Мамедова Афруз. Дядя Адалет идет в гости Версия от 19:31, 5 февраля 2022; Jonka (обсуждение | вклад) (→Мамедова Афруз. Дядя Адалет идет в гости)
Мамедова Афруз. Дядя Адалет идет в гости[править]
Рассказ первый
Дядя Адалет и тетя Шафига благополучно живут в браке вот уже много лет, имеют замужнюю дочь и внука, и в принципе особенно не ссорятся. В их спокойной семейной жизни есть только одно «но» - дядя Адалет патологически не любит ходить на всевозможные семейные и дружеские сборища. По молодости лет тетя Шафига удивлялась этому, потом сокрушалась, потом гневалась на дядю Адалета, однако с прошествием времени смирилась со своей судьбой и начала воспринимать жизнь философски.
Представим ситуацию – дядю с тетей пригласили на свадьбу к родственникам.
За неделю до события дядя Адалет начинает хандрить и кукситься. Обед недосолен (или пересолен), погода ни к черту, дочь не приводит внука и вообще забыла родителей – не звонит со вчерашнего вечера, жена поленилась прогладить любимую рубашку, пришлось идти на работу в нелюбимой, и так далее и тому подобное. Тетя Шафига знает, откуда дует ветер и молча терпит мужнины капризы.
Время от времени с любимого дядиного кресла перед телевизором доносится тоскливый вздох.
- Адалет, у тебя все в порядке? – кротко спрашивает тетя Шафига.
- Все отлично, – раздраженно отвечает дядя Адалет, щелкая пультом телевизора, - что мне сделается. Печень болит, но кого это, собственно, интересует?
- Выпей эссенциале, - советует тетя Шафига, разглядывая купленную к случаю сумочку – клатч.
- Спасибо за заботу, - язвительно парирует дядя Адалет, - ты мне еще фестал предложи. Знаешь ведь, что от жареного у меня разыгрывается печень, так нет – обваляла цветную капусту в сухарях вместо того, чтобы просто отварить и положить на стол. А тут еще идти в ресторан и нажираться всякой дряни…
При упоминании слова «ресторан» тетя Шафига приподнимает брови, но на провокацию не поддается и отправляется в спальню прикладывать сумочку к вечернему платью.
На следующий день у дяди Адалета разыгрывается бронхит. Придя с работы он долго и надрывно кашляет, после чего оправляется на кухню греть себе молоко.
- Я разогрею, - заботливо предлагает тетя Шафига, - хочешь с медом?
- Сам справлюсь, - с видом мученика отвечает дядя Адалет и шумно водружает на плиту кастрюльку. Через пару минут молоко доходит до кипения и, шипя, заливает конфорку. Отвернувшийся на минуту дядя кидается к плите, хватает, обжигаясь, горячую ручку и с воплем роняет кастрюлю на пол. В другое время тетя Шафига непременно показала бы дяде небо в алмазах, но тут она молча отодвигает мужа, вытирает плиту и пол и изумленно оборачивается на завывание микроволновки, в которой вертится кружка с молоком.
- Я же сказал, что сам справлюсь! – бубнит дядя Адалет, разражаясь приступом кашля.
Тетя Шафига бросает тряпку и едва сдерживая эмоции покидает кухню. Дядя с кружкой спешит за ней следом.
- Как же я не выношу все эти мероприятия, - брюзжит он, - шум, гам, грохот музыки… есть я не ем, танцевать не танцую… И вообще я болен. Кажется, температура поднялась и голова разрывается. Наверно, мы не сможем пойти…
- Это невозможно, - лаконично отвечает тетя Шафига, нервно протирая рукавом журнальный столик.
- Послушай, - осеняет дядю Адалета, - а ты пойди одна! Вернее, не одна, а с дочкой и зятем. Ну на что я вам сдался?
- Адалет! – не выдерживая, кричит тетя Шафига, - это свадьба твоего двоюродного племянника. Твоего, понимаешь?! Можешь ты хоть раз в жизни не портить мне настроение перед походом в гости!
Дядя Адалет замолкает и, нахохлившись, устраивается в своем кресле. Весь его вид выражает крайнюю степень обиды. Он кашляет и бормочет о том, что никто и никогда в этом доме не пытался его понять, но тетя Шафига уходит спать, решительно хлопнув дверью.
В день икс дядя Адалет, напротив, просыпается бодрым и здоровым. Вышедшая в прихожую заспанная тетя Шафига застает мужа в старой куртке и сапогах.
- Ты куда? – предчувствуя недоброе, осведомляется она.
- На дачу, - озабоченно откликается дядя, - надо кое-что подправить перед зимой.
- Именно сегодня? – уточняет тетя Шафига необычно высоким голосом.
- Не переживай, - усмехается дядя Адалет, нахлобучивая на голову шапку, - знаю я, чего ты так суетишься. Когда нам в ресторан – в пять? Буду к четырем.
