Георгий Коновалов "Первый снег" Версия от 00:49, 5 октября 2009; I am (обсуждение | вклад) (Новая страница: «Категория:Всякое разное Категория:Наши авторы Категория:Бакинцы о Баку Уж который…»)
Уж который день сыпал дождь. Мелкий и противный. И на прогулку моя подружка выходила соответственно.
«Подруга» - это малышка - добермашка, чёрно-подпалая (так в паспорте). Кличка Карра.
По гороскопу «Лев» со всеми вытекающими. «Львица» с очень печальными глазами. Даже, когда она хулиганит, они остаются очень печальными.
Я не сразу заметил её реакцию на дождь. Но потом мне стало интересно наблюдать за нею. Выходим из лифта, идём к выходу. Остановка на ступеньках крыльца. Взгляд на небо: «А, что там? Не каплет?». - Если дождь, взгляд на меня: «А, может, не пойдём?». Не упирается, но и идёт с неохотой. Трясёт ушами, когда капельки попадают в уши.
Да и мне тоже такая прогулка не в радость, но надо. Сорок минут - час, как говорится «вынь да положь». Не слишком общительна, моя подружка, но «поблистать» в обществе себе подобных совсем не прочь. Особенно, если кого-то поучить можно. Иногда нарывается. Всегда горделивая осанка и походка «поп-звезды».
Уж, который день лил дождь. А ночью всё стало тихо. Утих ветер, и дождь перестал барабанить по соседскому козырьку. Тихо. В феврале светает поздно, и на прогулку выходим почти в темноте. А сегодня, какой-то свет. Неназойливый, мягкий. Выглядываю в окно. На перилах балкона, на цветах, которые оставили зимовать, сугробы снега.
Это первый снег моей подруги. Ей только-только полгодика. Пока я собираюсь, Каррка нервничает, торопится. Наверное, чувствует, что-то необычное, а может просто очень «надо». В субботу нерабочий день можно погулять подольше, с коллегами – «собачатниками» встретиться, а то всё время вечером в темноте.
Ошейник, щелчок карабина, щелчок дверного замка. Мы на площадке лестницы. Смотрит, куда пойдём. Надо бы по лестнице. Да мала она ещё. Не рекомендуют. Всё-таки восьмой этаж. Идём к лифту. Мысль только одна - никого не встретить у выхода. Подружка в лифте всегда ведёт себя спокойно. Волноваться начинает, когда дверь распахнуться должна. Выходим из лифта, поворот направо и...
Останавливаемся на крыльце.
Не понимает: «Это, что? И мы туда пойдём? Но ты же не позволяешь мне лезть на твою белую постель. А здесь, что - можно?»
Спускаемся по ступенькам и на футбольное поле. Оглядываюсь. Как будто никого. Не отпускаю её во дворе, но сегодня… рискну. Отстёгиваю карабин. Стоит не двигается. Всё, ну всё непонятно. Хлопаю в ладоши. И одновременно с моим хлопком, как спринтер со старта уходит моя Каррка. Нос, где-то там под снегом, у земли. Снег по самые глаза. Интересно – она что нибудь видит. У морды «буруны-усы», как быстроходного катера.
Бежит чётко выписывая почти правильный круг. Хотела вокруг меня обежать. Балда! Ведь я у стены стою. Круг и ещё круг. Хватит. Подзываю. Подходит. Своими печалками смотрит мне в глаза: «Ну, что? Всё что-ли?»
- Ты, что-то забыла моя хорошая.
- Ах, да. Я сейчас.
- Карра как тебе не стыдно, это, что твоё место? Пойдём.
И опять щелчок карабина, уходим с поля. Проходим через ей привычные, но сейчас совсем неузнаваемые места.
– Может отпустишь, мне всё-таки надо.
Убегает, медленно иду по знакомому маршруту. Снег под ногами, снег на ветках. И пока не видно, но снег и в воздухе. Он виден только тогда, когда проходишь мимо освещённых окон. Тогда видна снежная пыль, искрящаяся и переливающаяся на свету.
