Хачиев Аршак Михайлович - общественный деятель Версия от 02:33, 22 октября 2015; I am (обсуждение | вклад)(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)

Хачиев Аршак Михайлович - общественный деятель

1874 - 1935

Аршак Михайлович родился 20 ноября 1874 года в Баку. Отец его был цирюльником.

В Баку окончил городскую школу и стал работать рабочим-печатником.
В 1895 г. арестован в Баку по подозрению в печати и распространении прокламаций, но вскоре освобожден. В 1901 году вошел в кружок РСДРП.

7 ноября 1903 года арестован за работой в нелегальной типографии, выпушен под залог и выслан в Туркестанский край.
С 1904 в Асхабаде ортанизовал группу РСДРП. Арестован и осужден Ташкентской судебной палатой в Асхабаде 23—24 мая 1905 года к 2-м годам крепости, по делу опубликования воззвания Асхабадского комитета РСДРП.

Амнистирован в октябре 1905 года. В 1906 г. участвовал в выборной кампании в Государственную думу в Ташкенте и Самарканде, в связи с чем дважды арестован.
В 1910 г. был арестован по обвинению в принадлежности к РСДРП, выслан на место жительства. Еще раз арестован в Ростове-на-Дону и выслан в Нарымский край на 3 года.

Член ВКП(б). Членский билет Общества Политкаторжан № 2798.

Это вот достоверно о нем в книге политкаторжан. Работал на различных должностях в Тбилиси, Баку и Ереване. Скончался в 1935 году, Похоронен в Тбилиси, в аллее почетного захоронения.

Был женат на Гликерии Герасимовне

• 

  Аршак Михайлович Хачиев (1903 год, до ареста)

• 

  Крайний слева - Аршак Михайлович - в период работы в союзе типографских рабочих (1907-1910) (Баку. Фотоателье Коковихина)

• 

  Аршак Михайлович Хачиев (фото начала 20-х годов)

• 

  Аршак Михайлович с сыном Карлом (отцом Елены Хачиевой) и их собакой Ледой (1925.Тбилиси)

• 

  Визитная карточка Народного Комиссара Труда Армении - Аршака Михайловича Хачиева

Статья Аршака Хачиева "Три периода работы в Баку"

опубликованная в сборнике "25 лет Бакинской партийной организации большевиков"

Пролетарий всех стран, соединяйтесь!

Бакинский Комитет Азербайджанской коммунистической партии.

"ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ЛЕТ БАКИНСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ БОЛЬШЕВИКОВ" Кооперативное издательство при БК АКП «БАКИНСКИЙ РАБОЧИЙ», Баку, 1924

Три периода работы в Баку.

Впервые я прибыл в Баку в июле или в августе 1903 года из Ташкента, по мандату социал-демократической организации Закаспийской области.

В Баку я установил связь с членом социал-демократичес­кой партии и членом Бакинского партийного Комитета тов. Файнштейном, который работал в это время в городской упра­ве. Файнштейн свёл меня с членом Бакинского Комитета тов. Абрамом Эйзенбетом, предложившим мне сначала работать в качестве пропагандиста-агитатора. Но когда он узнал, что я по специальности печатник, он предложил мне работать в ти­пографии, т.к. тогда в типографских работниках Бакинская организация очень нуждалась.

Я согласился и стал работать в типографии, совместно с одним наборщиком И.Егоровым. В типографии нас работало всего двое. Егоров сам организовал типографию, в которой меня поставили работать, в декабре 1902 или январе 1903 года.

Впоследствии оказалось, что этот Егоров - провокатор и даже, является личным агентом жандармского полковника.

Интенсивность работы Бакинского Комитета можно рас­ценить по общему работы типографии. После моего поступления в типографию, мы ежедневно и регулярно выпускали прокламации, автором которых являлся, как я узнал позже, Швейцер (Пессимист). В неделю раз или два мы выпускали также прокламации на армянском языке. Кроме того, в типографии был напечатан ряд брошюр и начато было печатание резолюций второго (Лондонского) съезда социал-демократической партии.

Работали мы на станке, дававшем в час 200 оттисков, так называемом станке Гутенберга. Типография у нас была сравнительно большая: имелось 3 реала по 7 полных касс; шрифты были не только текстовые, но и титульные, работа поэтому получалась чистая и опрятная и ничем не отличалась от работ хороших типографий.

7 ноября 1903 наша типография была провалена, и аре­стованы были я, провокатор Егоров и Семен Маркович Гуревич, который временно замещал тов. Наума Эйзенбета и сносился с нами, вместо него.

Надо сказать, что провал этот был тогда для нас неожиданным, ибо конспирация была достаточно хорошей. Так, напр., на неоднократные мои заявления Эйзенбету и Гуревичу, что я хотел бы для пополнения своих знаний работать в каком-либо кружке, они мне в этом систематически отказывали, ссылаясь на то, что конспирация должна быть очень сильной и что сношения мои, как работающего в типографии, с кем-бы то ни было могут повлечь опасные последствия для типографии. Поэтому я в этот период времени своей работы в типографии не знал никого из партийных работников, за исключением упомянутых трех лиц, передававших мне распоряжения Бакинского Комитета, по заданиям которого мы работали.

В том же помещении, где была наша типография, находился и наш склад литературы. Склад этот был довольно внушительный, литературы поступало много, преимущественно, брошюр политического и экономического характера, среди которых я помню, например: «Как вести себя на допросе» и «Что делать» Ленина, получалась затем газета «Искра»» и пр. Вся эта литература получалась нами в тысячах экземпляров, и Бакинская организация, по моему, впечатлению, не испытывала тогда недостатка в революционно-пропагандистской литературе. Склад литературы был провален вместе с типографией, благодаря доносу упомянутого провокатора Егорова.

