека, в то время деффицитных, книг.
Женщины пускались в воспоминания былых, молодых лет, временами «преподнося» мне уроки жизни, а порой, совершенно забыв обо мне, в дискуссии-откровенности о красивой любви.

Тогда, многое было непонятным. Только много лет спустя начинаешь понимать, что у женщины нет прошлого “времени”, а есть отрывочные, нравящиеся только ей воспоминания, уложенные в непрерывные минуты и часы, способом известным только ей. И есть «настоящее время» со стрелками, которые позволяют смещать время к нужному, одной ей подвластному часу.

© Т. Сперанская