Каменкович Илья Исакович и Тамара Никифоровна

Каменкович Илья Исакович

1911 — 1994

Участник Второй мировой войны. Журналист и писатель. Родился Илья Исакович (Исаакович) Каменкович в 1911 году на Украине в селе Сорочинцы Миргородского района Полтавской области.
Нам ничего неизвестно о предвоенной жизни Ильи Исаковича, но во время Великой отечественной войны он был призван Ереванским ГВК, Армянской ССР и начал службу в ОКР "СМЕРШ" на Закавказском фронте.
17 декабря 1942 года он имел звание мл.лейтенанта государственной безопасности, 19 декабря 1943 – звание капитана (46-я армия), 25 апреля 1945 – звание капитана (27-я армия). Закончил службу в звании гвардии майора.
За время службы Илья Исакович был награжден: Орденом Красной Звезды (17.12.1942 ), Орденом Отечественной войны II степени (19.12.1943), Орденом Отечественной войны I степени (08.04.1945), Орденом Отечественной войны I степени (25.04.1945), Медалью «За оборону Кавказа» (01.05.1944), Медалью «За освобождение Белграда» (09.06.1945), Медалью «За взятие Будапешта» (09.06.1945), Медалью «За взятие Вены» (09.06.1945), Медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (09.05.1945), высшей боевой наградой Чехословакии.

На фронте Илья Исакович встретил свою любовь на всю жизнь Тамару Никифоровну Касрадзе:

Моей Тамрико
Ты в сердце мое вошла без стука, поверь
И кто же стучится в открытую дверь?
Так обрел я в одночасье,
Тебя, мое большое счастье!
Через минные поля тяжелых годин
Прошли мы до глубоких седин
Вброд и вплавь добирались к счастливой жизни
И долг отдавали защите Отчизны!
Неизбежно сужается жизни колея…
Кто-то из нас раньше убудет…
Я в тебя верю и знаю:
Ты – это я, когда меня не будет

Тамара Никифоровна родилась 1-го мая 1920 года в городе Канске Красноярского края. Была призвана в армию и с 19 декабря 1943 года служила старшим уполномоченным оперативно-учетной группы ОКР СМЕРШ в звании лейтенанта, а 20 апреля 1945 года сотрудником СМЕРШ 46 армии.

За добросовестную службу лейтенант Тамара Никифоровна Касрадзе была награждена 19 декабря 1943 года медалью «За отвагу», а 20 апреля 1945 года Орденом «Красной звезды».

После демобилизации Илья Исакович и Тамара Никифоровна жили в г. Баку. Илья Исакович работал редактором в издательстве, был членом Общества дружбы СССР-ГДР, членом Президиума его азербайджанского отделения. Занимался раскрытием зверств оккупантов против мирного населения и советских военнопленных, восстановлением имен советских разведчиков и членов антифашистского подполья (в том числе Шандора Радо, членов группы Рихарда Зорге и «Красной капеллы»), поиском узников гитлеровских концлагерей, помощью выжившим узникам (бежавшим из заключения в Собиборе военнопленным, включая А.Печерского). Был членом государственной комиссии по передаче концлагеря Маутхаузен правительству Австрии.

Вы просите рассказать о самом памятном из далекой уже фронтовой жизни. Могу разочаровать вас. Я не брал «языка», не схватывался с гитлеровцами в рукопашном бою… Не посылали меня в разведку. Обошли меня вражеские пули. Не меньше и не больше однополчан досталось мне трудной работы, которая называется коротким словом «война»… [1]

Тамара Никифоровна работала учителем математики в школе №134.
В семье Каменкович росли две дочери: Натэлла и Ирина, которые на всю жизнь запомнили рассказы родителей о военном времени. Вот что написала в журнале «Третьяковская галерея» № 1, 2020 Натэлла Войскунская (Каменкович)

«Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты»

Семен Гудзенко

Для послевоенных поколений советских людей, как и для большинства ныне живущих россиян, Вторая мировая война - это на самом деле начавшаяся почти на два года позже Великая Отечественная война, так же как Первая мировая война представлялась живущим в то время в Российской империи подобием второй Отечественной войны. При всей суровости и жестокости этой многолетней кровопролитной эпопеи, для одних наступательной, для большинства освободительной (а для многих, по словам Курта Воннегута, ставшей отвратительной «бойней»), музы, как и несколько десятилетий назад, не молчали - наоборот, воевали или, поддерживая боевой дух и солдат на фронте, и оставшихся в тылу тружеников, помогали воевать. Как и ранее, рядом с бойцами были артисты, журналисты, музыканты, поэты, художники... Да и в вещевых мешках солдат и офицеров наряду с фотографиями близких обнаруживались сильно потрепанные, зачитанные до дыр тоненькие томики.