Время до апреля 1904 г. я провел в бакинской тюрьме, в которой познакомился со многими деятелями Бакинской организации. Среди прочих я помню - из рабочих: Макара Мирзояна, Сашу Самарцева, Мордовцева и одну работницу по имени Роза (фамилии ее тогда еще никто не знал); из интеллигентов были: некто Мукасеев - шкипер дальнего плавания, С. Вирновский, Анна Лазаревна Ратнер, Рубцова.

Из этих лиц мне особенно запомнились, рабочий Мордовцев и Роза, пользовавшиеся среди бакинских рабочих большим влиянием и известные среди них не менее тов. Хундадзе.

После провала нашей типографии тов. Хундадзе организовал вторую типографию, которая очень удачно работала полутора месяца. Накануне нового 1904 года была провалена и эта типография и арестованы тов. Хундадзе и хозяин квартиры, где помешалась типография, рабочий по имени Ладо. Между прочим уже после провала этой второй типографии Бакинской организации удалось распространить новогоднюю прокламацию, отпечатанную в только что проваленной типографии.

В апреле 1904 г. меня выпустили на поруки и предложили мне выехать в Ташкент до разбора моего дела Тифлисской судебной палатой. Из Ташкента я бежал в Асхабад, но здесь был арестован и выпущен только в конце 1905 г. по амнистии, по которой было, погашено мое дело по Бакинской организации.

До 1901г. я в Баку бывал только наездами и непосредственной связи с Бакинской организацией не имел. Вся моя связь ограничивалась только тем, что я получал в Асхабаде от Бакинского Комитета литературу.

Шендриковское движение я знаю довольно хорошо.

Самих братьев Шендриковых я знал с 1901 г., когда познакомился с ними в Ташкенте. В Ташкенте Шендриковы были в связи преимущественно, с эс-эрами. В то время там была труппа революционеров, человек в 18, которые постоянно между собой сносились, но никакой особой организации из себя не представляли. В этой группе были люди различных толков и направлений. С приездом в Ташкент члена социал-демократической партии Валериана Бузанского была организована группа Социал-демократов человек в шесть. Эта группа не порывала связи с эс-эрами. Так, мы пользовались шапирографом, который достали эс-эры, и печатали на нем свою литературу, но совместной работы у нас не было. Среди этой общей группы и были братъя Шендриковы. Я знал всех трех: Илью, Льва и Дмитрия. В конце 1905 г., когда я был командирован делегатом от областного Туркестанского Комитета на съезд социал- демократической партии в Баку, я встретил там братьев Шендриковых.

В то время Шендриковы пользовались среди рабочих в Баку огромным влиянием и имели тысячи последователей. В наших кругах передавали, что Шендриковы ведут крайне оппортунистическую политику, и для многих та роль, которую играла «династия» Шендриковых, была очень загадочна. Особенной популярностью Шендриковы пользовались среди высококвалифицированных рабочих. В 1905 г. они руководили Советом рабочих депутатов и органом Совета «Известиями». Надо сказать, что братья Шендриковы были незаурядными личностями. Осо­бенно выделялся Лев, который был талантливым оратором, не­плохим журналистом и не стеснялся в средствах для завоева­ния симпатий рабочих, пользуясь всевозможными демагогическими приемами.

С Шендриковыми и шендриковщиной социал-демократические организации в Баку, как меньшевистские, так и

больше­вистские вели серьезную борьбу, но справиться с ними было довольно трудно, благодаря их умению влиять на массы.

В декабре 1905 г. Шендриковы были разоблачены. Я пом­ню, как на одном из собраний выступил один студент

(фами­лии которого я не знаю) (Герасим Герасимович Тер-Нерсесов- прим. редактора) и предъявил подлинное письмо Льва Шендрикова на имя служившего тогда в наместничестве генерала Джунковского. Смысл письма заключался в том, что если со стороны правительства будет поддержка, то рабочее движе­ние можно направить в более желательное для правительства русло.

В приезд свой в Баку в 1907 г. я узнал, что относитель­но Шендрикова были найдены вполне разоблачившие его доку­менты. Из этих документов явствовало, что Шендриковы получили от правительства 10.000 рублей и что они были, если не зубатовцами, то во всяком случае, авантюристами.

После этих разоблачений звезда Шендриковых закатилась окончательно. Они стали терять свою популярность среди рабочих и с ними осталась лишь небольшая группа последовате­лей, среди которых как наиболее вы дающихся можно назвать рабочих Емельянова и Дьякова.

Летом 1907 г. умер Лев Шендриков. На его похоронах присутствовало не более 300 человек, и это было все,что

осталось от тысяч шендриковцев. Илья вскоре уехал в Питер, а Дмитрий («Касьян») хотя и остался в Баку, но уже не поль­зовался никаким влиянием среди рабочих. Таким образом, была ликвидирована в Баку шендриковщина.

С 1906 по 1910 г. я находился в Баку, принимал уча­стие в интерпартийном бюро и помню дебаты по поводу всеобщей забастовки, подготовлявшейся летом 1907 г.

За всеобщую забастовку высказалась только фракция большевиков.

Забастовка тогда не состоялась, но та дискуссия, которая была вызвана обсуждением этого вопроса, сыграла большое значение для рабочего движения и послужила поводом к окончательному расколу между фракциями большевиков и меньшевиков, бывших до того в единой социал-демократической организации.