- В прошлый раз, когда мы собирались на день рождения моей сестры, - напоминает тетя, - ты ушел чинить машину и пробыл в мастерской до вечера.
- Но я же вернулся, - возражает муж, - что ты постоянно цепляешься к мелочам! Подумаешь, не успели к званному обеду, зато приехали к чаю. Твоя сестра не особенно этого и заметила. Пока, я тороплюсь.
Дверь за дядей захлопывается. Тетя Шафига в отчаянье набирает номер дочери.
- Не волнуйся, мама, - успокаивает ее дочь, - ты же знаешь папу. Можно подумать, это в первый раз. Все будет хорошо. Давай-ка лучше сходим с тобой в парикмахерскую.
… В половине пятого тетя стоит в новом нарядном платье при макияже, прическе и драгоценнностях, переминаясь с ноги на ногу и поминутно поглядывая на часы. Дяди нет, мобильный телефон гнусаво сообщает о том, что абонент находится вне зоны доступа, дачный номер откликается долгими протяжными безответными гудками.
- Ничего, - говорит сама себе тетя Шафига, - наверное, он в дороге. Если придет через минут пятнадцать… десять минут на душ… десять на одевание, чего ему там одеваться – рубашку я погладила… то к половине шестого мы будем на месте, это недалеко от дома. Ничего…
Но дяди Адалета нет ни через пятнадцать минут, ни через полчаса. Он вваливается в дом ровно в пять тридцать, когда тетя уже вне себя от обиды и беспокойства.
На дядю страшно смотреть – куртка с сапогами забрызганы грязью, лицо обветрилось.
- Адалет! – набрасывается на него тетя Шафига, - у тебя совесть есть? Ну где ты пропадаешь!
- Прекрати ругаться, я устал как собака, - огрызается дядя Адалет, - сейчас помоюсь, переоденусь и буду готов. А ты пока включи чайник, умираю хочу пить.
- Какой чайник! – стонет тетя Шафига, - мы и так уже опоздали.
Но дядя исчезает в ванной комнате. Оттуда доносится шум воды, потом жужжание электробритвы, потом тишина… потом опять шум воды. Тетя в отчаянье уходит на кухню проклинать злую судьбу. Тушь течет, помада теряет свежесть, туфли начинают натирать…
- Я готов! – благовестит дядя в шесть часов, - пошли!
Тетя Шафига оборачивается к мужу и издает протяжный стон.
Дядя стоит посереди прихожей в джинсах и синем свитере, купленном накануне для занятий спортом.
Тетиному ангельскому терпению приходит конец. К нарядной сумочке, лакированным туфлям и шелковому сиреневому платью должен прилагаться мужик как минимум в костюме-тройке и при галстуке. То, что предстает в этот миг перед ее взором, выглядит как надругательство над женским естеством и издевательство над лучшими чувствами порядочный женщины.
- Сейчас же сними эти джинсы! – кричит тетя Шафига.
- Почему? – искренне изумляется дядя Адалет, - они совершенно новые. Пойдем, пойдем, и так уже опоздали.
- Ну нет, - твердо заявляет тетя Шафига, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу, - я с тобой в таком виде никуда не пойду. Просто с места не сдвинусь. В конце концов, это твои родственники, пусть тебе и будет стыдно.
- Чего ты от меня хочешь? – оскорбленно вопрошает дядя, - сколько можно издеваться, в конце-то концов?!
Но тетя Шафига непреклонна, и дядя, ворча, уходит переодеваться. Возращается он в том же синем свитере, сменив джинсы на серые брюки. Тетя, помолчав немного, машет рукой, с мрачным видом выходит из дома и садится в машину. Дядя устраивается за рулем и заводит мотор.
- Заправиться надо, - бормочет он, - бензин на нуле. Сейчас только заскочим на заправку и поедем дальше. Успеем, не беспокойся.
Тетя Шафига молчит. Ей уже абсолютно безразлично, успеют они или нет. Настроение вконец испорчено. Больше всего на свете ей хочется вернуться домой, переодеться в старый халат и уснуть вечным сном, огрев предварительно дядю Адалета сковородой по голове.
Сделав порядочный крюк в поисках бензоколонки, дядя заправляет машину. Потом они долго стоят в пробке, при этом дядя, предчувствуя сгущающиеся на семейном небосклоне тучи, начинает шутить и развлекать безмолствующую тетю Шафигу байками. Несколько раз на мобильный поступают тревожные звонки от дочери, на которые тетя отвечает ледяным тоном, ввергая тем самым дядю Адалета в уныние.
По приезде в ресторан настроение тети меняется – свет, блеск, музыка, нарядная публика делают свое дело. Она радостно приветствут родственников и знакомых, садится рядом с дочерью и пытается хоть ненадолго абстрагироваться от дяди Адалета, который со страдальческим видом устраивается рядом с зятем.
- А где внук? - первым делом спрашивает дядя Адалет у зятя.