Великая Отечественная в нашей стране (теперь уже в наших странах) навсегда заняла отдельное место в воспоминаниях наших родителей или дедов. В каждой семье - свои реликвии, свои memoria. В нашей семье великая беспощадная война связана с романтическим томиком Эдуарда Багрицкого из «Малой библиотеки поэта», с которым отец, гвардии майор Илья Каменкович, прошел всю войну. Он наслаждался упругой поэтической строкой Эдуарда Георгиевича: «Трудно дело птицелова:
Заучи повадки птичьи,
Помни время перелетов,
Разным посвистом свисти»...

И конечно, не оставляли его равнодушным строки, относящиеся к той бойне-войне, в которую переросла Первая мировая, - к войне гражданской в России:

«Нас водила молодость
В сабельный поход,
Нас бросала молодость
На кронштадтский лед.
Боевые лошади
Уносили нас,
На широкой площади
Убивали нас.
Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы.».

Так в далеком моем детстве навсегда соединились поэзия и война, а томик стихов - как оберег [2]

В одном из своих выступлений на встрече с читателями Илья Исакович сказал:

"Давно известно, что многие литературные произведения опираются на то, что автору довелось испытать и с чем столкнуться в жизни. На мою жизнь наложил отпечаток послевоенный опыт. Мне довелось присутствовать на официальной передаче бывшего гитлеровского концлагеря Маутхаузен правительству Австрии. Сейчас этот лагерь является всемирно известным музеем антифашистского сопротивления и напоминает людям о безжалостной системе уничтожения людей.

Итак, 20 июня 1947 года. Теплый солнечный летний день. Тысячи бывших узников, испытавших на себе все ужасы маутхаузеновского ада, приехали сюда вновь из Австрии и других стран. Жизнь этих людей спасли советская армия и армии союзников. Короткий митинг. Желтов, генерал советской армии и Леопольд Фигль, канцлер Австрии и бывший узник Маутхаузена, открыли этот митинг. Падает покрывало, и взору собравшихся открывается монумент 122 767 жертвам из 20 европейских стран, в том числе 32 180 – из СССР.
Я был одним из трех советских офицеров, принимавших участие в этой церемонии. Сказать, что то, что я увидел, поразило меня – ничего не сказать… Я принял решение посвятить всю свою жизнь жертвам фашистской диктатуры. У меня были и сугубо личные причины для такого решения: мой народ, мой еврейский народ должен был быть – согласно планам Гитлера – полностью уничтожен. Я лично был знаком со многими бывшими узниками концлагерей, пытаясь по возможности помочь им.... Илья Каменкович, 1993г

Книги Ильи Исаковича Каменковича:

•Песня в ночи. Азернешр, Баку, 1966
•«Ночь плачущих детей» [документальные рассказы] / И. Каменкович. – Баку: Гянджлик, 1979. – 96 с.
•Жить воспрещается.[Рассказы, очерки и повесть] / Илья Каменкович ; [Худож. Э. Бабаев]. - 3-е изд., доп. - Баку : Гянджлик, 1986. - 196, [3] с. : ил. ; 17 см. - Разделы: Ночь плачущих детей; Песня в ночи; Вернуть детям улыбку. - 10000 экз. - Б. ц.
•«Памятники вечной славы».

Его короткие рассказы были опубликованы в Польше, Венгрии, Италии, Югославии, во многих советских газетах и журналах.

Вот как описывает свое знакомство с Каменковичами Евгений Войскунский

Перед нашим отъездом из Либавы инженер-майор Каменкович, сосед по дому, дал нам адрес своего старшего брата, живущего в Баку. И однажды мы с Лидой заявились по этому адресу, чтобы передать привет из Либавы и, кажется, письмо.