При мне же тогда происходила борьба за заключение коллективного договора с нефтепромышленниками. Я состоял тогда секретарем профсоюза типографских рабочих. Меньшевики высказались за заключение коллективного договора без тех гарантий, на который настаивали большевики. Мне, как работнику в профессиональном движении, было ясно, что если требования большевиков не будут приняты, то и договора заключать не следует, ибо такой договор явится простым клочком бумаги в руках рабочих, и нефтвпромыиленники смогут свести на нет весь коллективный договор, когда им захочется. Со стороны большевиков вел переговоры с нефтепромышленниками Алеша Джапаридзе. Нефтепромышленники на условия большевиков не согласились и отказались включить в договор те гарантии, на которых настаивали большевики, и коллективный договор не был заключен.

При моём посредстве, в 1909 году была попытка организовать одну типографию для нужд большевистской фракции.

Алеше Джапаридзе было поручено купить типографскую машину. Я сторговал для него у владельца типографии Эриванцева неплохую скоропечатную машину. Договорились за 800 руб., деньги Эриванцеву были внесены, и остановка была лишь за помещением. Hа мне, как на технике-машинисте, лежала обязанность разобрать машину и перенести ее в новое помещение. Однако, хотя все было готово, перенести машину не удалось из-за того, что нельзя было найти соответствующего конспиративного помещения. В течение трех недель Эриванцев настаивал на том; чтобы у него взяли или деньги или машину, но мы медлили и, в конце концов, дело расстроилось.

При составлении истории партии справедливо, хотя бы в двух словах, упомянуть о личности Николая Акимовича Эриванцева. Все бакинские революционные организации и, в частности, большевики очень многим обязаны были этому человеку. В его типографии постоянно печатались всевозможные нелегальные издания и прокламации. Ни одной партии, если только она была революционной, он не отказывал в содействии. Денег ему постоянно не доплачивали. И, не смотря на то, что он был человек бедный, он никогда не отказывал в напечатании той или иной листовки, той или иной прокламации, если только ему представляли доводы, что это необходимо.

В 1910 г. я был выслан в Ростов, а оттуда в Нарымский край и вернулся в Баку уже 7 лет спустя; и за 10 дней до февральской революции.

Из событий l917 г. я остановлюсь только на одном, в котором я принимал непосредственное участие.

После революции партийные организации, в годы войны совершенно обессиленные и почти ликвидированные, стали вновь организовываться в процессе выборов в Советы рабочих депутатов.

Гражданскую власть в Баку возглавлял тогда некто Фролов. с которым руководящие в то время Советом рабочих депутатов правые меньшевики Садовский и Айолло постоянно сносились вели переговоры о распределении должностей и т.д. но необходимого, революционного дела не делали: Долгое время в Баку не были ликвидированы жандармское управление и охранное отделение.

Наконец, после долгих, усилий мне и Баласану Григорьяну удалось получить мандат на ликвидацию этих учреждений. Нами арестован был жандармский полковник, но из-за промедления ликвидации этих учреждений, жандармские ротмистры скрылись и унесли с собой или уничтожили списки провокаторов. С большим трудом удалось установить путем допроса бывшего начальника наружного наблюдения фамилии агентов-провокаторов, которые были арестованы.

Мне вспоминаются трое из этих лиц.

Первый из них, носивший псевдоним Даш Алтлы и известный под кличкой «Дорогой». Он работал в охранке с 1907 получал 100 рублей в месяц, и в его обязанности входило давать сведения о большевиках. Благодаря этому провокатору были арестованы среди прочих, тов. Кнунянц и Зурабов. Он же раскрыл склад оружия дашнаков, за что, по его словам, ему было выдано 1000 рублей. Это был трусливый тип, при первом же допросе на коленях просивший пощадить его жизнь и обещавший рассказать все, что он знает об охранке.

Вторым был выловлен нами некто Серегин, работавший с 1907 или 1908 года. Это был один из популярнейших рабочих в Баку. Он держался иначе, чем «Дорогой». С самого начала он стал уверять, что, не является провокатором и что это злостная выдумка жандармерии, которая распространяла о нём такие слухи, чтобы подорвать его популярность среди рабочих. Впоследствии мы получили неопровержимые доказательства того, что он был провокатором, и даже установили, что он получал 60 руб. в месяц.

Фигура третьего провокатора весьма любопытна. Фамилия его была Бакрадзе. Он служил истопником в одной гимназии. Когда его вызвали для допроса и заявили, что имеются данные о том, что он состоит на службе в охранке с 1908 года, он возразил, что не с 1908, а с 1907 г., хладнокровнейшим образом рассказал о всех своих доносах и описал все провалы, которые были вызваны им. Этот получал 40 руб. в месяц.

Аршак Хачиев

Как мы искали дедушку (сочинение Е. Шейна)

У меня есть книга, озаглавленная:
«Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльно-поселенцев. Политическая каторга и ссылка (биографический справочник членов о-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев) Москва 1934 год.» В этой книге есть дед моей жены Хачиев А.М.. В книге есть закладки, очевидно, это его знакомые (соратники по классовой борьбе?).
Лебедева в этой книге нашел мой папа. Папа учился в одном классе с его сыном Борисом (дядя Боря для меня). Причем Лебедева репрессировали и при Сталине, в следствии чего дядя Боря так и не смог поступить в институт (как сын врага народа).

Если кто-то знает, что его родственники пострадали от кровавого царского режима, я с удовольствием могу поискать в книге их биографии.

Собственно этот фолиант с абзацем (в котором уместилась целая жизнь), пара фотографий и визитная карточка – все, что осталось от дедушки.

Супруга моя обладает некоторым упрямством и периодически ищет в интернете данные о своих родственниках. Не смотря на мои замечания о том, что вряд ли кому-то нужны революционеры, что никто в нашей стране этим сейчас заниматься не будет, и если в советское время этим никто не занимался, то сейчас тем более. И вот в одной из ссылок она нашла что-то вроде: А. Хачиев «Три периода работы в Баку.» "Искра" № 54 за 1903 г.