- Дома с бабушкой, - откликается зять, - поиграет, поужинает, мультики посмотрит – и спать.
- Счастливый, - завистливо вздыхает дядя Адалет.
Тетя Шафига общается с родней, фотографируется с женихом и невестой, танцует, в промежутках пьет шампанское и пробует закуски - в общем, активно тусуется, зная, что нельзя терять ни мгновения. Так и есть, не далее, как через сорок минут дядя Адалет интимно наклоняется к ней и спрашивает с придыханием:
- Шафуля, нам примерно сколько еще здесь быть?
- Адалет, мы же только пришли, - шипит тетя Шафига.
- Да я что, - тушуется дядя Адалет, - я ничего. Я же не говорю – прямо сейчас. Через полчаса нормально?
- Какие полчаса! Это неудобно, - тихо втолковывает дяде тетя Шафига, озираясь по сторонам, - пойди пообщайся со своей родней.
- А я уже пообщался, - радостно сообщает дядя, - со всеми раскланялся, пожелал молодым счастья, покурил с отцом невесты в фойе… чего же еще? Ну ладно, ладно, успокойся. Значит договорились, через полчаса идем домой. Схожу опять покурю.
Тетя Шафига уходит подальше от своего стола и пристраивается к одной из родственниц мужа на противоположном конце зала. Женщины радостно обмениваются новостями, однако дядя Адалет не дремлет. Ровно через полчаса перед носом тети материализуется его левая рука с задранным рукавом, при этом пальцы правой руки выбивают нетерпеливую дробь на циферблате часов.
Тетя Шафига отводит мужа в сторону.
- Адалет, свадьба в самом разгаре. Как ты объяснишь наш уход своей двоюродной сестре?
- Нет проблем, - пыхтит дядя, - скажи ей, что плохо себя чувствуешь, извинись – и пойдем. Дочь с зятем остаются за нас, так что никто не обидится.
- Опять я?! – гневается жена, - в прошлый раз на дне рождения ее мужа у меня так сказать болело сердце. Месяцем раньше, на поминках чьего-то дедушки были почечные колики. Что теперь?
- Теперь – давление, - смекает дядя Адалет, - скажи, что голова болит. Мне неудобно, все-таки это моя родня.
Тетя Шафига открывает было рот, но многолетний опыт заставляет ее сделать глубокий вдох и прекратить бессмысленное препирательства. Она подхватывает сумочку и шаль и, провожаемая сочувственным взглядом дочери, спешит к выходу. Дядя Адалет торжествующе идет следом.
- Вы уже уходите? – ахает мать жениха, - сейчас будет самое интересное – танец молодых. Они два месяца репетировали…
- Дай бог им счастья, - говорит тетя Шафига слабым голосом, - ты уж нас прости, голова разболелась, кажется, давление подскочило.
Дядя Адалет с сожалением разводит руками и целуется с кузиной.
- Извини, дорогая, мы бы с удовольствием побыли до конца, да вот Шафига приболела… слабая она у меня… Чмок-чмок, счастья молодым, до свиданья!
На улице дядя Адалет радостно плюхается в машину.
- Ну вот, видишь как все хорошо получилось, - снисходительно говорит он, - сейчас придем домой, заварим чайку, включим телевизор…
- Глаза бы мои тебя не видели, - отвечает тетя Шафига, стаскивая с ушей нарядные клипсы.
На следующий день раздается телефонный звонок от мужниной двоюродной сестры. Та звонит справиться о самочуствии тети Шафиги. Тетя, не подумавши, бодро алекает в трубку, но заслышав голос родственницы переходит на шепот и сообщает, что теперь ей гораздо лучше, давление спало, но вчера было ужас, ужас как плохо.
- Ты меня, Шафига, извини, - помедлив, высказывается золовка, - я человек прямой, что думаю, то и говорю в глаза. Сколько лет мы с тобой знакомы, сколько семейных мероприятий провели вместе, и ни разу ты не дала Адалету посидеть с людьми до конца. Ревнуешь ты его, что ли? Вот и вчера… уж как он, бедный, уходить не хотел, а ты-таки утащила его со свадьбы…
Тетя Шафига вытаращивает глаза, медленно опускает трубку и хватается за грудь.
В комнату входит дядя Адалет с настенным календарем в руках. На лице его написан ужас.
- Шафига, - стонет он, - совсем забыл. Через неделю юбилей нашего замдиректора. Я скажу, что ты едешь в санаторий на обследование, договорились?
© Copyright: Афруз Мамедова
Рассказ второй - Мамедова Афруз. Тетя Шафига и мышь
Рассказ третий - Мамедова Афруз. Дядя Адалет в гостях у сватов
Рассказ четвертый - Мамедова Афруз. Дядя Адалет и комариная камарилья
Рассказ пятый - Мамедова Афруз. Дядя Адалет и юбилей тети Шафиги