Жил старший Каменкович в Крепости. Так называют старинный исторический центр Баку — тесное скопище одно- и двухэтажных домиков с узкими кривыми улицами, проложенными с таким расчетом, чтобы два осла с поклажей, встретившись, могли разойтись. В Крепости (по-азербайджански ее называют «Ичери шэхэр», то есть «Внутренний город») две достопримечательности: дворец шахиншахов и Девичья башня. Дворец сложен из тесаного камня-кубика, старинной кладки сохранилось мало, почти сплошь реставрация. В комнатах — голые стены, никакого убранства и мебели. В одной из комнат было судилище с круглой дырой в полу: узник сидел внизу, в подвале, и слушал, как решалась его судьба. Девичья башня красива, без нее немыслим силуэт города. Как и любая старинная башня, она окутана легендами. Главная из них, в общем, не слишком оригинальна: будто дочь шаха хотели выдать за нелюбимого и принцесса бросилась с башни в море. Предполагалось, что море когда-то плескалось у подножья Девичьей башни, а потом отступило.

Мы вошли в Крепость со стороны Коммунистической улицы, миновали небольшую площадь с домиком военной комендатуры и свернули в тупичок налево. Тут в одноэтажном доме с плоской азиатской крышей и жил Илья Исаакович Каменкович.

В большой комнате с роялем и множеством книг он — крупный мужчина с тонкими губами — лежал на тахте под одеялом: был болен. Вокруг него было женское царство — красивая жена грузинка Тамара Никифоровна, две хорошеньких дочки восьми и шести лет и две бабушки — мамы Тамары и Ильи Исааковича. Впрочем, его называли не Ильей, а Леней. Он расспросил о своем брате, которого звали Ланей, и его семье. Мы просидели у них недолго — выполнили, так сказать, долг, передали привет из Либавы.

Каменковичи попросили заходить. Спустя какое-то время мы снова их навестили — Леня опять лежал больной. (Впоследствии, когда мы сдружились, я любил рассказывать, что, как только мы приходили, он кидался к тахте и залезал под одеяло.) Ну, ладно. Однажды в зимний субботний вечер раздался звонок, кто-то к нам пришел. Я открыл дверь и удивленно воззрился на гостей.
— Можно к вам? — спросил Леня Каменкович.
— Конечно!
— У вас нет телефона, пришлось без приглашения…
Нежданные гости всегда приятны, верно? Каменковичи привели своих друзей — Георгия Осипова, собкора «Советской культуры», и его красивую жену Галину Славутинскую. И пришел с ними еще один журналист — собкор «Литературной газеты» Юрий Дашевский. Его-то я помнил: Юра до войны учился на искусствоведческом факультете Академии художеств в Ленинграде, на курс старше меня; мы жили в одном общежитии. И вот спустя годы — и какие годы! — встретились в Баку. Мир тесен, это точно подмечено.
Так началась новая дружба. Когда-то я написал в письме к Лиде, что в нашем доме всегда будет тесно от друзей. И так оно и было. Как и его либавский брат, Леня Каменкович был майором (в отставке), но не инженером. На войне он служил в армейской контрразведке, иначе говоря — в СМЕРШе, и прошел долгий путь от Северного Кавказа до Будапешта.
В том же особом отделе служила юная дева Тамара Касрадзе, бывшая студентка мехмата МГУ. В конце войны они — Тамара и Леня — поженились. В 1948-м у них в Будапеште родилась дочь Натэлла, а в 1950-м — в Вене — вторая дочь Ира. В 1951-м или 52-м стали выгонять из «органов» офицеров еврейской национальности — тогда-то и ушел на «гражданку» майор Каменкович. Он мне рассказал, что только по счастливой случайности не загремел в лагерь по какому-то сфабрикованному начальством «делу». В Баку Каменкович вернулся к своей довоенной специальности: работал в республиканском Книготорге, а впоследствии в бакинском издательстве «Азернешр». Тамара преподавала математику в школе.[3]

Благодарим семью Каменкович - Войскунских за доверие к нашему сайту.