Таким образом, она решила, что в газете «Искра» есть статья ее дедушки. «Хочу прочесть!» - найди мне в интернете. Беглый просмотр показал, что нет газеты «Искра» в интернете. Я даже заходил на сайт библиотеки Конгресса США (говорят, там есть все), но «Искры» и дедушки там не нашел (может быть плохо искал?).

«Пойдем в библиотеку!» ,- что не сделаешь… Как говорится: «Только волею пославшей мя жены…». В ближайшую субботу поехали в «Ленинку», обратились в каталог. Тетенька №1 (их, тетенек, будет еще много) с умным видом послала нас в отдел фильмокопий, объяснив дорогу. Дорога шла через очень красивый читальный зал, с портретами, с балкончиком, вдоль стен – книжные шкафы. За солидными столами приятные интеллигентные люди с лысинами (как у меня) и умные, красивые, женщины в очках. На каждом столе лампа с зеленым абажуром. Короче, как из прошлой жизни.

Что бы попасть в отдел фильмокопий, надо пройти весь читальный зал насквозь, подняться на балкон, а там справа небольшая дверца с табличкой. Нашли, зашли. Тетенька №2. Да, да, все есть «Искры» в ассортименте, пожалуйста, на балконе стоит картотека, найдите, заполните, увидите. Искали, не нашли. Т.е. нашли, но кончается 51 номером. То есть все номера с первого по 51. А дальше – тишина… Тогда мне это еще не показалось подозрительным. Взяли ящичек с карточками, возвращаемся к тетеньке №2. А…, говорит тетенька №2, у нас нет. Это вам надо в Химки, там отдел библиотеки, где есть ваще все периодические издания. А где это в Химках? – спрашиваем мы. Около выхода из библиотеки есть кабинет №106, это справочная, там вам все расскажут. Вышли, получили вещи в гардеробе, зашли в справочную, и тетенька №3, нам дала карточку химкинского филиала с телефонами, адресами. Пришли домой, жена позвонила и узнала, что да, все есть приезжайте, смотрите, можно и копию снять и на флешку записать. Ладно.

Через неделю, опять в субботу поехали в Химки. На метро до «Речного вокзала», потом на автобусе, за МКАД, где-то на окраине, ул. Библиотечная, 15. Добрались, очень большое современное здание этажа 4, по периметру много вентиляционных вытяжек, я так понял, что там большое подземное хранилище. На входе написано отдел хранения периодических изданий и диссертаций. Зашли, узнали, куда идти. По дороге видел отдел кандидатских диссертаций, отдельно докторских. Подумалось, сколько же ерунды хранят, наверное. Это ж и по истории КПСС и по экономике социализма и про интернационализм с атеизмом то же есть, наверное…

Дошли до нашего отдела. Говорим тетеньке №4, «Искру», мол, нам надо за 1903 год. Да запросто. Присаживайтесь, сейчас принесем. Сели, приносят. Три тома. Т.е. Три переплетенные небольшие книжки, размером может быть с «Юность». Открываем, первый том 1903 год, номера до 38, второй до 44, третий до… правильно, до 51. Издание это «репринт», т.е. в 25-29 году переиздали «Искру» с 1-51 номер с комментариями Н.К. Крупской и еще других видных большевиков. И таких экземпляров хранится достаточно много (по каталогу).

Подходим к тетеньке №4, и говорим, а где же дальше? Нам бы 54 номер. Тетенька №4 начинает где-то смотреть и говорит, что все остальное находится в музее редкой книги. А где музей? Подойдите к нашему дяденьке №1 (на самом деле она сказала что-то вроде Валентина Петровича). Он все расскажет. Пошли к дяденьке. Очень любезный дяденька. Если честно, то ВСЕ, с кем мы общались, были ОЧЕНЬ любезны и приветливы. Дяденька №1 нам сказал, что музей редкой книги и хранилище находится в «Ленинке», но в другом подъезде, дал телефоны, посетовал на то, что нас в такую даль послали и что надо на них жалобу написать. Мы пообещали, что напишем.

Когда мы вернулись домой, тут я полез в интернет, что бы узнать, что ж случилось после 51 номера. Да. Конечно же, все это мы когда-то «проходили». В основном, проходили мимо. Как писали классики в ответ на вопрос об отчестве у сына л-та Шмидта: «Да… забывать у нас стали героев революции…». Отвлекся. Оказалось: лихо закручен сюжет! Всего было издано с 1900 по 1905 годы 112 номеров. Ленин был в редакции «Искры» с 1 по 51 номер, потом он там с Плехановым расплевался и ушел из редакции. Таким образом, по 51 номер газету переиздавали, изучали и называли «ленинской», все остальное – от лукавого. Тут меня начали терзать сомнения, а дадут ли нам вообще эту газету? И еще. Ну ладно, я неуч. Согласен. Но тетеньки, которые всю жизнь там просидели? Они же должны знать, что В.И. Ленин в октябре 1903 года вышел из редакции «Искры»? Или не должны?

Через неделю, в субботу поехали опять в «Ленинку». В справочной, у тетеньки №3 узнали, куда нам идти. Прошли, разделись, (кстати, везде вход только по читательским, проход через рамки металлоискателей. И в Химках то же). Поднялись на четвертый этаж, проход в читальный зал и хранилище через очень небольшой, но интересный музей редкой книги. На обратном пути мы его посмотрели. Очень интересно. Есть книги из библиотеки Александра III (вензель на футляре), Александра II – книга в серебряном переплете, с эмалью, написано изготовлен в мастерской Овчинникова (придворный ювелир) книга Гуттенберга (факсимиле 1913 года, в Лейпциге), тибетские, старые китайские свитки, папирусы, книги первопечатника Федорова. Опять отвлекся. Просто музей интересный и малоизвестный, я о нем никогда не знал. И папа мне о нем не говорил. А уж папа знал толк в музеях! Всем рекомендую.

