Караяниди Дмитрий Фемистоклевич - репрессирован

Караяниди Дмитрий Фемистоклевич - репрессирован

1906 -

К сожалению, ничего кроме воспоминаний Тамары Владиславовны Петкевичу нас нет. Но познакомить с этим именем хочется в любом случае.

Дмитрий Фемистоклевич Караяниди родился в 1906 году в Греции, арестован в г.Майкоп, Адыгея ,КК и осужден на 10 лет ИТЛ.

В Баку, где он жил до ареста, Дима не стал возвращаться. Семья не сложилась. Если бы не сияющие, распахнутые глаза и умение самозабвенно рассмеяться чьей-то остроте, этого смуглого красивого человека можно было бы считать крайне скупым на проявление каких бы то ни было чувств. Я была рада его участившимся приездам сюда.

Он был первоклассным пианистом. Музыка и была его главной страстью. Особенно он любил Рахманинова и Шопена. После занятий, в ожидании поезда на Княж-Погост, он часто играл для себя. Я заходила послушать эти концерты без публики. Тайга, поселок, хмурое небо над ним «гляделись» после этого иначе.

Я тогда не предполагала, что пообещавший в Микуни никогда больше ко мне не приходить, разыскав меня, туда приедет Дмитрий Фемистоклевич, с которым нас свяжут добрые и безупречные семь лет жизни. Через год после уральского сезона нас пригласили в театр одного из приволжских городов. А потом Оля настояла на нашем с Димой переезде в Кишинев. И только уже спустя десять лет после освобождения я переехала одна в свой родной город — Ленинград.

(...)

Родители Дмитрия Фемистоклевича Караяниди, греки по национальности, в 1929 году уехали из России в Грецию.
Навестив их в 1931 году, Дмитрий вернулся обратно и поступил в Консерваторию г. Баку к профессору Шароеву. В числе двадцати четырех пианистов прошел в 1935 году два тура на Всесоюзном конкурсе музыкантов в Ленинграде.
Перед третьим туром бакинка, которую во время прослушивания отсеяли, обратилась в жюри: «Кого выдвигаете? Он же иностранец»...

По доносу секретаря парткома («восхвалял Гитлера») в 1937 году Дмитрий был арестован и приговорен к десяти годам лагерей. Он пережил все, что называется «заселением Севера», с азов. Не раз был на краю гибели. Рассказывал, как в самый критический момент на комиссовке один из заключенных-врачей сказал: «У нас такие работают», другая воскликнула: «У него стеклянные глаза, он одной ногой на том свете», и как вольнонаемный начальник колонны резюмировал: «Немедленно госпитализировать».

В течение семи лет он был на общих работах: разгрузка барж, строительство, «с руками пианиста» лазил на столбы и тянул провода, закрепляя их при любом морозе. И только после посещения колонны агитбригадой, аттестованный земляком бакинским дирижером Утешевым как прекрасный пианист, он был взят в ТЭК...

Для пополнения труппы нa этот рaз было вызвaно человек шесть. Из специaлистов нaшли одного музыкaнтa - отменного пиaнистa и дирижерa, зaкончившего Бaкинскую консервaторию, обaятельнейшего человекa Дмитрия Фемистоклевичa Кaрaяниди, пробывшего до этого моментa семь лет нa общих рaботaх...

После репетиций хора рядами расставлялись табуретки. К занятиям приступал самый мощный из коллективов — оркестр. Дирижировал Дмитрий Фемистоклевич Караяниди. Старые опытные «лабухи», сразу признав в нем богом данного музыканта, безоговорочно подчинялись его вдохновенным рукам. Оркестр вообще виделся особым государством, существовавшим по собственным законам. Здесь даже говорили на «своем языке»: хилять, берлять, башли, чувиха…

Вечером я зашла в театральный барак. Там все шло своим чередом. Дмитрий Фемистоклевич с Магометом Утешевым, как истые бакинцы, расписывали достоинства азербайджанской бани. Олечка уже давно перешла к ним «в колхоз», что-то готовила на плите. Кто-то писал письма. Наигрывали на инструментах, беседовали...

Сеня Ерухимович и Дмитрий Караяниди, закончив свой срок, были освобождены. Из-за той же пресловутой 39-й статьи оба остались на Севере работать по вольному найму: Сеня — директором ТЭК, Дмитрий — дирижером и пианистом...

Петкевич Т. В. Жизнь - сапожок непарный : Воспоминания / послесл. Б. Ф. Егорова ; худож. И. Архипов. - СПб. : Астра-Люкс : АТОКСО, 1993. - 502 с.

В свое речи Николаос Тифтикидис, член Московского общества Греков, на всемирном съезде Эллинизма в Салониках сказал:

Сегодня почти никого не осталось в живых из тех, кто знал выдающегося пианиста Яниса Караяниди. Я хорошо помню, что до 1937 года улицы столицы Азербайджана Баку пестрели афишами, извещавшими о его предстоящем концерте. Помню и то, что эти афиши вдруг исчезли. А случилось это потому, что Янис был репрессирован и провел в концентрационном лагере 18 лет! Янис Караяниди был не менее талантлив, чем знаменитый пианист современности — афинянин Димитрис Сгурос. Сгуроса знают во всем мире, его будут помнить и чтить очень долго. А вот имя Караяниди кануло в реку «забвения» Лету (Lhўqh). И это очень несправедливо и прискорбно.

Может ли быть, что речь идет об одном и том же человеке