Прибегает. «Ну, что, куда теперь, а может, здесь останемся? Ведь здесь так здорово!» Пойдём, пойдём моя хорошая. Ведь сейчас друзья подойдут. И там, поверь, ещё лучше. Идёт, но неохотой. Переходим дорогу и мы на нашем месте. Вот теперь, ты по настоящему свободна, беги. Отбегает, но недалеко. Резко поворачивается ко мне. Лапы в сторону, морда у самой земли.… Это приглашение поиграть. Я повторяю её «жест». Радость, восторг. Прыжок вправо, прыжок влево.
- Ну, давай, давай побегаем. - Карра, это ты лучше с друзьями.
С разбега, без всякой подготовки мне на грудь. Да всеми четырмя. Стоит, смотрит удивлённо: «Ну ты даёшь! А, что это ты разлёгся? Вставай. Это я пошутила». Ну, и шуточки у тебя.
Подбегает и, снизу вверх своим языком, по лицу. – «Я ведь так люблю тебя!». И со всего маха прочь. Красиво бежит. Шаг в беге мягкий эластичный и очень пружинистый. Снег заставляет. И вдруг подруга исчезает, исчезает прямо на глазах. Провалилась. Я и забыл, в этом месте много ям.
Что-то долго нет. Я уж было делаю шаг – выскакивает, отфыркивается, ушами трясёт. Медленно, очень медленно взбираюсь на горку, мои «туристы» пробуксовывают. А ей хоть бы что. Носится по кустам, сбивает снег с веток. Как ей, наверное, интересно!
Приходим на место сбора нашей компании. Мы первые. А вот уже прибегают – степенный Грей и чёрный Адольф.
Грей – это дог величины необыкновенной, в хозяина. Тофик тоже не малыш, всё-таки метр восемьдесят росту.
Ну, а Адольф или по-простому Ади, черный овчар, с лиловым языком. Уж который раз, его хозяину: «Слушай, а твой пёс чернил нажрался». И каждый раз мне объясняют, что это порода такая. Повторение мать учения, но не до такой же степени.
Сейчас подойдёт последний – Джерили и компаша в сборе.
Хотя может подойти и Беатта со своим хозяином – моряком. Он редко с нами бывает. Рыбку ловит.
Подбегает моё чудо.
В этом месте всегда кидаем шишки, гоняем своих питомцев. А сейчас, где я тебе возьму шишки. Смотрит на сосну. Высоко есть шишки. Снизу мы уже все оборвали.
"Карра, я тебе, что белочка. Ну, как полезу я туда." - Пританцовывает. Леплю снежок. Каррка уже крутится у ног. Видит, в руках что-то есть, значит бросят. Бросаю на снежную целину, и снежок исчезает, проваливается.
Моя собача сначала стоит, а потом крутится на том месте, где должно быть то, что бросил хозяин. Не может же он обмануть. А он то коварный – обманул. И это повторяется несколько раз. Ей обязательно побегать надо.
Набегались, наигрались, можно и домой. Домой идём все вместе. Собачки бегут впереди.
Снежок, растворённый в воздухе, тает на шкурках наших друзей. Парок поднимается над ними. Повернул вправо и ушёл хитрюга Джерили, потом и мы повернём и уйдем влево. Грей с Адольфом пойдут дальше.
Нам на лифт и домой.
Белой, чистой тряпицей протрем шерстку, и она сразу заблестит и станет гладенькой. А затем мало приятная процедура мытья лапок. Неприятна и мне, и Карре. Сначала задние, а затем и передние. Сперва - правую, затем - левую. И тут благодарность «поцелуй» и даже попытка в губы. – «Да, да знаю любишь меня и я люблю тебя. Ну, хорошо, хорошо».
Завтрак и можно поспать. Когда она устаёт, то очень странно укладывается на своём месте. Она просто падает без каких либо приготовлений. И тут же засыпает. И уже во сне, вдруг побежала повизгивая. Кто ей приснился, Грей или Ади, мне неведомо. А вот улыбка. Ну, это, вероятно, я ей грежусь.
Нам оставалось прожить вместе ещё целых тринадцать лет, один месяц и двадцать один день.