Быстро сказка сказывается. Дошли мы до тетеньки №5. Да, есть все!, по каталогу смотрите номер. Открываем ящичек… Так и хочется сказать какое-нибудь экспрессивное междометие, но мы люди кулютурные, по библиотекам ходим, не будем. Короче, нет «Искры», т.е. есть, но №№ 1-51. В полной растерянности возвращаемся к столу тетеньки №5, ее нет, стоим, ждем, и тут появляется, маленькая, сгорбленная тетенька №6, а в руках у нее какой-то переплет, не очень толстый, форматом А3, или чуть более. "Вы, - говорит, - «Искру» ищите?" Пока я думал признаваться или «уходить в несознанку». Жена радостно так – да, да, это мы. Я уж ждал, что из хранилища выйдут, серьезные люди и начнут проверять документы, но тетенька №5 стала заполнять формуляр, по ходу объясняя, что вы же понимаете, что был период, когда меньшивистскую литературу изымали, просто так на руки не давали, поэтому в общем каталоге ее нет, а есть еще служебный каталог. Пока еще порядок в общем каталоге не навели. (подумаешь, всего 20 лет прошло, как перестали изымать меньшевистскую литературу). Да и нужна она была, если бы не ДЕДУШКА!).

Открываем, и в правду, «Искра»! начинается подшивка с 52 номера. Тут я подумал о мерзопакостности большевиков, которые считали, что история начинается с них и кончается ими же. Ленин ушел и все. На этом история обрывается. Люди боролись, писали, переправляли газету нелегально. Скорее всего можно было и схлопотать в 37-м за участие в «неправильной Искре». А что же №54??? Не буду тянуть.

Статьи не оказалось. Жена смешала 2 ссылки, которые шли одна за другой и выглядело это так:

Сборник "25 лет Бакинской организации большевиков"- статья: А. Хачиев «Три периода работы в Баку.»

"Искра" № 54 за 1903 г.; № 67 за1904 г. : статьи «Хроника революционной борьбы.»

Это я уже потом посмотрел, на то что она из интернета выписывала.

А что же в «Искре» написано? А вот что:

Баку. 7 ноября арестована типографiя местнаго комитета съ 8.000 отпечатан, листковъ. При ней взяты печатникъ Аршакъ Хачьянцъ. наборщикъ И. Егоровъ (рецидивистъ) и С.М.Гуревичъ (студ. Женевск. унив.). Предполагаютъ провокацию. Въ тотъ же день взято: учительница частной школы О.П.Рубцова (съ литературой), Е.М.Познеръ. Влад.Швайцеръ (18 л., сотрудн. «Бакинск. Изв.»), Сол. Вирновский (инт., съ литературой), Кириллъ Грошевъ (сотрудн. Изв., съ листками), служащая въ городской управе А. Ратнеръ- (съ литературой), Р.Ратнеръ и Л.Ратнеръ. 19 ноября отсюда, высланы въ Архангельскую губ. Баграмъ Авакьянцъ, Баграмъ. Багирiанцъ и Сергей Асирiанцъ — рабочiе за демонстр. 1 марта 1903 г. По ложному доносу арестованъ, какъ соучастникъ стрелявшихъ въ Голицына, гласный думы Ам. Меликовъ.

Мы нашли дедушку!

Ну, а далее его выслали в Асхабад, там он не успокоился, организовал что-то и получил каторгу.

Несколько слов о газете. Раз уж мы добрались до нее, решили полистать. На одном из номеров, на титульном листе, стоял синий овальный штамп с надписью по-французски: цена 60 сантимов. Много сообщений о стачках, забастовках в Баку. Забастовка на промыслах, на табачной фабрике. Одна из статей называется «Бакинския зверства царскаго режима», Много корреспонденций с мест. В основном Петербург, Москва, Киев, Одесса, Таганрог, Ростов-на-Дону, Омск. Это понятно, промышленные центры.

Но на одну заметку я обратил внимание. Вдруг среди этих часто повторяющихся городов мелькнуло Ставрополь. Так как я достаточно долго прожил в крае, меня заинтересовали «вести с мест». Читаю – была сходка, собралось около 40 человек, слушали оратора, звучали лозунги «Долой самодержавие!» собрали на вооружение 3 руб. 51 коп. Я очень веселился. Ай да Ставропольчане! Настоящие революционеры!

Много статей о событиях в Баку в феврале 1905 года. Удивило, как быстро статьи, письма, дошли до Женевы и были опубликованы. Удивительно, что за прошедшие 100 лет люди не изменились практически. Так в номере 110 от 1905 года, есть заметка подписанная «Студент» о февральских событиях в Баку. Там он пишет (вольный пересказ): На учебу вышли только 15 февраля. В городе тревожно. Ходят листовки «Бей жидов!». Собрались в гимназии, решили, что после погромов заниматься нет никаких сил и постановили просить у администрации, что бы аттестаты выдавали без выпускных экзаменов. Подошли ремесленники, вместе с ними пошли по учебным заведениям, призывая всех не учится. Никто и не учился, кроме Первой гимназии. Мы повыбивали стекла и двери для того чтобы они прекратили занятия и разошлись по домам.

И так далее. Ничто не меняется…

На последней странице кроссворда нет, анекдотов и телепрограммы то же. Но есть сообщения, кого посадили, кто сбежал, некрологи. Интересные заметки (иногда с фото) Осторожно предатель! Осторожно провокатор! Сообщения о сборе денег, Причем с указанием на что. К примеру 12 франков на библиотеку. И т.д.

Как только мы нашли упоминание о дедушке, я жене сказал, давай сфотографируем. Фотографировал на мобильный. Поэтому качество не очень. Но мы надеялись на сканер. Тут подходит тетенька №5 и говорит: "Я узнавала, документы очень старые, сканировать низзя, (во всем мире – наоборот, что бы старое сохранить – сканируют). Но можно сфотографировать. Надо придти со своим фотоаппаратом, получить разрешение на съемку (стоит около 1000 руб, но точную цифру не назвала)." - И тут супруга: "Ой, а мы уже сфотографировали, что же делать?." Я ее в бок пихаю, а она: "Да мы не знали…, да извините." Тетенька №5: тут у нас везде камеры, за всеми наблюдают, если бы поймали, то лишили бы читательского билета, если бы не я здесь была, а другая тетенька (№7?), то вас бы выгнали с позором. Ну, мы пообещали, что больше не будем. Если б я знал, я бы побольше бы снимков сделал. А так что есть.

Теперь надо найти Сборник "25 лет Бакинской организации большевиков".

Тут несколько прозаичней, без особых приключений. Я поехал в «ленинку», Сразу отправился в отдел редких книг, мне выдали сборник «25 лет…» по первому требованию, без препон, подлинник, сразу же я нашел статью, которую написал дедушка моей супруги. Озаглавил он ее «Три периода работы в Баку» (настоящий диалектик: так и хочется добавить- три периода, три составные части…).

Копировать низзя, сканировать низзя, но вся книга переведена в микрофильм, а с него в специальном отделе делают копии. Что я и сделал (за умеренную плату – 15 руб. за лист (полдоллара для тех, кто не в курсе курса). Сама фильмокопия – отвратительна. Жена сканировала, потом текст распознали, исправили неопознанное и я представляю на всеобщее обозрение этот текст. Можно по разному относится к царскому режиму и к большевикам, но это то же часть жизни и истории Баку, возможно, кому-то будет интересно. Интересно, что сама книга была в 1961 году внесена в список книг, подлежащих изъятию из библиотек?! Надо понимать, что для работы с ней так же требовались какие-то согласования и разрешения.

Так же выставляю сами сканированные страницы сборника и пропуск в один из московских архивов, выписанный на супругу (у меня такой же). Расследование продолжается. Истина где-то рядом.

Результат дальнейшего поиска

Кошель Пётр Агеевич. (Энциклопедия тайн и сенсаций №0). История сыска в России, кн.1 ОТСЮДА

Так было в Баку у полковника Дремлюги. Вот что писал по этому делу прокурор Тифлисский судебной палаты заведующему временной канцелярией министерства юстиции Мейснеру.

«Милостивый государь Александр Александрович. В дополнение к донесениям моим г. министру юстиции по делу об обнаруженной 7 ноября в г. Баку тайной типографии я нахожу необходимым поставить вас в известность для доклада его высокопревосходительству, что, по собранным мною совершенно негласным путём сведениям, один из задержанных в означенной типографии – мещанин Иван Андреев Егоров – состоит уже давно тайным агентом при жандармском управлении.

Этот Егоров доставил, между прочим, начальнику жандармского управления за несколько дней до ликвидации типографии выкраденную им, по словам полковника Дремлюги, из означенной типографии пачку рукописных прокламаций, каковую пачку полковник Дремлюга подложил было затем во время обыска в типографии при её обнаружении к найденному там письменному материалу, но был от этого присутствовавшим при обыске прокурором окружного суда удержан.

По удостоверению полковника Дремлюги ранее октября настоящего года, когда один из задержанных – Аршак Хандев – прибыл из Ташкента в Баку и стал работать в типографии, всю работу в типографии нёс один Егоров, который и доставлял в жандармское управление все сведения по этому делу и передавал экземпляры отпечатанных прокламаций.

Обстоятельство это в связи с тем, что, по имеющимся в распоряжении моем негласным сведениям, типография работает в Баку чуть ли не с июля месяца, т. е. в то время, когда Егоров состоял тайным агентом у начальника Тифлисского охранного отделения Лаврова, который о работе Егорова в указанном направлении был, по-видимому, осведомлён – даёт достаточно много предположений о том, не был ли названный Егоров сам и организатором открытой по его указанию, сего ноября, типографии».

Сенатор Кузьминский, ревизовавший в 1905 году Бакинскую губернию, характеризовал это дело ещё более определённо – он констатировал, что в бакинской типографии «принимал активное участие агент губернского жандармского управления, который её организовал, нанял для неё помещение и в течение нескольких месяцев, до 7 ноября 1903 года, занимался печатанием революционных произведений».

Дело это оказалось настолько вопиющим, что Департамент полиции нашёл нужным сделать нотацию Дремлюге; он написал ему:

«Активное и непосредственное участие секретного сотрудника в работе этой печатни, весьма содействовавшей, по свидетельству вашему, выпусками своих агитационных листков подъёму революционного настроения местных рабочих, является совершенно несоответствующим элементарным требованиям правильной постановки агентурного дела, основной принцип которого заключается в том, чтобы наибольшая осведомлённость агентуры обязательно сочеталась с наименьшим активным участием её в нелегальных предприятиях».

И только! Люди, привлечённые к дознанию по делу жандармской типографии, пошли в Сибирь, – сотрудник Егоров продолжал получать свои 80 сребреников и в тюрьме, а Дремлюга остался на своём месте.

1 января 1904 года другой сотрудник Бакинского губернского жандармского управления Шлимак был задержан полицией во время разброски воззваний социал-демократического комитета – это было уже сравнительно меньшее участие агентуры в нелегальной деятельности.

Это уже тянет на сериал.

Решили мы посмотреть (внучка решила, мне пришлось подчиниться), что же все-таки написано в "Бак. рабочем"? Супруга позвонила в Химки, в отдел где хранятся периодические издания и ей ответили, да, все есть приезжайте скорее.

Приехали. Ой, оказывается, передали в «музей книги». Есть только два номера. Дайте посмотрим, раз уж приехали. Принесли тонкую папку, а в ней 2 номера Бак рабочего за 1917 год. Очень пожелтевшая, подклеенная, но – подлинник. Посмотрели, вздохнули, поехали в Центральную.

В Музее книги выдали подшивку за 1917 год. Газета издавалась с апреля 17, первый номер датирован 22 апреля, всего за 17 год 116 номеров. Полистали, газета, надо честно сказать скучноватая. В основном сообщения (перепечатка?) из Москвы, Петрограда. Статьи, друг друга обвиняют. Ленин – шпион, сам ты шпион, Каутский, «зубатовщина». И все в таком духе. Нам эти страсти уже не понять.

И только на четвертой странице газеты местная хроника и объявления. Лекции, собрания, стачки. Лекция Джапаридзе, лекция «о текущем моменте на армянск. языке» А. Микояна, лекция «о наших задачах на мусульманск. языке (так написано) Азизбекова. В буфете кормить не будут, приходить со своим хлебом или сдавать карточки буфетчику. Газета до июля стоила 6 коп., потом стала 7 копеек. Цена напечатана на первой странице. Выходила когда раз, когда 2 раза в неделю.

Рекламы, фотографий, анекдотов – нет. А жаль. Нашли статью, на которую были ссылки о выборе дедушки депутатом, пролистали и нашли еще одну «хронику», о собрании печатников. Вся подшивка переведена на микрофильм. Заказали фильм (что бы напечатать). Фильм привезли откуда-то (библиотекарша сама не знала, где хранилище), через 3 дня. Нас сразу предупредили, что, скорее всего, плохого качества (пленка 57 года). Пленка оказалась негативом, качества не то, что плохого – никакого. Распечатали, что есть. За это еще и полтинник взяли. Когда уже переведут они свой фонд в цифру в нормальном качестве. Современные технологии все это позволяют. И не надо бегать по библиотеке и искать фолианты, подшивки и т.д. Дремучесть полная. Если бы только в этом…

Вот текст этих заметок:

Бакинский рабочий № 3 от 02.05.1917 Хроника

30 апреля состоялось засеедание Бакинскаго Комитета Р.С.Д.Р. Партии. Порядокъ дня: 1) Распространение газеты; 2) Выборы въ городское самоуправленiе; 3) Порядокъ прiема членов Партии; 4) Конференцiя; 5) Пропагандистская коллегiя; 6) Партiйная школа; 7) Работа среди войскъ; 8) Отношенiе къ соцiалистамъ-революцiонерамъ, «Бунду» и армянской соцiалъ-демократiи; 9) Отношенie къ займу. Постановлено: Поручить товарищамъ Атабекову, Эбандадзе и Хачiеву организовать распространенiе газеты и вообще литературы. Решено пока издавать газету два раза в неделю. Выслушавъ докладъ товарища Рохлина по поводу выборовъ въ городское самоуправленiе и въ гражданскiе комитеты, постановлено: пополнить муниципальную соц. дем. группу какъ изъ представителей города, такъ и изъ районовъ. Относительно выборовъ въ гражданскiе комитеты признано необходимымъ немедленно составить списки партiйныхъ кандидатовъ въ эти комитеты. Въ целяхъ лучшей организацiи дела поручено товарищамъ Стуруа и Чураеву немедленно созвать городское районное собранiе. Далее решено было дополнить представителей отъ партiй в Советъ Рабочихъ Депутатовъ. Избраны были два большевика такъ какъ одинъ большевикъ уже имееется въ Совете Рабочихъ Депутатовъ и три меньшевика. Отъ первыхъ прошли тт. Джапаридзе и Эфендиевъ, от вторыхъ тт. А. Хачiевъ, Бакрадзе и Ландiя. Остальные вопросы были отложены на следующее заседание в виду поздняго времени.

Бакинский рабочий № 33 от 30.07.1917

Общее собранiе типо-литографскихъ и переплетныхъ рабочихъ г. Баку. 28 iюля состоялось общее собранiе, на которомъ присутствовало 225 чел. Собранiе, выслушавъ докладъ правленiя о необходимости платнаго секретаря, утвердило въ этой должности временно т. Левинскаго с окладом 200-250 руб. Затемъ былъ утвержденъ проектъ тарифнаго договора, выработанный правленiемъ. Въ связи съ пунктомъ этого договора, гласящимъ объ обязательности воскреснаго отдыха для всехъ отраслей труда, въ томъ числе и газетчиковъ возникъ вопросъ о прекращенiи понедельничныхъ газетъ: «Бакинца» и «Кавказскаго Телеграфа». Вопросъ этотъ вызвалъ горячiя пренiя. Къ изумленiю всехъ нашлось 4-5 человекъ кадетствующихъ, которые стали на защиту этих газетъ и позволили себе неуместные выходки противъ «Бакинскаго Рабочаго». Собранiе дало дружный отпоръ этимъ защитникамъ контръ-революцiонныхъ буржуазныхъ газетъ. Между прочимъ т. Хачiевъ (меньшевикъ-интернацiоналистъ) далъ общую характеристику деятельности господъ Джиноридзе и Вермишева и закончилъ указанiемъ, что эти господа недостойны даже чести развязывать шнурки на ботинкахъ Ленина и др. большевиковъ, на которыхъ они клевещутъ каждый день. Речь Хачiева прерывалась бурными аплодисментами всего собранiя. Было принято постановленiе, как это делается во всей Россiи, не выпускать понедельничныхъ газетъ или предложить издателямъ содержать особый штатъ, который в теченiе недели могъ бы подготовлять газету, чтобы не работать въ воскресный день. Была выбрана комиссiя для переговоровъ съ хозяевами по введенiю одобренного собранiемъ тарифнаго договора.

Параллельно нашли, что А.И. Микоян в своей книге «Дорогой борьбы» тоже упоминает Хачиева. Книга издана в 1971 году и Хачиев ничего уже ответить не мог по понятной причине. Возможно, он мог бы что-то рассказать интересное об Анастасе Ивановиче и его борьбе. Том довольно увесистый, читать не очень интересно, я посмотрел страницы, посвященные его пребыванию в Баку. Впервые в Баку он попал в апреле 1917, город не понравился, грязный, ветер несет песок, узкие, кривые улочки и т.д. Посмотрел я страницы о его пребывании в тюрьме, побеге. Версия очень интересная. Еще на пароходе он подружился с английским сержантом. Сержант не говорил по-русски, но зато А.И. со школы (по его словам) очень хорошо знал немецкий (?!), и вот как-то так сложилась дружба. Т.е в армянской сельской школе так хорошо учили, что, можно было на любом языке объясниться. Насколько я понимаю, он в 1918 году и на русском не очень говорил. Далее он описывает, как в тюрьме, старшие товарищи решили, что он (Микоян) очень видный революционер и ему не избежать смертной казни и его решили спасти. В камере нашлись (!?) «тупые ножницы», которыми ему отстригли усы и бороду, Он назвался Степанянцем (такой сидел в соседней камере) и когда позвали с вещами, он прикрылся подушкой (?!), воспользовался тусклым освещением и вышел на свободу. Если мне кто-то не верит, отсылаю к первоисточнику.

Итак, на странице 352 читаем:

«…большевики поддались «соблазнительным» уговорам Зурабова, на­пример член союза печатников коммунист Хачиев. Чтобы по­казать, какая путаница была в головах таких коммунистов, приведу небольшую выдержку из газеты «Набат» — органа профсоюза печатников…»

На странице 353:

«…Главным заправилой там был член правления союза печат­ников Аршак Хачиев, который еще до Октября был меньше­виком-интернационалистом («новожизненцем»), затем пере­шел в нашу партию. Теперь у него вновь появились идейные колебания, и он повел за собой других коммунистов из прав­ления союза (а их там было большинство) по линии «незави­симой социалистической мысли». Этот факт свидетельство­вал, что Бакинский комитет еще не охватил должным влия­нием всех коммунистов.»

«…Председателем союза тогда был рабочий-печатник Полто­рацкий. Вообще он был хорошим коммунистом, но в руковод­стве газетой проявил политическую близорукость. Будучи перегружен делами союза, он передоверился Хачиеву, а тот стал ворочать всеми делами редакции. Нам удалось убедить товарищей, а Хачиев дал слово, что будет подчиняться пар­тийной дисциплине.

С 1 мая газета «Набат» стала выходить как рабочая газета и орган профессионального союза работников печати…»

Страница 382:

"Никак не реагировать на подобные провокации буржуаз­ной печати было нельзя. Понимая, что печатная агитация мо­жет сыграть сильнейшую роль в поддержании забастовки, мы решили еще на первом заседании стачкома выпустить «Изве­стия стачкома». Поручили это члену правления Союза печат­ников Аршаку Хачиеву. Несмотря на преследования полиции и другие трудности, нам удалось выпустить два номера этих «Известий», но полиция вскоре заняла все типографии и не дала возможности продолжать выпуск газеты. Тогда мы по­шли на выпуск небольших прокламаций."

Благодаря Анастасу Ивановичу мой лексикон обогатился: новожизненец, меньшевик – интернационалист, и ЗАПРАВИЛА! Теперь будем искать газету «Набат» и т.д. Призраки коммунизма преследуют меня!

Хачиев (Хачиянц) Аршак Михайлович

Из "Справочника по истории Коммунистической партии и Советского Союза (1898 - 1991)

20.11.1874 - родился в Баку
1935 - умер в Тифлисе
1901 - член РСДРП
- член РСДРП(и)
- член РКП(б)

Послужной список
1895 - арестован, освобождён
7.11.1903 - арестован
4.1904 - осуждён к административной высылке в Туркестанский край
1.1905 - арестован
24.5.1905 - осуждён к 2-м годам крепости
10.1905 - амнистирован
1906 - арестован, освобождён
1906 - арестован, освобождён
1910 - арестован
- выслан
- арестован
- осуждён к административной высылке на 3 года в Нарымский край (Тобольская губерния)
4-7.1918 - народный комиссар по делам печати СНК Бакинской губернии
1919 - член Правления Союза печатников (Баку)
21.5.1921 - народный комиссар труда ССР Армения
- народный комиссар социального обеспечения ССР Армения
3.6.1921 - член ЦК КП(б) Армении
1927 - председатель Закавказской краевой ревизионной комиссии ВКП(б)
4.1931 - уполномоченный Народного комиссариата путей сообщения СССР по ЗСФСР

Был женат на Г.Г.Хачиевой (Рыжовой, 1888-1957).

• 

  газета Бакинский Рабочий, №3 от 02.05.1917

• 

  газета Бакинский Рабочий, №3 от 02.05.1917

• 

  газета Бакинский Рабочий, №33 от 30.07.1917

Материал предоставлен внучкой - Еленой Хачиевой.

Большое спасибо Евгению Шейну и Елене Хачиевой.

--I am 18:24, 15 февраля 2011 (UTC)